МОСКВА, 15 августа. /Корр. РИА "Новости"/. Поддерживать общественный порядок в таком городе, как Москва, - задача не из легких. О положении дел с преступностью в столице, о работе правоохранительных органов и проблемах, с которыми они сталкиваются в интервью РИА "Новости" рассказал начальник Управления по работе с органами обеспечения безопасности правительства Москвы Николай Куликов.
Николай Васильевич, с недавнего времени столичная милиция стала регистрировать все преступления. Теперь правонарушения не "прячутся", статистика отражает реальное положение дел. Насколько оно серьезно, что можно сказать об обстановке в городе?
- До середины 2001 года в ГУВД Москвы работала одна команда, с начала августа прошлого года пришла другая - во главе с Владимиром Прониным. Начался новый отсчет времени. Кроме того, вступил в действие новый УПК и, конечно, будет много изменений. Уже нельзя будет сравнивать статистику 2003 года с 2002 годом. Изменилась сама система оценок. Но все же приходится признать, что рост преступности есть.
С чем это связано?
- По моему мнению, стало меньше внимания уделяться профилактическим мерам и не только со стороны милиции. Отменен закон о регистрации. В городе стало больше иногородних. А они дают до 40 процентов преступлений из числа только выявленных и направленных в суд. Это факт неоспоримый. А сколько преступлений, совершенных "гастролерами", остается нераскрытыми?
Сегодня снижена работа милиции общественной безопасности по профилактике и предупреждению таких традиционных преступлений, как квартирные кражи, угоны автомобилей и ряду других. Именно здесь должна работать милиция общественной безопасности: патрульно-постовые наряды, служба участковых инспекторов, служба ГИБДД и так далее.
На улицах увеличилось количество всех видов преступлений. Это не только потому, что мы стали все регистрировать. Прокуратура возбудила из отказных материалов уголовных дел не меньше чем в прошлом году. Я считаю, что мы стали меньше раскрывать, стали меньше направлять в суд и поэтому те преступники, которые остаются на свободе, снова совершают преступления. Идет так называемый "рецидив".
Следует иметь ввиду новый Уголовно-процессуальный кодекс и Кодекс об административных правонарушениях.
Взять, например, карманные кражи. Раньше вор-карманник не знал, что он вытащит из кошелька - то ли 2 рубля, то ли 5 тысяч. Зато он знал, на что идет: пусть в кошельке хоть две копейки окажутся, его все равно осудят за карманную кражу, и он получит наказание. Это ведь тоже была профилактическая мера. В течение пяти лет вор отбывал наказание и уже не совершал карманные кражи.
Сегодня, если он вытащит денег меньше чем 2250 рублей, то уже к уголовной ответственности не привлекается, а на него должен составляться материал за административное правонарушение. В этой ситуации самыми незащищенными окажутся беднейшие слои, которые носят в кармане не по 10, 20 тысяч, а свои последние восемьсот, тысячу рублей. И преступники поймут, что им лучше вытащить у десяти человек за день и спокойно ходить на свободе, чем сесть за крупную кражу.
Но самое главное - милиция не будет видеть результата своего труда. Отвел сыщик вора в суд. Там рассмотрели дело и присудили штраф. Откуда нигде не работающий вор его возьмет? Он завтра выйдет и пойдет снова воровать!
Все в растерянности, в том числе группы, работающие с карманными кражами. Они не знают, как им сегодня быть. Мы обсуждали этот вопрос и с начальником ГУВД, и с прокурором города. Все, конечно, понимают ситуацию. Будем нарабатывать административную практику.
Как в Москве обстоят дела с тяжкими преступлениями?
- Если брать все преступления, на 72 процента зарегистрировано увеличение. Тяжкие, особо тяжкие - рост на 73 процента.
Начнем с бандитизма - на 47 процентов зарегистрировано меньше, хотя преступлений, совершенных с применением огнестрельного оружия зарегистрировано на 19 процентов больше и раскрываемость их меньше.
Между тем, мы знаем, что наличие огнестрельного оружия является одним из квалифицирующих признаков бандитизма. На улицах стало греметь выстрелов больше, а бандитизма стало меньше?
Это значит только одно - РУБОПы реформировали, но сегодня они своего места не нашли. Я понимаю, можно говорить о коррупции. Но нельзя говорить, что все рубоповцы вели себя преступно. Там были люди, которые больше полжизни отдали борьбе с преступностью, работали, не покладая рук.
