В судьбе Александрова до сих пор много белых пятен, скрытых подробностей жизни и прочих неясностей. Жестокое время требовало молчания, лишние подробности могли повредить. Его настоящая фамилия Мормоненко, его дед и отец были дельцами. Семья имела крупное состояние, гостиницу и ресторан в Екатеринбурге. Революция богачей разорила. Пытаясь выжить в новых условиях, отец предусмотрительно поменял фамилию. Богач Мормоненко исчез, появился обычный мещанин Александров. Словом, юноше было, что скрывать от новой власти.
Впрочем, молодежь той эпохи с восторгом встретила революцию, и Григорий был из их числа. Он вообще был пылким и страстным юношей, писал стихи, подражая Маяковскому, ходил зачем-то по городу босиком и в широкополой шляпе. Увлекался искусством, работал бутафором и осветителем в городском театре. Подружился с Иваном Пырьевым, будущим директором "Мосфильма", которого его отец спас от голода, и на пару с ним организовал художественную самодеятельность в клубе екатеринбургского ЧК. Столь точный выбор говорит о практической сметке молодого поэта. Всю жизнь Александров умел ладить с властями.
В 1919 году, получив за успехи в клубе ЧК новенькую шинель, сапоги и пуд соли, Александров выменял соль на хлеб и махнул покорять Москву. Здесь его следы снова теряются, известно только, что он воевал с белыми, создал фронтовой театр, получил по окончании войны благодарность от командующего 3-ей армии и направление в литературу, прямо к Максиму Горькому.
Такие громкие мандаты - характерная черта тогдашней жизни, точно такой же мандат получил от командира, например, кавалерист Сергей Лемешев - петь в Большом театре.
Горький стихи Александрова забраковал, но стремление в искусство одобрил и приобщил новобранца к заботам своей культурной империи. По сути, в те годы Горький в одиночку исполнял роль министерства культуры. И снова следы жизни Григория Александрова теряются в хаосе постреволюционной эпохи, и только через десять лет, после приезда в столицу, появляется первая точная и ясная дата в его творческой жизни, и какая - в 1929 году Александров вместе с Сергеем Эйзенштейном и оператором Эдуардом Тиссе едут в Голливуд.
В тени знаменитого гения, которому рукоплескала Америка, Александров ведет достаточно светскую жизнь и одновременно учится у Эйзенштейна приемам режиссуры. С учителем Александрову сказочно повезло. Эйзенштейн любил учить и, получив заказ от Голливуда, уже на конкретных съемках фильма "Вива, Мексика!" щедро вложил в ученика всю душу. Он научил его главному - творческой свободе.
К слову, фильм Эйзенштейна в Голливуде не приняли, это было чересчур гениально и мрачно. Продюсеры безобразно фильм перемонтировали, разрезали на несколько частей, а все остальное законсервировали.
В Москву Александров вернулся мэтром, хотя не снял ни одного фильма, и опять его выручил Горький. На своей даче он знакомит новобранца культуры с вождем, и Сталин ставит перед Александровым задачу "создать веселую комедию для трудящихся". Формула Сталина перечеркивала формулу Эйзенштейна творить искусство большого стиля, наоборот, нужно снимать просто, понятно для всех и главное - весело.
Судьба Александрова повисает на волоске. После уроков мексиканского мистицизма он должен снять голливудскую ленту в духе Чаплина и Дугласа Фербенкса. Придумав сценарий фильма "Веселые ребята" с упором на Леонида Утесова, Александров принимается лихорадочно искать в Москве звезду, блондинку в духе Мери Пикфорд или Марлен Дитрих. Он понимает, что без звезд кино не бывает. И еще у нее должна быть прекрасная фигура, правильный носик, хорошие зубы и она должна хорошо петь. Режиссера знакомят с дебютанткой Любой Орловой. Она хорошо сложена, но мала ростом. Неплохо поет, но шатенка. Чертовски обаятельна, но с плохими зубами. Александров принимается делать из Орловой Марлен Дитрих, он убеждает ее перекрасить волосы в ослепительно белый цвет и вставить идеальные фарфоровые зубы. Сумасшедшие расходы он берет на себя.
И происходит чудо, Орлова преображается на глазах, как в финале самой комедии, где молочница Анюта на сцене Большого театра превращается в волшебную фею успеха. Больше того, Александров влюбляется в собственное произведение и, не дожидаясь конца съемок, расстается со своей первой женой, от которой у него любимый сын Дуглас /в честь Дугласа Фербенкса/ и женится на Орловой. Повторяется история античного Пигмалиона, который влюбился в свою скульптуру.
Так сложился легендарный союз двух звезд. Он был настолько удачен, что блистательные комедии сыплются как из рога изобилия: "Веселые ребята" /1934/, "Цирк" /1936/, "Волга-Волга" /1938/, "Светлый путь" /1940/, "Весна" /1947/... Их жизнь становится легендой и предметом острой зависти: любовь Сталина, всесоюзная слава, роскошная дача во Внуково, спальня Орловой, затянутая белым шелком, прочный налаженный быт, домработницы, личный шофер. Муж и жена церемонно говорят друг другу "вы", верность до гробовой доски.
Смерть Сталина стала первым тревожным звонком в их судьбе. Лишившись опеки тирана /как вспоминают племянницы/, они растерялись. Оба понимали, что зависть коллег только ждет повода, чтобы сорвать звезд с небосклона советского кино. Александров долго не решается браться за кино и только в 1960 году, спустя 13 лет после комедии "Весна", приступает к съемкам фильма "Русский сувенир". Снимает осторожно, без прежнего куража и терпит полный провал, даже вечная молодость Любочки не спасает.
Критика объявляет Александрова неучем и практически до конца своей жизни он уже ничего не снимает, за двумя исключениями. В 1979 году он восстанавливает из километров отснятой пленки купленный у Голливуда фильм Эйзенштейна "Вива, Мексика!", а в 1983 году делает пронзительный прощальный документальный фильм "Любовь Орлова".
Этот творческий эпилог показал, что Александров был человеком исключительного творческого диапазона и, снимая по указу вождя прекрасные комедии, может быть самую яркую часть своего таланта так никогда и не истратил.
