Был ли этот курс желанной целью или неприятной необходимостью для российского руководства? Означает ли он резкий поворот на 180 градусов или является логическим продолжением прежней политики? Наконец, попросту, хорош ли он для страны или плох? Размышления на эту тему стали частью политической жизни России, и выступления Владимира Путина на темы дипломатии за рубежом, на различных международных встречах, многими или не замечались, или воспринимались как нечто рассчитанное лишь на зарубежную аудиторию. Непонимание происходящего и до сих пор настолько сильно, что в СМИ постоянно дискутируются дебаты в российских властных структурах по коренным вопросам - вопросам выбора курса на международной арене.
Ответы, данные Владимиром Путиным, выглядят так: новая политика способна укрепить позиции России в мире и расширить круг наших союзников. "Мы вышли из периода длительной конфронтации", - заявил президент. По его словам, нас теперь рассматривают как "надежных, деловых и равноправных партнеров. Нам ничего другого и не надо".
Перемены в мире действительно радикальны, если президент России упомянул о "новом прочтении национальных интересов" - причем тут имеется в виду не только РФ, ведь такова же ситуация практически для каждого государства мира. Но они не настолько радикальны, чтобы Москва делала зигзаги на международной арене, приобретая новых друзей за счет того, что отказывается от старых. Так, отношения с США сейчас понимаются в Москве как "доверительное партнерство". Столь же приоритетным Владимир Путин считает европейское направление. Но президент подтвердил, что внешняя политика страны остается глобальной, и партнеры нам нужны на всех континентах, партнеры, естественно, такие, которые "признают национальные российские интересы".
Речь Владимира Путина в МИДе вносит ясность по постоянно дискутируемому вопросу о том, довольны ли в Кремле нынешней внешней политикой, да и министерством иностранных дел. Президент не просто начал выступление словами "Уважаемые коллеги" и сообщил, что сам читает множество донесений послов. Важнее то, что вообще все, сказанное Путиным, демонстрирует: в России есть единая и продуманная внешняя политика, которая была начата еще 2 года назад, а события сентября прошлого года лишь активизировали ее.
Речь о политике, которая должна приносить материальные выгоды стране. И как раз вопрос выгоды оказался одним из самых обсуждаемых в МИДе, как на совещании с участием президента, премьера и ключевых министров, так и на всех прочих заседаниях и секциях, которые шли в течение двух дней.
Постоянно на них звучали слова "экономическая составляющая дипломатии". За ними простая реальность: достигнутые в последние месяцы международные договоренности должны заработать и дать материальные плоды для российской экономики. А это нам далеко не гарантировано. Хорошие политические отношения - это еще не все. В России видят, сказал Путин, набирающую силу экономическую конкуренцию. Поэтому президент поставил перед МИДом задачу, которую он назвал "экономическим сопровождением российского бизнеса", защитой отечественных предпринимателей от дискриминации, повышение кредитного рейтинга страны, и так далее.
Здесь, впрочем, кроется важная проблема. Послы один за другим рассказывали коллегам, что экономическое оживление в самой России, как и активизация российского бизнеса за рубежом, создает нечто вроде хаоса во внешнеэкономической политике. И если проблема иных российских министерств и ведомств в том, что они просто показывают некомпетентность в работе за рубежом, то с российским бизнесом картина обратная: его оживившаяся активность по всем азимутам слишком часто сопровождается вполне компетентной лоббистской деятельностью в самых разных коридорах российской власти, причем у каждой компании при этом - свои понятия о внешней политике. Кстати, постоянно возникающие разговоры об оттеснении МИДа от принятия внешнеполитических решений - как раз следствие этого процесса.
Но, если судить по суровой президентской шкале оценок - а Владимир Путин практически всегда критикует все ведомства, куда приезжает, иногда очень резко - то МИД и возглавляющий его Игорь Иванов получили высший балл. Более того, возможно, самая суровая президентская критика в адрес ведомства как раз заключалась в том, что МИД должен более решительно использовать свои властные полномочия, утверждать свою роль главного координатора всего, что происходит во внешней политике - "и еще усилить" эту роль.
Симптоматично, что президент критиковал дипломатов и за то, что те не умеют работать со СМИ, влиять на общественное мнение, отчего "люди часто не понимают, что происходит". Очевидно, что хорошо поставленная информационная работа на темы внешней политики и вообще перемен на международной арене как за рубежом, так и в России действительно становится приоритетом в эпоху, когда мир меняется так быстро.
