Белла Адцеева
Сценарист и режиссер Чарли Кауфман считается одним из главных интеллектуалов Голливуда. Его любимое занятие – препарировать чужие и свои чувства, проникая, иногда в прямом смысле, в головы главным героям. В день 55-летия сценариста проект Weekend разбирается в хитросплетениях мыслей и поступков персонажей Кауфмана.
Чарли Кауфман и Спайк Джонз
Сценарий своего первого полнометражного фильма Чарли Кауфман начал писать, пока ждал начала очередного телевизионного сезона — в то время он был одним из нескольких сценаристов сериала "Смена образа жизни". Создатели проекта Крис Эллиотт и Адам Резник были авторами идеи, и, по воспоминаниям Кауфмана, все занятые в проекте сценаристы занимались лишь тем, что пытались писать ровно так же, как Резник. "Я был недоволен результатом, и часто я не видел выхода, сценарного решения, потому что я лишь подражал чужой манере, говорил чужим голосом, а сам был безмолвен. Очевидным решением было заняться чем-то, где я мог делать что-то свое. Главное препятствие — глубоко сидящая уверенность, что "твое" никому не интересно", — вспоминал Кауфман.
На тот момент у Чарли Кауфмана было в запасе две идеи — о человеке, нашедшем портал в чужую голову, и о мужчине, влюбившемся в коллегу. Так как ни одну из идей не хотелось откладывать, Кауфман решил совместить их в одном сценарии, который позже стал фильмом "Быть Джоном Малковичем" (1999).
Между моментом окончания сценария и началом съемок, как это часто бывает, прошло несколько лет, в течение которых Кауфман предлагал свою идею студиям и продюсерам. Один из них воскликнул: "Почему, черт возьми, не сделать из этого "Быть Томом Крузом?!", намекая на сомнительный коммерческий потенциал сценария. Однако Кауфман был заинтересован именно в Джоне Малковиче, имевшем репутацию одного из самых загадочных голливудских актеров.
Почти так же звучал и первый вопрос, который задал Кауфману сам Малкович. "Я собирался лететь из Калифорнии в Европу и как раз только что дочитал книгу. Так что я позвонил на студию и спросил у продюсера, нет ли в офисе чего-нибудь, что я могу почитать в самолете. После долгой паузы он многозначительно произнес: "Да, у меня есть кое-что". Первое, о чем я спросил Чарли — не хочет ли он сделать этот фильм о ком-то другом, а я соглашусь его продюсировать. Но это его не устроило. Мне тогда казалось очевидным, что мы никогда не встретим того, кто возьмется за фильм, но потом появился Спайк Джонз", — рассказывал Малкович.
Если быть точным, перед Джонзом сценарий попал в руки Фрэнсису Форду Копполе, а он, прочитав, передал его будущему режиссеру, который на тот момент был женат на дочери Копполы Софии. Вопреки скептическим прогнозам продюсеров студий-мейджоров, "Быть Джоном Малковичем" окупился в прокате и принес Чарли Кауфману, до этого работавшему "безмолвным" сценаристом сериалов, премию BAFTA и номинацию на "Оскар". Сотрудничество оказалось плодотворным и для Спайка Джонза, который также был номинирован на приз Американской киноакадемии за лучшую режиссуру.
Вторую совместную работу Кауфмана и Джонза — фильм "Адаптация" (2002) — часто называют "Быть Чарли Кауфманом", по аналогии с их первой картиной. Бытует мнение, что продюсеры не жалуют сценарии про изнанку киноиндустрии — студийные распри или писательские блоки сценаристов. В этом случае затея написать сценарий, подобный "Адаптации", кажется полным безумием — в нем Кауфман досконально изучает собственные писательские страхи и сомнения и заодно рассказывает о своей попытке адаптировать книгу Сьюзан Орлеан "Вор орхидей". История с "Адаптацией" началась в 1994-м, когда Кауфман пытался превратить роман в сценарий, но не знал, как это сделать — в книге не было необходимых для фильма потерь, преодолений и изменений персонажей, так называемой "арки героя". В результате Кауфман решил писать не просто адаптацию "Вора орхидей", а историю о своих страданиях и писательском блоке во время работы над ней — об этом же получился и фильм.
Николас Кейдж сыграл в фильме две роли — Чарли Кауфмана и его брата-близнеца Дональда Кауфмана, который хочет стать сценаристом, как брат, и засыпает его советами, услышанными на знаменитых семинарах Роберта Макки. "Я действительно не думал, что такой фильм когда-нибудь выйдет на экран. Писать о самом себе действительно трудно, и не думаю, что мне удалось бы это сделать, если бы я допускал, что сценарий, и правда, экранизируют. Но у меня лучше всего получается писать о том, о чем я в данный момент думаю. Единственное, о чем я тогда думал — что я совершенно не в состоянии адаптировать эту книгу", — признавался Кауфман.
За публичное самокопание Чарли Кауфман вновь получил премию BAFTA, а на "Оскар" в тот год впервые был номинирован вымышленный персонаж — на статуэтку за адаптированный сценарий претендовали Чарли и Дональд Кауфманы. "Существование или несуществование Дональда — это то, что я даже не хочу обсуждать. Его присутствие крайне важно для понимания фильма. Я не хочу говорить, что Дональд — выдуманный мной персонаж, я воспринимаю фильм исключительно как написанный мной и Дональдом", — говорил сценарист.
