На нынешнем заседании правительства премьер-министр Михаил Касьянов подчеркнул, что главным направлением в деятельности его кабинета остается дальнейшее снижение налогового бремени. Прогноз председателя правительства позитивен: благодаря проведенным и намечаемым налоговым нововведениям в 2003 году уровень налогообложения может приблизиться к отметке 30 проц от ВВП, тогда как еще два года назад он был на три с лишним процентных пункта выше. Результат же должен отразиться на темпах экономического роста - в сторону их повышения.
Здесь, впрочем, правительству приходится идти по минному полю. Экономический эффект от той или иной налоговой новации трудно просчитать заранее. Так, например, в этом году пришлось корректировать подход к единому социальному налогу - вместо планировавшегося облегчения налогового положения производителей он создал им дополнительные проблемы.
Таких ситуаций, очевидно, не удастся полностью избежать и в будущем. Стоит, вероятно, делать поправку и на то, что налоговая система в России не столько реформируется, сколько создается впервые. Удобство и простота - качества, присущие, по видимости, налоговой системе в СССР, - достигаются трудным путем проб и ошибок. Кроме того, следует помнить, что "теневая экономика", малый бизнес, зачатки предпринимательства не облагались налогами и в Советском Союзе. И в этом смысле советская налоговая система не была ни удобной, ни простой.
А российская налоговая система должна стать именно такой. Ведь жить в долг, как раньше, наше государство уже не может, и, по всей вероятности, даже не хочет.
Напомним, что плановая экономика требовала от предприятий уплаты всего двух основных налогов: на прибыль и с оборота. Точнее, даже не требовала, а автоматически изымала, не нуждаясь для этого ни в налоговой полиции, ни, что важнее, в налоговой политике. Подоходный налог с граждан в этих условиях превратился в такую формальность, что его даже хотели отменить, но не успели.
Неудивительно, что в начале 90-х годов, когда от этих плановых методов отказались, экономика стала переходить на либеральные рельсы, а предприятия получили самостоятельность, наполнить государственный бюджет за счет налоговых поступлений не удалось. Чем выше поднималась планка налоговых требований, тем искуснее предприятия уходили от налогов. Положение усугубил спад производства - налогооблагаемая база резко сократилась.
В результате не состоялось ни реформирование старой налоговой системы, ни формирование новой. Государство стало жить в кредит - занимая за рубежом и наращивая внутренние заимствования. Это позволяло отсрочить начало решения налоговых проблем, но не снимало их кардинально, доказательством чему стал национальный дефолт в августе 1998 года.
По-настоящему создавать полноценную налоговую систему в России начали только после того как нам перестали давать в долг. Первая (общая) часть Налогового кодекса вступила в силу лишь в январе 1999 года. А уже в 2000 году власти объявили о начале "масштабной налоговой реформы" в России. По сути, речь шла об увязке налоговых требований государства с возможностями экономики и потребностями государственного бюджета. Отсутствие кредитов заставило относиться к этому со всей серьезностью, а не так, как в предшествовавшие годы, когда, перефразируя классика, суровость российских налоговых законов смягчалась их полным неисполнением.
Потребность в налоговой реформе вырастает именно из стремления найти тот оптимальный баланс, при котором определяемые законом налоговые отношения с государством смогут стать нормой для всех субъектов экономики - от крупных вертикально-интегрированных компаний до представителей самого малого, а потому почти незаметного для налоговой инспекции бизнеса.
