Этот документ Россия подписала в Нью-Йорке 3 апреля 2000 года.
Как заявил полпред президента в Госдуме Александр Котенков, конвенция "призвана восполнить пробел в международном правовом режиме антитеррористического сотрудничества". Конвенция устанавливает уголовную, правовую и административную ответственность за преступления, связанные с финансированием терроризма, а также устанавливает новый состав преступления, не указанный в предыдущих конвенциях.
При необходимых 226 голосах, за ратификацию проголосовало 362 депутата, против высказался один депутат, воздержавшихся не было.
По словам Котенкова, "данная конвенция вводит такой состав преступления, когда оно совершается в отношении гражданина государства с целью принудить государство к совершению или прекращению какого-либо действия".
"Принятие в России конвенции свидетельствует об ее целеустремленности включиться в борьбу с международным терроризмом", - продолжил полпред президента в Госдуме. Ратификация конвенции потребует внесения некоторых дополнений в российское уголовное законодательство, например, в части "террористического шантажа государства", отметил Котенков.
Кроме того, по его словам, в конвенции описана процедура выдачи и возвращения преступников, а также мер финансового контроля за данным типом преступлений.
Как заявил в своем выступлении председатель думского комитета по международным делам Дмитрий Рогозин, данная конвенция призвана "укрепить межгосударственное сотрудничество в вопросе противодействия финансированию международного терроризма". По мнению Рогозина, "конвенция в полной мере отвечает интересам России, особенно учитывая специфическую ситуацию на Северном Кавказе".
Отвечая на вопрос депутатов о том, почему была затянута ратификация данной конвенции, Александр Котенков сообщил, что "особую актуальность вопрос ратификации приобрел с момента начала функционирования в России в начале 2002 года комитета по финансовому мониторингу".
