Юноша из провинциального Смоленска, приехав в столицу, собирался стать серьезным писателем в духе Леонида Андреева или Гауптмана. Он увлекался формалистами и грешил тягой к декадентам, а жребий выпал стать автором всего одной знаменитой книги, притом книги для детей и юношества. С Кавериным приключилась та же самая ирония судьбы, какую испытал, например, Конан Дойль. Всю жизнь ради вечности он сочинял пухлые исторические романы, которые мало кто знает, а бессмертную славу получил как автор детективных историй про Шерлока Холмса.
Усевшись писать роман "Два капитана" /1938 - 1944/ Каверин фактически спасал свою жизнь. В Москве свирепствовала ежовая рукавица репрессий, при этом грозовая пора была залита ярким солнцем побед. В тот год фон Браун создал ракеты ФАУ, немецкие самолеты разрушили испанскую Гернику, а советские экипажи Валерия Чкалова и М.Громова совершили первые беспосадочные перелеты из Москвы в США через Северный полюс. 1937-ой вообще был годом уникальных событий в стране: Сталин лишил крестьян свободы передвижения по стране и распустил Профинтерн, был закрыт театр Мейерхольда, Мухина создала великую скульптурную группу "Рабочий и колхозница", Дмитрий Шостакович написал 5 симфонию, а Дмитрий Покрасс сочинил песню о майской Москве. Наконец, состоялась первая полярная экспедиция под руководством О.Шмидта на Северный полюс.
Но Каверина волновало другое - как ему уцелеть во время чумы приговоров. Вслед за расстрелом военачальников Тухачевского, Якира, Уборевича и самоубийством Гамарника гроза репрессий прокатилась в писательском цехе, в прессе подверглись шельмованию имена Сельвинского, Пастернака, Платонова, Павла Васильева, Киршона... одним словом, требовалось писать то, что могло получить политическую поддержку. Каверин одним из первых почуял сталинское увлечение Севером, но сумел из романа на злобу дня создать дивный шедевр романтической страсти к недостижимому.
Бороться, искать, найти и не сдаваться!
Сага о любви мальчика Сани Григорьева к дочери капитана Татаринова, пропавшего без вести во время экспедиции на Северный полюс, поиски исчезнувшей экспедиции, война, наказание подлых и победа честных и чистых сердцем героев - все это стало памятником героической эпохе бескорыстного идеализма.
И хотя критика встретила роман, который публиковался частями в журналах, отрицательно, вождь оказался мудрее и в 1946 году Каверин получил Сталинскую премию.
До сих пор роман "Два капитана" встает полярной звездой над изголовьем каждой юности.
И какое дело читателям до того, что книга о полюсе родилась не только из страха перед тираном, но, пожалуй, еще и из страха перед занятием своего прославленного брата академика Л.А.Зильбера, отца советской микробиологии, который как раз в том же 1937 году описал возбудителя клещевого энцефалита. В доме Кавериных вечно стояли клетки с морскими свинками, пахло химикалиями. Идеальный Полярный круг стал для Каверина местом абсолютной чистоты, идеалом обеззараженного пространства, где царит лед, полярная ночь или полярный день, и вечный холод и вечное солнце.
После этой книги ничего равного Каверин не написал, хотя сохранил творческую энергию до последних лет, и подарил читателям трилогию "Открытая книга" /1949-1956/, роман "Двухчасовая прогулка" /1978/, прекрасную мемуарную прозу, в том числе книгу "Эпилог" /1989/... Я иногда встречал его на тропинках летнего писательского поселка Переделкино, обычно Каверин гулял один, отрешенно погрузившись в себя, каждый раз я невольно оглядывался на кумира своей юности, и каждый раз он вдруг чувствовал чужой взгляд, и полуоглянувшись, прибавлял шаг.
