Тем не менее, сами российские специалисты в области противоракетной и противовоздушной обороны, создатели знаменитых комплексов С-300 и С-400, военные руководители восприняли это заявление достаточно спокойно, если не сказать, индифферентно. Как утверждают в разговоре с обозревателем РИА "Новости" ученые и конструкторы боевой техники, это далеко не первое и не второе предложение американцев принять участие в создании системы противоракетной обороны, а также познакомиться с ходом работ заокеанских специалистов в области НПРО.
Например, полтора месяца назад заместитель государственного секретаря США по контролю над вооружением и международной безопасности Джон Болтон на конференции в Лондоне говорил о том, что администрация Буша пригласила представителей правительства России присутствовать в качестве наблюдателей во время испытаний ракеты-перехватчика этой системы. Кроме того, Пентагон предлагал российским экспертам приехать на военную базу "Форт Блисс" в штате Техас, осмотреть усовершенствованный зенитно-ракетный комплекс "Пэтриот", совершить визит на Аляску, ознакомиться там со строящимися объектами НПРО в районе военной базы "Форт Грили". Но российская сторона вежливо отклонила все эти предложения. Почему?
Мотивы этого отказа собеседники РИА "Новости" называют самые разные. Но все они сводятся к главной причине - устойчивому, может быть, даже подсознательному недоверию многих российских специалистов к возможности реального, равноправного и взаимовыгодного сотрудничества с американской стороной в столь деликатной и чувствительной для безопасности собственной страны области, как противоракетная оборона. И для этого есть основания.
Они не только в "обиде" на США по поводу одностороннего выхода из Договора по ПРО от 1972 года, который у нас называли "краеугольным камнем стратегической стабильности". Многие специалисты в России с большим сомнением воспринимают заявления американских официальных лиц о том, что система национальной противоракетной обороны создается в США с целью зашиты от возможных ударов со стороны стран-изгоев, к которым за океаном причисляют Северную Корею, Иран, Ирак и Ливию. Это недоверие вызвано в первую очередь тем, что ракет, способных в ближайшие десятилетия "достать" территорию Соединенных Штатов, нет ни у одного из перечисленных государств. Нет и реальных доказательств того, что подобные ракеты могут быть там в ближайшее время созданы.
Но если это и так, говорят российские эксперты, то почему радары предупреждения о ракетном нападении США строят и собираются строить не вблизи этих стран, а в Норвегии, Великобритании, на Аляске и Гренландии, даже в Латвии. Где Иран и где - Аляска? Где Северная Корея и где - Латвия? Очевидно, что в зону действия этих радаров попадают трассы полета наших стратегических ракет с испытательного полигона в Плесецке, расположенного под Архангельском, до полигона Куру на Камчатке, где приземляются головные части этих ракет.
Есть у российских специалистов и другие основания сомневаться в абсолютной искренности предложений американской стороны. России предлагают не совсем корректный обмен, сказал обозревателю РИА "Новости" создатель комплекса С-300 академик Борис Бункин. Приглашают познакомиться с теми работами, которые мы сами сделали десятки лет назад, а взамен хотят получить сегодняшние наработки, научно-технические идеи и замыслы, которые могут помочь США сделать качественный скачок вперед по созданию системы ПРО. И совсем не факт, что эти новые технологии потом будут России переданы.
О том, что за океаном очень внимательны к российским наработкам в области ПВО и ПРО, свидетельствуют неоднократные попытки США купить зенитно-ракетные комплексы С-300В (предназначен в основном для защиты войск от воздушных и ракетных ударов на поле боя) и С-300ПМУ (эта система защищает от подобных угроз населенные пункты и промышленные объекты). И хотя несколько лет назад отдельные элементы С-300В были приобретены у Москвы Пентагоном через госкомпанию "Росвооружение", а несколько кабин управления С-300ПМУ - в Минске через "Белтехэкспорт", но ни ракет от этих комплексов, ни их вычислительных машин, ни других особо чувствительных частей системы Вашингтон так и не получил. А без них, как утверждают разработчики комплекса, невозможно представить весь алгоритм работы системы.
Тем не менее, по большому счету Россия, как и США, заинтересована в сотрудничестве по созданию и системы национальной противоракетной обороны Соединенных Штатов, и системы ПРО театра военных действий для Европы или территориальной ПРО, как ее еще иногда называют. У России действительно есть весьма приличные достижения в этой области и отечественным оборонным предприятиям и конструкторским бюро было бы очень полезно поделиться своими наработками и получить соответствующие валютные средства для развития, как собственного производства, так и для создания передовой боевой техники для российской армии.
Но вот проблема, как отделить те технологии и ноу-хау, которыми можно поделиться без ущерба для собственной безопасности, и те идеи и наработки, которые пока предназначены только для внутреннего потребления? Это очень серьезный вопрос, над которым сейчас в Москве работают. Может быть поэтому, как утверждают очевидцы, российские специалисты на заседаниях российско-американской группы по вопросам ПРО, созданной по решению двух президентов, где рассматриваются проблемы прозрачности и возможности дальнейшего сотрудничества в области противоракетной обороны, больше помалкивают, чем вносят какие-то конкретные предложения. Даже характер заданных вопросов, делятся своими наблюдениями участники этих заседаний, говорит о том, что наши собеседники знают, чего не знают и что их особенно интересует. А ответы и замечания могут подтолкнуть их к тем решениям, которые могут быть нам не совсем полезны.
Но кроме естественных проблем сохранения своих технологических и военных секретов, существуют и вопросы конкуренции между оборонными фирмами, защиты коммерческих интересов тех или иных национальных или межнациональных корпораций. В США и в Европе, говорят в Москве, достаточно хорошо знакомы с российскими достижениями в области ПРО и ПВО, могли бы вести переговоры о заказах на конкретную продукцию с заложенными в нее определенными параметрами, которые интересуют военных. Но такие предложения Пентагон делает военно-промышленным корпорациям Франции, Великобритании, Японии, других стран, только не России. Это тоже настораживает российских специалистов, не вселяет в них уверенность в возможность реального и взаимовыгодного сотрудничества с Вашингтоном в области противоракетной обороны.
Правда, никто и не ждет, что такое сотрудничество можно наладить за год или два. Слишком многое нас разъединяло больше чем полвека, слишком много недоверия накопилось друг к другу за прошедшие десятилетия противостояния. Но время стремительно меняется. У обеих стран, как и у мирового сообщества, появились общие цели и задачи, единые интересы. Есть надежда, что они помогут преодолеть накопившиеся разногласия и недоверие, выведут Россию и США на дорогу более тесного сотрудничества. Даже в такой деликатной и чувствительной для собственной обороны сфере, как ПРО.