По поводу убийств. Насколько в нынешних условиях серьезна ситуация в Москве, учитывая новшества УПК и привлечение судов к решению взятия под стражу?
- Я бы не стал драматизировать ситуацию. Убийство - это такое преступление, в раскрытии которого заинтересованы все. Им будет придаваться наибольшее внимание при регистрации, практика нарабатывается. Посмотрим по итогам хотя бы нескольких месяцев.
У нового УПК есть, безусловно, позитивные стороны. Так, например, раньше было больше случайностей, невиновный мог быть арестован. Сегодня же возможность того, что невиновный окажется под стражей, уменьшилась. Идет двойная защита: прокурор следит за возбуждением уголовного дела, суд - за выбором меры пресечения. Два совершенно посторонних лица, не связанных друг с другом, контролируют.
Но, с другой стороны, преступникам легче уйти от ответственности с учетом того, что наша правоохранительная система не обладает достаточными техническими возможностями, и кадровый состав оставляет желать лучшего.
Людям прибавили зарплату, но они продолжают уходить. И мы не в состоянии в полной мере принимать адекватные меры. Нередко против нас, "на другой стороне" закона выступают более квалифицированные кадры, способные отследить и использовать любой промах.
Что нужно делать в этой ситуации?
- Сегодня необходимо совершенствовать систему учета, поскольку ряд преступлений можно будет раскрывать просто с ее помощью. А основные силы нужно бросать на раскрытие тяжких преступлений, убийств, разбоев, грабежей. Именно на этом необходимо сконцентрировать все усилия наших служб и задействовать все технические возможности. Надо учиться работать в новых условиях. Если мы сами себя не перестроим, то за нас это никто не сделает.
Как рядовые сотрудники милиции оценивают тот факт, что по новому УПК приходится получать санкцию суда на арест подозреваемого?
- В Москве мы живем в нормальных условиях. У нас и прокуратура рядом, и суд, хотя могут быть небольшие накладки. Но как быть в регионах России? Если нужно в течение трех часов решить вопрос о возбуждении уголовного дела, а милиции около полутора суток добираться до прокурора? Или до суда?
Будут, наверное, внесены какие-то изменения, дополнения в то, что сегодня неприемлемо и для сотрудников милиции, и для борьбы с преступностью в целом. Хочу подчеркнуть: если в этой ситуации государство не будет принимать адекватные меры к преступникам, может просто начаться самосуд, когда люди будут сами применять меры к тем, кого сегодня государство, правоохранительные органы не смогли привлечь к уголовной ответственности.
О работе милиции общественной безопасности сегодня судят по числу дел, направленных в суд. И если брать по общей оценке ГУВД, то в суд дел направлено больше. Это хорошо. Но получается, что раскрыто больше не тяжких преступлений, не квартирных краж, угонов, иных преступлений, а малозначительных и несерьезных правонарушений. Например, таких, как мошенничество, обман потребителей. Такие преступления легко раскрыть.
Возьмем ситуацию с квартирной кражей. Сколько надо труда вложить, работы... Насколько проще - пошел на рынок, да в тот же подземный переход, где стихийно идет торговля и выявил обман покупателей или мошенничество. Зарегистрировал и направил в суд. И считается, что это результат. Даже с профилактической точки зрения это никакой роли не играет.
Или выявил участковый поддельную справку санитарной книжки, которую предоставила ему какая-то бабуля. Не может она пробиться в очередях, и где-то "бумажку" купила. Да, это состав преступления. Но этим может заниматься санитарная инспекция, у нас масса других контролирующих органов. Это не работа милиции. Мы людям выдаем оружие не для того, чтобы они с этим оружием бегали и искали поддельные справки. /продолжение следует/.
Вы упоминали о квартирных кражах. В некоторых домах оснастили подъезды системами слежения. Помогает это бороться с ворами или нет?
- На все нужно время. Уже второй год я ситуацию отслеживаю и пытаюсь на нее повлиять. Увы, сегодня нет заинтересованности милиции в сотрудничестве с ЖЭКами. Кроме того, в городе не хватает 260 участковых, то есть примерно 1 миллион жителей в городе не имеют своего участкового. Мы должны эту службу комплектовать, это один из вопросов, который мы сегодня поставили перед ГУВД по итогам коллегии за полугодие.
