Наполеон признавался, что "никогда еще до сих пор не делал столь обширных приготовлений", как для войны с Россией. Для него на французский язык были переведены лучшие сочинения о русской армии, отпечатаны карты России и даже фальшивые русские деньги. Подготовкой к войне занимались лучшие военачальники императора, в поход готовилась отлично вооруженная многотысячная армия.
Но целью всей жизни великого французского полководца, свидетельствуют историки, была Москва - у его ног. Говорят, что после кровопролитной Бородинской битвы, в которой французская армия потеряла свыше 40 тыс солдат, Наполеон утверждал: "В Москве все забудется".
После Бородинской битвы перед главнокомандующим российской армией Михаилом Илларионовичем Кутузовым стояла сложнейшая задача. Его войска, уступавшие по численности французской армии, устали от сражений и не могли противостоять армии Наполеона. Окружение Кутузова было готово "лучше умереть в Москве, чем сдать ее неприятелю". Но сам полководец понимал, что решается судьба не только Москвы, но и всей России.
Он задумал военную хитрость - сдать Первопрестольную врагу, уведя свои войска в безопасное место, где они могли набраться сил для дальнейших сражений. При этом Кутузов говорил, что "самой сдачей Москвы я приготовлю гибель Наполеону".
Об этом решении он сообщил своим военачальникам 13 сентября на военном совете в Филях. Сдача Москвы вызвала настоящее потрясение. Тяжело далось это решение и самому Кутузову. Близкие ему люди вспоминали, что в ночь перед вступлением Наполеона в столицу из комнаты Кутузова "иногда доносились глухие, сдерживаемые рыдания".
И вот наступил страшный час: войска врага подошли к Москве. Наполеон ждал в предместье города на Поклонной горе на Смоленской дороге, когда ему торжественно вручат ключи от Кремля. Кстати, Поклонных гор в Москве было несколько, они находились около больших дорог при въезде в город.
Лев Толстой в "Войне и мире" описывает, какие чувства у Наполеона вызвало первое знакомство с Москвой: "Блеск утра был волшебный. Москва с Поклонной горы расстилалась просторно с своею рекой, своими садами и церквами, и, казалось, жила своею жизнью, трепеща, как звездами, своими куполами в лучах солнца.
При виде странного города с невиданными формами необыкновенной архитектуры, Наполеон испытывал то несколько завистливое и беспокойное любопытство, которое испытывают люди "при виде форм не знающей о них, чужой жизни".
Но "город чудный, город древний" был пуст. Следующее утро в Белокаменной началось для Наполеона с пожара. "Какое ужасное зрелище! - воскликнул французский император. - Это они сами поджигают. Что за люди! Это скифы".
Оказавшись с уставшей и голодной армией в городе, в котором, казалось, даже стены были враждебны ему, ожидая лютых русских морозов, Наполеон направил к Кутузову гонца с предложением кончить войну. "Кончить войну? - удивился русский полководец. - Да ведь мы ее только начинаем".
И тогда, осознавая, что каждый день в Москве ослабляет его армию, Наполеон принял решение отступить. "Стаи воронов поднимались над нами с зловещим криком, собаки следовали за нами с самой Москвы, питаясь нашими кровавыми останками, - так описывал отступление из города один французский офицер. - То, что не поедают хищники, покрывает зима". Пророчество Кутузова сбылось - взятие Москвы уничтожило армию Наполеона.
"Звезда" великого корсиканца резко пошла на закат, впереди забрезжили Ватерлоо, а там - острова Эльба и Святой Елены... Так трагично завершилось для Наполеона вступление в Москву.
