Поэтому нет сомнений, что нынешний маршрут азиатской поездки российского президента Владимира Путина по маршруту Пекин - Дели может многим напомнить "треугольник Примакова".
Сам автор этого высказывания хорошо понимал тогда, что "треугольник" в качестве противовеса американской военно-политической монополии на мировой арене был просто мечтой. Примаков попросту запустил в мировые СМИ "политическую страшилку", поскольку не имел в тот момент на руках других карт. Понятно было, что не может быть никаких треугольников, пока Индия и Китай, даже при их сходных позициях в мировой дипломатии, продолжают находиться в неприязненных отношениях.
Но декабрь 2002 года - совсем иное время и иная эпоха. Между Москвой, Пекином и Дели действительно создается новая геометрия отношений, другое дело - что антиамериканский подтекст здесь исчез, он не нужен никому из двух главных союзников Москвы, да и Москве тоже. Смысл происходящего в ином - в том, что борьба с терроризмом заставляет Пекин и Дели пересмотреть некоторые направления своей внешней политики, начать сближение, и Москва в принципе может сыграть здесь роль посредника.
Источники в китайских дипломатических кругах подтверждают, что большинство членов внешнеполитического сообщества КНР уже успело забыть, зачем именно в 60-е годы "хитрый мандарин" премьер Чжоу Эньлай проводил политику "сдерживания Индии". Нынешнее китайское руководство, вдобавок, было немало удивлено тенденцией роста частных китайских инвестиций в индийскую экономику, особенно во флагманский ее сектор - информатику. И можно предположить, что очень быстро объем индийско-китайских экономических связей превысит "чистую" (то есть без оборонного и инвестиционного компонента) российско-индийскую торговлю, скатившуюся до позорной цифры в 1,4 миллиарда долларов.
Сейчас проблема Пекина лишь в том, как отказаться от устаревшей политики с достоинством, не совсем бросая при этом Пакистан, который китайцы десятилетиями использовали как противовес Индии. Полным ходом идет не только обмен визитами высокого уровня между Пекином и Дели, но и экспертная работа. Здесь можно вспомнить и недавно прошедший в Пекине семинар экспертов трех стран, на котором шел свободный обмен мнениями на тему: как покончить с прошлым и нормализовать отношения между Индией и Китаем.
Китай видит, что угроза терроризма и мусульманского экстремизма на его северо-западных границах вполне реальна и не исчезла со сменой власти в Афганистане. Синьцзян, громадные малонаселенные территории, граничащие со Средней Азией, был одной из экспериментальных площадок для международных террористических организаций, ставящих задачу отделить Синьцзян от Китая.
Ожидалось, что в этом случае талибский Афганистан, террористический Синьцзян и пуштунский север Пакистана стали бы мощным конгломератом подрывных образований, нацеленных на Среднюю Азию, но также Индию и Китай. Вся проблема в том, что инфраструктура терроризма, особенно финансовая, и сегодня далеко не уничтожена, и не случайно об этом упомянул Владимир Путин на пресс-конференции с Джорджем Бушем в Санкт-Петербурге. Причем российский президент называл в этом плане как раз Пакистан, а также Саудовскую Аравию.
Общий враг сближает - и это относится к Индии и Китаю. Конечно, и Индия, и Китай разочарованы тем, что Вашингтон не сумел полностью расправиться с центральноазиатским террористическим конгломератом, который, в частности, все еще базируется в Пакистане. Раздражает их и авантюрная политика США в отношении Ирака, результатом которой может оказаться усиление экстремистских настроений в регионе. Поэтому сближение двух гигантов Азии выглядит разумным решением. Видимо, сближение это может идти даже параллельно с выяснением отношений по поводу ледника в Гималаях, доставшегося в 60-х Китаю после пограничных столкновений с Индией.
Антитеррористический акцент нынешней поездки Владимира Путина в Китай и Индию очевиден: в частности, главными темами, которые будут обсуждаться в Индии, должны стать Афганистан, финансирование терроризма, Пакистан и так далее. Еще один тонкий момент региональной дипломатии: Индия, как известно, проявляет интерес к Шанхайской организации сотрудничества, видя в ней полезный инструмент борьбы с терроризмом в Средней Азии, а также экономического развития этого по сути соседнего с Индией региона. Но вступление Индии в ШОС или любые другие формы сотрудничества невозможны без согласия Китая, фактически лидера этой организации. Китай же, бесспорно, заинтересован в подключении Индии - но начать этот процесс сейчас можно прежде всего с помощью Владимира Путина, который отвез бы соответствующе устное послание из Пекина в Дели.
Известно, что итогами визита российского президента в Дели должны стать документы о развитии научно-технического сотрудничества, а также, возможно, договоренности о сделке насчет продажи Индии авианосца "Адмирал Горшков" или создания совместного концерна по производству гражданских самолетов. Но намечающиеся контуры индо-китайско-российского сотрудничества в борьбе с терроризмом в Средней и Центральной Азии могут оказаться куда важнее. Хотя, повторим, "треугольник" этот уже иной, не примаковский, без антиамериканского подтекста.
