Официальные лица на брифингах отказывались напрямую отвечать на поставленные таким образом вопросы, а их задавали. В ответах звучали общие рассуждения об усилении интеграции и укреплении экономики при сохранении самобытности стран Евросоюза. Что, дескать, нет никакого резкого рывка к "ускорению и перестройке" по-европейски. Идет, мол, нормальный плановый процесс. Все предусмотрено еще на Лиссабонском саммите 2000 года. Именно там объявлена программа социально-экономических реформ.
Все это почти так, за исключением одного, но о котором, впрочем, открыто говорили все официальные представители ЕС: еще сравнительно недавно, считанные месяцы назад о столь резких шагах по либерализации европейских рынков, какие предложены и согласованы в Барселоне, и говорить не приходилось.
Теперь достигнута договоренность о конкретном графике для открытия энергетического рынка для предприятий, а это 60-70 проц потребления в Евросоюзе, будут вестись консультации по либерализации этого рынка для частных лиц. Выстроены в очередь на либерализацию другие рынки.
За кулисами официальных заявлений остался тот факт, что Соединенные Штаты с их мобильной, реактивной экономикой сумели в конечном счете использовать даже трагические события 11 сентября прошлого года, вызвавшие поначалу спад американской, да и всей мировой экономики. Старушка Европа, несмотря на заявления об успехах и стабильности и якобы незначительном ущербе от этих терактов для европейской экономики, почувствовала себя, как никогда, уязвимой и неповоротливой.
Было очевидно, что радикальные реформы на основе либерализации неизбежны. Это понимали во всех странах Союза. Но как преодолеть "социальную традицию" ЕС, выстроившую изрядную защиту своих граждан от рыночных бурь? К тому же вопрос поставлен накануне выборов сразу в нескольких странах Евросоюза, в том числе в таком гиганте, как Франция, где разыгрывается престиж Жака Ширака - кандидата в очередные президенты. Как заставить избирателей проглотить подобную горькую пилюлю?
Миниатюрный председатель Европейского Совета Хосе Мария Аснар проявил себя Геркулесом в решении этой проблемы. Именно он сыграл роль локомотива в согласовании позиций по реформам. Его поддерживали британец Тони Блэр и итальянец Сильвио Берлускони и даже председатель Европейской комиссии Романо Проди. Но на пути стоял такой сложный соперник, как Жак Ширак. И не он один.
Не надо быть специалистом по закулисным играм, чтобы придти к выводу, что принятые саммитом в Барселоне окончательные решения - это результат очень сложного компромисса. Решение по частным потребителям электроэнергии и газа отложено, либерализацию решено проводить с "учетом интересов общественных служб. Сделан сильный упор на социальные аспекты: занятость, образование, здравоохранение, сохранение социальных прав граждан при переезде в другую страну ЕС, защиту материнства и детства.
Но ведь союз - это всегда компромисс. В Европейском Союзе, как в НАТО, где пока доминирует один хозяин, единодушного "одобрямса" никогда не бывает. Все решения рождаются в борьбе мнений и позиций, иногда в ожесточенной борьбе. Сам нынешний Евросоюз - продукт очень сложного процесса, промежуточный итог пути, на котором были и прорывы, и отступления, но всегда много борьбы. Может быть, поэтому ЕС при всей его справедливо критикуемой бюрократии, несомненно, является эффективным наднациональным механизмом, который стремится к определенной гармонии, а она тоже компромисс.
