Совещание в Пекине носит экстренный характер, который, впрочем, вполне объясним. Необходимость встречи вызвана происходящими в Центральной Азии переменами, которые непосредственно затрагивают интересы стран "Шанхайской шестерки" - Казахстана, Китая, Киргизии, России, Таджикистана и Узбекистана.
Стремление обеспечить стабильность и безопасность в Центральной Азии стало главным стимулом для создания "Шанхайской пятерки", позднее преобразованной в "шестерку". Не случайно в Декларации о создании Шанхайской организации сотрудничества и других документах ШОС основной акцент сделан именно на взаимодействие по линии безопасности, обороны, на борьбу с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом.
Присутствие в Афганистане экстремистского режима талибов, превращение этой страны в плацдарм международного терроризма было той общей угрозой, которая дополнительно цементировала фундамент ШОС. Теперь талибов уже нет, но это не означает, что у "Шанхайской шестерки" изменились приоритеты. Напротив, именно верность прежним ориентирам побуждает участников организации принять самое активное участие в постталибском урегулировании.
Как полагают в российском МИД, главная задача урегулирования очевидна: надо создать надежные гарантии того, что Афганистан больше никогда не превратится в мировой рассадник терроризма и нетерпимости. При этом на Смоленской площади убеждены, что ШОС должна занять одно из ключевых мест в решении этих проблем.
Мнение Москвы разделяют в других столицах ШОС. Как сообщают корреспонденты РИА "Новости", в Астане, Бишкеке, Душанбе, Ташкенте и Пекине придерживаются идентичных или очень близких подходов к перспективам политического урегулирования в Афганистане и постконфликтного обустройства в центральноазиатском регионе. Формулируя свои позиции накануне внеочередного совещания, представители МИД стран "шестерки" в один голос высказываются за создание принципиально новой глобальной системы безопасности и центральную координирующую роль ООН в этом процессе. При этом в каждой из столиц указывают на недопустимость создания в мире новых разделительных линий, неприемлемость "двойных стандартов", деления террористов на "плохих" и "хороших" и попыток представить антитеррористическую деятельность как противостояние культур, религий и наций.
Впрочем, путь от формирования общего подхода к реальному участию ШОС в процессе постталибского урегулирования вовсе не так прост, как может показаться. Ясно, например, что тут никак не обойтись без обсуждения вопроса о формате присутствия американских и натовских военных в Центральной Азии. А вопрос этот, несмотря на общую приверженность стран ШОС идеям международной антитеррористической коалиции, может стать серьезным камнем преткновения.
Ясно и другое: стремясь к роли ключевого игрока афганского урегулирования, "Шанхайская шестерка" не может обойтись без взаимодействия с такими участниками процесса, как Пакистан, Индия и Туркменистан. Эти страны, как и Монголия, уже заявляли о желании присоединиться к деятельности Шанхайской организации сотрудничества, но до принятия Хартии ШОС вести речь о превращении "шестерки" в "восьмерку" или "десятку" попросту невозможно. Значит, нужно искать другие механизмы.
Положение стран ШОС серьезно осложняется еще и в связи с очередным обострением конфликта между Индией и Пакистаном. Пока эти соседи угрожающе бряцают оружием, договариваться с ними о взаимодействии на афганском направлении будет очень и очень непросто. Вот и выходит, что для того, чтобы от слов об участии в постталибском урегулировании перейти к реальному делу, странам "Шанхайской шестерки" предстоит серьезно потрудиться.
