Работая после революции электромонтером, он совсем не собирался стать ученым, не думал об этом. Только став, как и его отец, учителем, начал заочно обучаться в Киевском университете, где сделал свою первую научную работу. На нее обратил внимание академик Иоффе, предложивший Александрову переехать в Ленинград, чтобы там заняться проблемой диэлектриков. Александров согласился. Благодаря этому, в 30-е годы в СССР родилась физика полимеров.
Но практически вся творческая жизнь ученого была связана с морем. Еще в начале войны его прозвали "морским академиком" /хотя он был только доктором наук/. Дело в том, что Александров руководил на флоте защитой кораблей от магнитных мин, - оружия, от которого в то время не могли придумать "противоядия". Он разработал свой собственный уникальный метод, благодаря которому ни один из кораблей ВМФ СССР не подорвался на такой мине.
Кстати, тогда под руководством Александрова работал и Игорь Курчатов. Вскоре они "поменяются ролями", и в 1943 году уже Анатолий Петрович станет заместителем Курчатова по "Атомному проекту".
В начале 50-х годов во время программы ядерных испытаний руководство СССР и США осознало, что для нанесения внезапного и скрытного удара по противнику необходимы принципиально новые носители ядерного оружия, радиус применения которого в то время был весьма ограничен. Наиболее эффективными стали считать подводные лодки, которые могли подойти к берегам противника незамеченными. Но в таком случае запас хода по топливу подводных кораблей должен быть существенно увеличен. Традиционные дизельные двигательные установки проблему длительного автономного плавания в принципе решить не могли.
Исторически всегда обладавшие мощным морским потенциалом, американцы быстро стали лидировать в создании АПЛ, уже в начале 1954 года, приняв в состав действующего флота первую в мире атомную подводную лодку.
Действуя "штурмовыми" методами, СССР, несмотря на явный риск аварии, в сентябре 1957 года решил начать швартовые испытания подводной лодки К-3 /"Ленинский Комсомол"/, ядерная двигательная установка которой целиком была спроектирована Александровым. Правда, к тому времени под его руководством было завершено строительство первого советского водяного ядерного реактора в подмосковном Обнинске.
В один из сентябрьских дней в Северодвинск - главную морскую верфь страны приехал всемогущий Дмитрий Устинов, зампред Совмина СССР, отвечающий за всю оборонную промышленность. Он хотел ускорить первый пробный пуск реактора, так называемый, физпуск. Однако Александров не только не стал форсировать события, но и вообще "попросил товарища с палубы".
Вспоминает бывший командир "Ленинского Комсомола" Леонид Осипенко: "...Ученые не спешили с физпуском, стремясь исключить возможные осложнения. На беседе Устинова с академиком Александровым присутствовал и я как командир корабля. Глава советского военно-промышленного комплекса информирован был достаточно и сказал об этом прямо: - Анатолий Петрович, когда же Вы произведете физпуск? Ведь теперь это зависит только от Вас. - У нас действительно все готово. Приступим, когда Вы уедете, - как само собой разумеющееся говорит Александров. - Физпуск - дело серьезное, когда на нем присутствуют ответственные работники, обязательно что-нибудь пойдет наперекосяк. Вы же сами прекрасно знаете, как действует эффект начальства. - Ну, вы это мудрите, Анатолий Петрович. - Совсем нет! Вы сами-то могли бы объяснить, почему бутерброд всегда падает маслом вниз? Нет? И тем не менее, это так! Вот и эффект начальства объяснить невозможно, но что он существует, знаю по своему долгому опыту".
Взбешенный Устинов покинул корабль на следующее утро, и сразу после его отъезда был запущен ядерный реактор подводной лодки. Как только стали подниматься стержни аварийной защиты, и счетчики начали отсчет, на лодке погас свет. "Ну вот, пожалуйста, невозмутимо заметил Александров. - И что было бы, если бы сейчас на лодке находился Устинов? - А так, электрики переключатся, и все будет в порядке".
Гарантией "порядка" было решающее слово Александрова и при создании первых в мире атомных ледоколов "Ленин", "Сибирь" и "Россия".
Губительной, страшной трагедией для 83-летнего ученого, возглавлявшего в то время АН СССР, стала чернобыльская катастрофа 26 апреля 1986 года. На голову Александрова, как руководителя всей программы советских АЭС, вылились потоки ложных обвинений и просто грязи. Указывали на якобы заведомую ущербность реактора по сравнению с американскими и европейскими аналогами.
Скованный "обетом молчания" престарелый академик тогда не мог рассказать, что именно надежность чернобыльского реактора побудила советское руководство использовать его в качестве "полигона" для отработки нового энергетического оборудования. При этом сам реактор длительное время "гоняли" на запредельных режимах.
При съемках фильма, посвященного 90-летию ученого в 1992 году, офицер Черноморского флота, обращаясь к Александрову, сказал: "Анатолий Петрович, известно, что вы много сделали для флота в различных направлениях науки и техники, но если бы ваш вклад ограничился только решением проблемы размагничивания кораблей в годы войны, то одного этого факта было бы достаточно, чтобы военные моряки помнили вас всегда".
