Если так будет и дальше, то можно надеяться на ликвидацию опасной ситуации, когда политическое взаимопонимание у Пекина лучше, может быть, с Москвой, но главный экономический партнер Китая - все же США, несмотря на куда худшие политические отношения Пекина с Вашингтоном.
Партнерство с Китаем давно уже служит источником уверенности России в любых ее внешнеполитических акциях, поэтому не хотелось бы, чтобы это достояние постоянно ставилось под вопрос из-за суровых экономических реалий.
Что же изменилось в китайско-российском сотрудничестве? Третий год подряд взаимная торговля растет, не сбавляя темпа. В 2001 г ее суммарный товарооборот превысил 10 млрд долларов, а в текущем году близок к 12-миллиардному рубежу.
Еще около 10 млрд долларов в год, по оценке китайской стороны, составляет так называемая неорганизованная, то есть не проходящая по каналам таможенного учета, торговля.
Но дело не только в количестве, а еще и в качестве. Из экономических партнеров России ни с кем нет такого заметного высокотехнологического акцента сотрудничества, как с КНР. С российским участием в Китае успешно сооружается ряд крупных, современных объектов, в том числе первый и второй блоки Тяньваньской атомной электростанции. Увеличивается экспорт из Китая машинотехнической продукции в Россию, а отечественные технологии в энергетической, авиакосмической, лазерной, атомной промышленности пользуются устойчивым спросом на китайском рынке.
С авиацией намечается настоящий прорыв. В прошлом году подписан первый после многолетнего перерыва контракт на приобретение Китаем пяти российских гражданских самолетов типа Ту-204. Обсуждаются дальнейшие поставки самолетов нового поколения Ту-214, Ил-96, уникального самолета-амфибии Бе-200, а также помощь Китаю в налаживании собственного производства как самолетов для региональных воздушных линий, так и российских гражданских вертолетов семейства "Камов".
Но есть и еще планируемые и уже начатые проекты, пусть и менее грандиозные по суммам затрат и прибылей, но весьма перспективные в иных смыслах - это технопарки на территории Китая и России, совместные производства и исследования в области высоких технологий. Пожалуй, кроме Китая и еще Индии, никто больше не делает такого акцента на сотрудничестве с Россией именно в технологиях нового века.
Если же говорить о проектах наиболее крупных в денежном выражении, то это, прежде всего, разработка газовых месторождений Таримского бассейна и строительство газопровода Тарим-Шанхай, а также проект строительства нефтепровода "Россия-Китай", который должен вступить в строй до конца 2005 года. В целом же, если между нашими странами будет реализовано все, что сейчас находится в стадии обсуждения и проработки, то товарооборот в 40 - 50 млрд долларов в год будет вполне реальным уже через 10-15 лет.
И все же проблемы есть даже в этой, так радужно выглядящей сейчас сфере. 90-е годы прошли под знаком политического фактора в экономическом сотрудничестве - имеется в виду, что и Пекин, и Москва понимали, что к партнерству их толкают скорее политические соображения. Поэтому гораздо лучше получались проекты стратегического характера /нефть, газ, авиация, не говоря уж о закупке вооружений/, в которых требовалось участие политического руководства.
При этом обычные предприниматели обеих стран испытывали и испытывают друг к другу куда меньше интереса, чем к Америке или Европе.
Нынешний триумфальный рост взаимного товарооборота во многом достигнут благодаря политическому фактору. Но роль его должна становиться все меньшей и меньшей по мере приспособления Китая, в том числе его госсектора, к режимам и правилам Всемирной торговой организации (ВТО), куда Китай вступил в прошлом году, а Россия только собирается.
Это означает, что чем дальше, тем больше наши страны в своих внешнеэкономических связях, включая и двустороннюю торговлю, будут применять формы и методы регулирования, отвечающие международно-признанным нормам. Это относится как к новым формам торговли, условиям расчетов и т.п., так и к инструментам защиты внутреннего рынка. Российский бизнес не сможет рассчитывать на особое к себе отношение в Китае, ему придется конкурировать со всеми остальными по общим правилам, наличие которых и составляет суть ВТО.
Здесь важно, чтобы переход к торговле по новым правилам прошел максимально безболезненно для участников экономических отношений с обеих сторон, не нанес ущерба развитию нашего взаимодействия. Но не зря же сейчас между соответствующим правительственными органами России и Китая создается механизм консультаций и предупреждения торговых конфликтов.
Дело в том, что конфликты уже есть. Так, Москва была неприятно удивлена условиями, который Китай выдвинул ей, в соответствии с процедурой вступления России в ВТО. В частности - о свободном притоке в РФ китайской рабочей силы.
Пекин же был неприятно удивлен удивлению Москвы. Китайская сторона считает, что это Россия должна была выдвигать те же самые условия, поскольку они необходимы ей для быстрого перехода к новым реалиям, которые все равно предстоят. Чем кончится спор, пока неясно, но нет ни малейших сомнений, что никаких послаблений в конкуренции за китайский рынок российский бизнес не получит. Что, в принципе, ему хорошо и полезно, но, видимо, обидно.
В любом случае те, кто годами строил здание российско-китайских отношений, сегодня полны оптимизма. Игорь Рогачев, посол РФ в Пекине в течение более чем 10 лет, считает, что мы сегодня совместными усилиями закладываем программу российско-китайского партнерства на весь начавшийся век.
Ли Фэнлинь, бывший послом КНР в РФ в ключевой период 90-х, замечает, что нельзя было в то время искусственно навязывать рынку какие-то вещи, которые просто еще не созрели, все должно происходить в свое время. И уже происходит - и если у нас пойдут крупные проекты, которые сейчас стоят на повестке дня, то ситуация действительно изменится в корне.
Неизвестно, можно ли будет после этого уже с полной уверенностью сказать, что будущее стратегического партнерства Китая и России светло и прекрасно. Но хочется надеяться, что Владимир Путин и новый генсек КПК Ху Цзиньтао помогут нашим странам сделать к этому светлому будущему новые шаги.