Чарли Кауфман и Мишель Гондри
Фильм "Звериная натура" (2001), который в оригинале называется "Человеческая натура" (Human Nature) – первая совместная картина Чарли Кауфмана и французского режиссера Мишеля Гондри и, пожалуй, самая эксцентричная из работ Кауфмана. Фильм о перипетиях в отношениях Лайлы, страдающей от излишнего волосяного покрова тела и до 30 лет живущей в лесу, Паффа — человека, выращенного обезьянами, и ученого Натана Бронфмана, обучающего "маугли" правилам поведения за столом, многими критиками был воспринят как попытка донести идею о том, что природная сущность лучше и важнее цивилизации. "Это не имеет ничего общего с фильмом. Более того, фильм высмеивает эту примитивную идею, он — пародия на нее", — объяснял Кауфман. Несмотря на противоречивые отзывы о фильме, и сценарист, и режиссер остались довольны сотрудничеством. "Работа с Чарли требует напряжения в хорошем смысле — он всегда хочет услышать объяснение каждому шагу. Иногда у меня просто возникало чувство, что идея работает, но Чарли этого мало — он хочет знать, как и почему. Мне каждый раз приходилось подробно объяснять каждое свое действие — честно говоря, я пришел к выводу, что это лучший способ найти решение на съемочной площадке", — рассказывал Гондри.
В следующий раз Кауфман и Гондри работали вместе над фильмом "Вечное сияние чистого разума" (2004), который многие считают лучшим в карьере и сценариста, и режиссера. На этот раз Кауфман предложил зрителю проникнуть в голову не знаменитости и не свою собственную, а Джоэла, который решил удалить из памяти все воспоминания, связанные с бывшей возлюбленной Клементиной.
Фильм со сложной структурой повествования часто сравнивают с картиной "Помни" Кристофера Нолана, однако работать над сценарием Кауфман начал задолго до Memento (оригинальное название "Помни", которое часто предпочитают не переводить — прим. ред.). После премьеры фильма Нолана Кауфман и Гондри было решили отказаться от своего замысла, но продюсер Стив Голин, уже купивший права на будущий сценарий, настоял на продолжении работы. Много вопросов перед премьерой фильма вызывал и выбор актеров — в частности, назначение Джима Кэрри на нетипичную для него роль неуверенного интроверта Джоэла. По словам Гондри, несмотря на звездный актерский состав, он сразу понял, что "это будет история о Джоэле и Клементине, а не о Джиме Кэрри и Кейт Уинслет". У главного героя, по словам Кауфмана, много общего с персонажем Николаса Кейджа в "Адаптации" — и с ним самим.
Многие влиятельные издания включили "Вечное сияние чистого разума" в список десяти лучших фильмов по итогам года, а журнал Time Out New York поставил его на третье место в списке лучших фильмов первого десятилетия XXI века.
"Гондри и Кауфману удалось найти идеальное сочетание необычной концепции и человечности, превратив идею о компании, стирающей воспоминания покинутых любимыми людей в одновременно забавную и болезненную, поэтичную и тревожно-странную историю", — так охарактеризовало издание второй совместный фильм Мишеля Гондри и Чарли Кауфмана, который принес обоим "Оскар" за лучший оригинальный сценарий.
Чарли Кауфман сам по себе
Хотя Кауфман и называл коллег Джонза и Гондри своими идеальными режиссерами, свой последний на сегодняшний день сценарий он экранизировал самостоятельно. Возможно, решение встать по ту сторону камеры возникло у него после фильма "Признания опасного человека" (2002) – режиссерского дебюта Джорджа Клуни, который изменил сценарий, не посоветовавшись с Кауфманом, всегда настаивающем на своей полной вовлеченности в процесс.
Фильм "Нью-Йорк, Нью-Йорк" (2008) журналисты назвали "на 200% кауфманским". История жизни театрального режиссера Кейдена Котарда в исполнении Филипа Сеймура Хоффмана и его отношения с окружающими и – главное – с собой изучены настолько досконально, что у зрителя возникает невольное чувство присутствия в голове героя, хоть теперь и не буквально. Фильм стал больше исследованием внутреннего мира Кейдена Котарда, который 20 лет ставит реалистичную пьесу, которую так никогда и не увидят зрители, его старения, прогрессирующей болезни, одиночества и страха смерти. "То, как идет время и как оно влияет на нас – эти мысли одолевают меня и в реальной жизни. Я совершенно не думал об этом каких-то пять лет назад, но потом время начинает так лететь, что ты думаешь: "Что происходит? Мне ведь когда-то было 25!". Играть Котарда было, как погрузиться в свои собственные чувства и разобраться с ними перед камерой", — признавался Филип Сеймур Хоффман.
Рецензии на фильм варьировались от восторженных, включавших "Нью-Йорк, Нью-Йорк" в список лучших фильмов десятилетия, до недоуменных, называвших его "заумным" и чрезвычайно трудным для восприятия. На просьбы объяснить картину Чарли Кауфман отвечал всегда одинаково: "У меня правило – не объяснять свою работу. Каждый раз своей главной целью я считаю поговорить с аудиторией, а не читать ей лекцию. А если вы спросите, почему меня так привлекает идея находиться внутри чужой головы, я отвечу, что провожу большую часть времени внутри своей, и все важные вещи происходят именно там".
