В экспозицию, открытую галереей "Ковчег", включены акварели и рисунки Александра Лабаса /1900-1983/ из собрания сына художника, не экспонировавшиеся прежде.
Главная интрига выставки - в том, что к публике вышли произведения, не знакомые даже специалистам, пояснил РИА "Новости" ее куратор Дмитрий Смолев.
Листы из семейного архива дополняют портрет мастера, чьи хрестоматийные работы хранятся в крупных музеях - Русском, Третьяковке, ГМИИ имени А.С. Пушкина. Кстати, там прошла и предпоследняя выставка Лабаса, приуроченная к столетию классика отечественной живописи.
Художник - ровесник ХХ века сумел "заглянуть в его зрачки", запечатлеть черты современников и чудеса техники, не опускаясь до раболепия и оставаясь романтиком. Самым ярким в творчестве Лабаса стал период 1924-1932 гг., когда он вошел в круг создателей Общества станковистов. Рядом работали Александр Дейнека, Петр Вильямс, Юрий Пименов, Александр Тышлер, но и среди этих незаурядных личностей Лабаса выделяло последовательно живописное восприятие мира.
Необычайная чуткость, острая реакция на все происходящее вокруг, увлечение своей эпохой позволили Лабасу найти особые, индивидуальные средства для того, чтобы выразить ритмы времени. Оно дышит в пространственном строе его картин, в композиции и колорите, в ощущении от работ в целом.
Современность отразили и сюжеты его картин, пронизанных духом урбанизма и пафосом созидания: мимо строек и заводов проносятся автомобили и трамваи, маршируют пионеры, над городом парят дирижабли. Страну пересекают поезда, в пейзаж непременно вкраплены пароходы, аэродромы или здания-высотки, почти всегда в небе видны самолеты.
Лабас сумел достоверно и лирично показать новую Россию и ее столицу с поразительным новшеством - метро. Столь же тонкие работы посвящены Сочи, Ялте и родному Смоленску, Ташкенту поры эвакуации, Подмосковью и Рижскому взморью. Даже сцены войны, проникнутые трагизмом и простотой повседневности, озарены лучами солнца.
Город будущего и полеты на Луну художник выбрал темой оформления Московского Дома пионеров /1935/, восстановление Сталинграда - для советского павильона на Всемирной выставке в Брюсселе /1958/.
Между этими работами лежит пора гонений: в 1933 году Лабас был обвинен в формализме и до середины 50-х почти не выставлялся, работая лишь в театре и оформляя чужие экспозиции. Он делал диорамы и панорамы для советских павильонов на Всемирной выставке в Париже /1937/ и Нью-Йорке /1939/, участвовал в оформлении ВДНХ. Задумчиво глядят с портретов кисти Лабаса прекрасные женщины с грустными глазами - осколки уходящей в небытие интеллигенции, да и сам он вглядывается в себя пытливо и настороженно. Лишь в середине 60-х годов имя художника вновь зазвучало в полную силу.