В прошлом году мы затратили около 700 миллионов рублей на охрану подъездов в рамках программы "Мой двор, мой подъезд". Есть, конечно, интересные системы слежения. Но когда один человек охраняет 20 подъездов, он ни за чем не уследит.
Город делает многое для того, чтобы защитить жилой сектор. Но получается, что мы деньги вкладываем, а они уходят как вода в песок. Квартирных краж зарегистрировано в текущем году на 145 процентов больше, чем в прошлом. Если бы их больше раскрывалось, больше бы задерживалось преступников. Однако в суд направлено дел по квартирным кражам на 32 процента меньше, чем в прошлом году. Вот меня и волнует, куда мы вкладываем деньги, и что мы сегодня можем конкретно сделать. Этот вопрос, возможно, будет рассматриваться на заседании правительства.
Николай Васильевич, а что происходит на улицах? Они
патрулируются, находятся под контролем милиции? Или появление патрульной машины
- это эпизодическая ситуация?
- Это сейчас, к сожалению, эпизодическая ситуация. Не
хватает более двух с половиной тысяч сотрудников только постовой службы,
муниципальная милиция укомплектована процентов на 50. Сегодня штаты есть, но нет
людей. Сейчас принято решение набирать иногородних.
Решит это проблему?
- В какой-то мере может быть и решит. Если мы будем брать ребят,
которые прошли армейскую школу.
В связи с тем, что мы затронули проблему краж, и в частности краж
имущества и незащищенности улиц, стоит вспомнить об одной из показательных форм
преступности - угонах автотранспорта.
- Сегодня кражи транспортных средств увеличились на 73 процента и столько
же выросло число угонов. Однако, во-первых, надо отметить насколько выросло
количество машин. Во-вторых, кражу транспорта и угон очень сложно различить. Что
считать угоном? На что был направлен умысел? Я считаю, что проблему надо
рассматривать в социальном плане, чтобы наступила одинаковая ответственность.
94 процента уголовных дел по угонам не раскрываются. Находятся машины, которые мы можем передать хозяину, но преступники не находятся.
Одна Москва здесь ничего не сделает. Основная форма по угонам и по кражам автотранспорта - это постановка на учет. Весь мир раскрывает 30 процентов и больше преступлений только благодаря учету. Нужен банк данных, который должен срабатывать так, чтобы в течение суток угнанная машина заносилась по территории всей России в компьютерную базу.
Для этого региональные базы учета автомашин должны быть соединены в единую систему. Тогда в течение часа угнанная машина попадет в компьютер всех подразделений Москвы и, возможно, области, через два часа - всего Московского региона и в течение суток будет объявлена в угон по России. Тогда она просто не будет находить сбыта.
Вы за то, чтобы облегчить получение оружия или считаете, что
этого ни в коем случае делать нельзя?
- Думаю, что это делать можно. У нас и так сегодня вооружены все. Сколько мы раздали оружия нарезного, охотничьего? Ведь такое оружие - помповое укороченное ружье - по убойной силе не слабее того же "макаровского" пистолета.
Конечно, подходить к этому вопросу нужно очень внимательно. Проверять психику, отношение к алкоголю, к наркотикам, надежность хранения оружия. Посмотрите, сколько сотрудников милиции, прочих лиц награждены наградным оружием? Ведь с их стороны не фиксируется совершение преступлений с применением оружия.
Если жестко введем порядок, я считаю, что ничего тут плохого не будет. Тем более, что пока мы не в состоянии обеспечить людям надежную защиту.
Вы упомянули проблему наркотиков. Можно ли с этим бороться и как
это делать?
- Надо бороться как можно жестче. Я считаю, что наркотики подрывают
основу нашей нации, основу будущего страны. Здесь должна идти самая жесткая
борьба.
А что у нас статистика на этот счет говорит?
- По первому полугодию больше выявлено потребителей наркотиков и меньше
направлено дел на сбытчиков. Мое личное мнение: я бы более легко подходил к
употреблению и хранению наркотиков. В первую очередь должны выявляться именно
сбытчики.
К сожалению, пока будут открыты границы в первую очередь Казахстана, Азербайджана, Таджикистана и ряда других регионов, то решить эту проблему сложно.
Кстати, рост преступности - квартирных краж, грабежей, карманных краж, разбоев - связан именно с увеличением потребления наркотиков. Чтобы купить наркотики, нужны деньги. И преступники идут на все, чтобы их добыть.
