Для многих слова эти звучат насмешкой после всего, что пришлось пережить этой стране за 13 лет после того, как генерал Громов последним из советских солдат перешел через мост через Аму-Дарью. Но пусть сами афганцы когда-нибудь решат, считать ли спасением гражданскую войну, кончившуюся приходом к власти экстремистского режима талибов, а затем международной военной операцией по его свержению. Что же касается России, то ей нынешняя горькая судьба афганского народа, складывающаяся в регионе ситуация позволяют еще раз, более беспристрастно обратиться к оценке политического решения о вводе советских войск в Афганистан. Какой бы она сейчас не оказалась, очевидно - "афганский синдром" России позади.
А впереди - возвращение в Афганистан, хотя смысл тут сейчас иной, не подразумевающий возвращения к войне. Наверное, самый яркий символ этого - это заканчивающийся как раз 15 февраля визит в Москву министра обороны Афганистана Мохаммада Фахима, который объявил о желании Кабула установить тесные военные отношения с Москвой.
Член нынешнего правительства страны приехал не только как друг, но в известном смысле и как боевой союзник. Ведь он сам и большая часть членов нынешнего переходного афганского кабинета не была бы сейчас в Кабуле, если бы не многолетняя военная помощь России "Северному альянсу", воевавшему с талибами.
Но вдобавок, нет спора, сегодняшние отношения россиян с афганцами полны горькой иронии: было и такое, что наш солдат учил воевать афганца, а афганец - нашего, когда они стреляли друг в друга. Нельзя было не заметить и скрытого двойного смысла слов Фахима о том, что страна не нуждается в новых вооружениях, так как в Афганистане имеется достаточное количество оружия "в основном производства Российской Федерации и Советского Союза".
Это не считая того, что и в ходе недавних боев с талибами афганской армии также удалось захватить огромное количество оружия. Поэтому сейчас афганская армия, "традиционно базировавшаяся на советском оружии и вооружении", нуждается, главным образом, в тыловом и техническом обеспечении, а также в запчастях для ремонта техники. Итог переговоров в Москве таков, что министр получит то, зачем приезжал. Платить же Кабул будет деньгами, которые получит в рамках международной помощи.
Приходилось слышать от военных, что опыт войны друг с другом укрепляет взаимное уважение. Что ж, возможно. Уважение, по крайней мере, сквозило в словах принимавшего афганского гостя министра обороны России Сергея Иванова, отвечавшего на вопрос о военных советниках России в Кабуле: "Эти командиры корпусов воевали 20 лет. Какое им еще нужно образование? Чему нам их можно учить? По-моему, они нас могут кое-чему научить, в том числе тактике ведения современных боевых действий".
Похоже, что у наших стран также неплохое будущее в экономическом сотрудничестве. Известно, что Россия оказалась первой в мире по объему помощи, оказанной Афганистану сейчас, в самые трудные дни. Речь о 10 тысячах тонн гуманитарных грузов, о восстановлении важнейшего туннеля в Саланге, создании госпиталя МЧС в Кабуле. Известно также, что множество необходимых стране для нормального существования проектов просто не могут быть реализованы другой страной, по причинам либо географическим, либо технологическим.
Наконец, сейчас представители нынешней кабульской администрации ведут переговоры с членами 300-тысячной афганской общины в России. Предмет переговоров - как их возвращение на родину, так и возможности по налаживанию торговли с хорошо знакомым им российским бизнесом.
Не так уж часто история дает людям или народам шанс исправить прежние ошибки, начав все сначала. Ближайшие годы покажут, каких чувств между нашими народами больше - добрых или злых. Многие афганцы, по крайней мере, считают, что самая большая трагедия Афганистана произошла не в 1979 году, когда туда вошли наши войска, а в середине 90-х, когда при министре иностранных дел Андрее Козыреве Москва не дала правительству страны оружия. В итоге же пришли талибы.
Вовлеченность в дела Афганистана означает также четкую позицию Москвы по поводу политического будущего страны. Не секрет, что все основные связи у нас сейчас с участниками бывшего "Северного альянса", а с южными племенами пуштунов и с пуштунским премьер-министром Хамидом Карзаем таких связей пока нет. Очевидно также, что внутри афганской администрации постоянно идет борьба между "северянами" и пуштунами, и лишь на днях премьер начал чистку аппарата от своих "северных" партнеров. Однажды, в конце 70-х, Москва уже стала на сторону одной из афганских фракций, и известно, чем это кончилось. Поэтому сегодня в России есть четкое понимание, что нам нужен не "пророссийский", а нейтральный Афганистан. Тогда наши деловые и прочие интересы в этой стране будут стоять на надежной базе.
