Экспозицию раритетных игрушек, чей возраст колеблется от 20-ти лет до двух столетий, открыл Московский центр искусств на Неглинке. В столицу из коллекции Русского музея прибыли произведения нескольких известных и множества безымянных художников XVШ-XX веков, в чьих руках грубый, но податливый материал оживал и превращался в куклы для детей и в образы-символы, связанные с земледельческой культурой древних славян, или воплощал приметы новых времен.
Вряд ли каждый из экспонатов служил для забав, немалая их доля несет в себе философскую "нагрузку" и космогонические представления наших предков. Однако каждая фигурка или сценка отразила историю, бытовые обычаи, культовые представления, моду своей эпохи, а главное, крепкий народный характер. Возможно, потому в творениях мастеров из разных регионов повторяются сюжеты, формы и герои: это олицетворявший солнце, силу, добро и красоту конь, то со всадником, то запряженный в карету, то превращенный в каталку; медведь, утка с птенцом, лебедь и прочие животные и птицы из русских сказок; образы людей - король перед своим замком, солдаты под ружьем, генерал на коне, гусары, барыни под зонтиками, няни с детьми. Многие фигурки окрашены юмором, иные полны трагического звучания, как деревянный "Щелкун" или "Горбун" мастера Фигуркина из Сергиева Посада, работавшего на рубеже XVШ-XIX столетий.
На этом старинном подмосковном промысле, еще в XVII веке снабжавшем царские семьи "потешками", созданы и барыни-пеленашки /деревянную основу потом укутывали тканью/, и неваляшки, и деревянные болвашки - формы для изготовления игрушек из папье-маше. Игрушечники брали на вооружение любые новшества, от курения трубки до модных платьев: в стиле ампир сшиты полупрозрачные наряды для целого семейства, которое народный умелец, следуя традициям архаики, выстроил строго по ранжиру.
Еще один случай редкой сохранности текстиля - пестрая одежда сапожника, выточенного из дерева и раскрашенного. Правда, чаще всего при этнографической точности костюма черты лиц едва намечались: древние поверья запрещали делать куклу очень похожей на человека, чтобы та не унесла его душу и не причинила вреда ребенку. Порой в игрушечных статуэтках угадываются темы русской деревянной скульптуры: так, кормилица напоминает богородицу с младенцем, а всадник на коне - Георгия Победоносца. Редчайший мотив - образы монахов. Нечасто увидишь и простонародные, но изысканные в своей мелодической обобщенности плотницкие игрушки Русского Севера: это кони с Печоры, коньки и куклы-панки поморов Онежского полуострова, олонецкий конь-поползуха. Удивляют погремушки-шаркунки из Архангельской губернии, связанные из соломы тамбовские куклы, "моховики" из-под Вятки - страшноватые образы лесовиков, на изготовление которых шли мох, шишки, кора и пакля, а лица прочерчивались карандашом.
Отдельный пласт экспонатов посвящен техническому прогрессу: в нижегородской деревне Федосеево еще в конце XIX века смастерили из осиновых дощечек вертящуюся карусель, паровоз, телегу с лошадью, мельницу, колесный пароход. Оттуда же происходит игрушечная мебель, к которой так и просится чайная посуда для детей из Скопина.
Совсем иной образ у глиняных игрушек Южной России: Курск, Орел, Воронеж, Липецк сохраняли языческие мотивы, уходящие корнями в глубь веков. Особый архаический стиль, основанный на крестьянских традициях, присущ селу Абашево Пензенской губернии, где мастера проделали путь от маленькой свистульки к миниатюрной декоративной скульптуре: лаконичные, угловатые формы "горят" в ярких красках поливы. Благодаря своим игрушкам из глины прославилась деревня Филимоново под Тулой. Изящные детские стульчики с городецкой росписью делал в 1940-е годы мастер Ретичев в Нижегородской области. Почти столетие отделяет его от земляка-игрушечника Мазина, оставившего выразительные фигурки людей из расписного дерева.
Выставка доносит до зрителя еще ряд имен, к счастью, сохраненных в истории: выдающаяся мастерица Мезрина из Дымковской слободы под Вяткой, отец и сын Зоткины из-под Пензы, Дружинин из Каргополья. Знакомя со всей палитрой направлений, материалов и стилей, используемых "потешных дел мастерами", организаторы напомнили и о важнейших центрах народных промыслов, где делались игрушки. Помимо знаменитых сел Дымково и Богородское, их "старшего брата" - Сергиева Посада, где в игрушечники шли целыми семьями, образуя по сей день известные династии, это и менее знакомые широкой аудитории Гринево в Архангельской области, Пестяки во Владимирской, Полховской Майдан и Курцево под Нижним Новгородом, Скопин на Рязанщине, Романово на Тамбовщине: к сожалению, изучать народную игрушку и собирать ее как предмет искусства начали только в конце XIX века. Среди первых коллекционеров, по достоинству оценивших эти хрупкие шедевры, были художники Серебряного века Александр Бенуа, Мстислав Добужинский, Василий Матэ. В дальнейшем редкий художник ХХ века не отдал, в той или иной мере, дань народному творчеству: игрушки появлялись в натюрмортах, давали цветовые и композиционные идеи, символизировали связь времен.
Выставка "Русская народная игрушка" продолжила давно зарекомендовавшую себя программу "Русский музей в Москве", осуществляемую под патронатом Минкультуры РФ. Крупнейший музей отечественного искусства ранее показал в МЦИ экспозиции "Игра и страсть", "Портрет жены художника", ретроспективы творчества Павла Филонова и Кузьмы Петрова-Водкина, старинный фарфор из своих фондов. Как сообщил корреспонденту РИА "Новости" директор Государственного Русского музея Владимир Гусев, питерская сокровищница планомерно и с большим удовольствием знакомит столичных зрителей с шедеврами из своей коллекции ГРМ, насчитывающей около 400 тыс экспонатов. В интервью РИА "Новости" начальник отдела музея Минкультуры РФ Анна Колупаева назвала МЦИ единственной частной галереей, активно и плодотворно сотрудничающей с ведущими государственными музеями. По ее словам, "это редкий случай, когда музеи не боятся и не считают для себя зазорным выставлять свои экспонаты первого ряда на выставки небольшой галереи".