Вы сказали, что проблема наркотиков тоже связана с иногородней
преступностью. А ведь иногородняя преступность - 40 процентов от общего числа в
Москве. Что в связи с этим можно сделать? Нужна все-таки регистрация приезжих
или нет?
- Сложный вопрос. Одно дело, когда приезжают туристы. Но ведь нередко
прибывают организованные преступные группы, которые легализуют проживание и
занимаются совершением преступлений. Я считаю, что для Москвы регистрация нужна.
И регистрация должна быть не ради "галочки". Мы обязаны ситуацию отслеживать и
выявлять преступников. Должна быть обратная связь.
К нам многие приезжают, регистрируют фирмы по поддельным паспортам. А мы не успеваем отработать результаты регистрации. Нужно не всех проверять подряд, а выявить определенную категорию лиц, занимающихся совершением преступлений, и с ними заниматься. С этой целью регистрацию надо развивать. Не забывайте, сколько в Москве покупается жилья. Сегодня ведь туда не войти. Кто там живет, кто купил жилье? Там завтра может поселиться любая банда, а мы ничего не будем знать.
Проблема наркотиков связана и с молодежной преступностью,
проблемой фанатов, скинхедов?
- Проблема молодежной преступности беспокоит всех. Сегодня молодежь
взрослеет гораздо быстрее, чем в прошлые годы. Это и видеофильмы, литература,
телевидение. На экранах все больше насилия, крови. Молодые люди становятся
намного жестче и больше совершают преступлений. Но главное - нет идеологии,
которая раньше была у молодежных организаций. Нет идеологии, за которой молодежь
бы пошла.
Сейчас пытаются создать аналоги комсомольских, пионерских организаций, только под другими названиями. Но этим действительно надо серьезно заниматься. Молодежь разбредается в футбольные клубы. Это фанаты, четко организованные группы ребят, которые едут и в Ярославль, и в Петербург. Спартаковские фанаты, болельщики ЦСКА, динамовские болельщики. Раменский "Сатурн", который ребят организовывает. А кто-то в скинхеды идет. Каждый ищет свою нишу.
Когда я был на концерте группы "Рамштайн" в Лужниках по поручению Юрия Михайловича Лужкова, меня удивило, что пять тысяч людей знают эти песни. Они встают, приветствуют. Сегодня многие гимна не знают. А эти знают все песни. Значит, где-то есть идеология, которая затягивает, есть передачи специальные по радио, по телевидению.
А мы пока такой идеологии не выработали. Поэтому мы боремся, а с чем бороться-то? К чему призывать, на что конкретно направлять? Соблюдать общественный порядок?
Скинхеды действуют в странах Запада уже давно. У них есть своя атрибутика, свои "идеалы", они действительно нацелены на людей с другим цветом кожи. Многие из них бьют "черных" не потому, что они им что-то делали, а просто под воздействием идеологии.
Я очень обеспокоен этим видом преступности. Когда бьют в метро, в трамвае за цвет кожи, это позор для столицы и для всех нас, в том числе и для органов внутренних дел. Здесь надо предпринимать самые жесткие меры по выявлению зачинщиков и организаторов эксцессов.
Что нужно сделать самим москвичам, чтобы работа милиции стала
эффективной?
- В прошлом году министр внутренних дел сказал хорошую фразу - милиция должна вернуть доверие народа. Но и доверие должно быть обоюдным. Москвичи делают многое, в частности, правительство Москвы оказывает милиции большую помощь. Я думаю, что больше здесь зависит не от москвичей, а от самой милиции. Я говорю с позиции занимаемой сегодня должности.
Мы должны укрепить позиции милиции. А москвичам надо больше доверять милиции, больше информировать правоохранительные органы о происшествиях. Не надо бояться того, что если вы позвонили, то сделали какой-то низкий поступок, кого-то "заложили". Для большинства западных стран это - норма жизни. Если человек видит какое-то правонарушение, он старается сообщить об этом в полицию.
Не подумайте, будто я перекладываю наши профессиональные заботы на плечи
рядовых граждан. Ни в коем случае. Милиция обязана заниматься своими конкретными
задачами самостоятельно. Но в то же время преступность - социальное зло, его
какой-то группой не побороть. А значит, нужно единение всего общества, всех
здоровых сил народа.
