Древнейший город России Дербент — "закрытые врата" в переводе с персидского — место, уникальное даже для многонационального Дагестана. Только здесь в шиитской мечети можно услышать приветствие на иврите, в синагогу по праздникам приходят мусульмане, а лезгинке их детей учит горский еврей. Как все это возможно на суровом Кавказе и как приверженцам различных религий понять друг друга — в репортаже РИА Новости.
"Сейчас поедем в мечеть", — говорит вдруг отец Николай Котельников у ворот Покровской церкви, единственного в городе православного храма. В декабре здесь кристально чистое голубое небо, плюс десять, цветут розы и пахнет морем. В Дербенте отец Николай служит уже 40 лет. "Я самый старый священник Дагестана, — объясняет он. — Приедешь куда — все за голову хватаются: "Как, жив еще? Там же на православных гонения…" А мы тут друг к другу ходим в гости, представляете? Сейчас увидите, как это бывает".
Через пять минут по узким улочкам старого города мы едем в Джума-мечеть, древнейшую в СНГ. К слову сказать, самый старый в России христианский храм тоже находится в Дербенте, в той же крепости Нарын-кала.
Подаренный храм
"Верующий человек не отделяет себя от других национальностей, потому что понимает: Бог един. И мы живем в одной стране. Думаю, что на Кавказе как раз это осознают", — говорит архиепископ Махачкалинский и Грозненский Варлаам.
В Дагестане любят рассказывать одну историю. Когда сюда пришли войска генерала Ермолова, солдатам негде было молиться. И совет старейшин отдал им одну из городских мечетей. Переделанная в православную церковь по эскизам русских художников, она и поныне стоит в одном из семи древних магалов (районов. — Прим. ред.) Дербента. Местные называют ее "кильса-мечеть", или "мечеть-храм". Тридцать лет в ней совершались службы, пока не был построен Александро-Невский собор, который сохранился, увы, только на фотографиях.
"Среди подлинно верующих насилия быть не может. Я постоянно общаюсь и с чеченцами, и с ингушами, народами Дагестана. У них есть замечательная особенность — при разговоре они всегда добавляют: "вот мой дед, он учил…", "мой отец, он нам всегда говорил…" Мудрость и опыт, которые старейшины передают молодежи, определяют нашу жизнь здесь", — подчеркивает владыка.
Джума-мечеть
Джума-мечеть, построенную в VIII веке, мусульмане считают пятой по значению после знаменитых мечетей Мекки, Медины, Иерусалима и Каира. Сейчас она шиитская, но, несмотря на многовековые разногласия, молиться сюда приходят и сунниты. За 13 веков мечеть никогда не знала капитального ремонта, а во время сильнейшего землетрясения 1368 года в главном зале лишь наклонились колонны (что не помешало несколько лет спустя некоему Таджуддину повесить в ее внутреннем дворике написанную арабской вязью табличку о своем участии в ее восстановлении). Сюда приезжают со всего мира. Однажды привратник Фархат, знающий, по его словам, 10 языков, обратился к единоверцам из Палестины на иврите. Обошлось.
"И в горе, и в радости мы тут все вместе, весь Дербент. Все сюда идут. В Коране написано, что все верующие люди — братья, поэтому все могут найти здесь кров и приют", — Фархат, окончивший исторический факультет Ивановского университета, показывает мне внутренний двор мечети. Растущие здесь платаны внесены в список исторического наследия ЮНЕСКО.
С отцом Николаем здоровается и обнимается каждый второй, встречающийся на пути. Интересуются здоровьем зятьев (у священника их трое), спрашивают про внуков и когда ждать в гости в следующий раз. "Ну что я вам говорил?" — хитро прищуривается он.
Разумеется, потом мы идем к иудеям.
В чем разница между евреем и альпинистом
Евреи начали селиться в Дагестане еще в IV веке, спасаясь от гонений в Персии. В советское время их по указанию сверху записывали в таты — иранский этнос, с евреями и иудаизмом ничего общего не имеющий. Сами евреи относятся к этому и с печалью, и с юмором.
Иосиф Матаев, народный артист России и Дагестана, больше трех десятков лет проработавший главным балетмейстером одного из главных местных "экспортных брендов" — государственного ансамбля танца "Лезгинка", рассказывает, как служил в Советской армии: "Одного спрашивают: ты кто? Украинец? Хорошо. Казах? Замечательно. А ты? Горский еврей? В смысле альпинист?"
В свой первый приезд в Иерусалим Матаев произвел фурор, рассказав о своей работе в Дагестане. "Как?— спрашивают меня в изумлении. — Вы учите 300 дагестанских детей? И мусульмане вам их доверяют?" Как же так, говорю, я об Иерусалиме знаю больше, чем вы о Махачкале", — возмущается Иосиф за чашкой чая с традиционным местным тортом в махачкалинской синагоге.
До революции в дагестанской столице было семь синагог и жили больше 40 тысяч евреев. Сейчас — немногим больше тысячи. По словам членов иудейской общины, им часто приходится слышать от соседей-мусульман, что вместе с еврейским народом из Дагестана уходит и "берекет". В языках почти всех народов Кавказа этим словом обозначают Божие благословение.
"Приезжайте к нам на Песах!"
В Буйнакске находится одна из старейших на Кавказе синагог, основанная в 1862 году, еще до того, как поселение получило статус города. В Темир-Хан-Шуре, как тогда назывался Буйнакск, селились в том числе "европейские" евреи, отслужившие в Российской армии. Во время Великой Отечественной здание синагоги выполняло функции военного госпиталя. После войны общине вернули только малый зал. В помещении, которое раньше было большим залом синагоги, теперь находится банк.
Сейчас единственный ее посетитель — пожилой охранник. В этом году после обращений евреев власти республики начали ремонт. Когда он завершится, в синагоге будет открыт музей, в который сможет прийти любой желающий, вне зависимости от религиозных взглядов.
"А то приходишь на рынок — все говорят: "Ой, еврейка что ли? Какое счастье! Можно тебя потрогать?" — смеется Белла из местной иудейской общины.
Корреспондент Первого канала Ильяс Шурпаев, трагически погибший почти десять лет назад, в одном из своих дагестанских репортажей показал три кладбища на склоне горы Тарки-Тау: иудейское, православное и мусульманское. "Это новоявленный Иерусалим — что нам делить на одном склоне горы?" — задал он тогда вопрос.
"Все, кто родились здесь и уехали в тяжелые годы, независимо от национальности, принесли в другие земли наш дагестанский менталитет — дух добрососедства, открытости и взаимопомощи. У нас уникальный край. Обязательно приезжайте к нам на Песах!" — прощается со мной заслуженный учитель Дагестана Борис Ханукаев.
Утраченная вера
"Кое-что мы, русские, у себя, к сожалению, уже утеряли. И нам жизненно необходимо это восстановить: уважение к старшим, родителям, семье. Есть что-то особенное в общении людей на Кавказе. Он умеет притягивать. Здесь стараются относиться к человеку так, чтобы не задеть его самоуважение", — говорит архиепископ Варлаам.
На контроле безопасности в аэропорту Махачкалы у меня спрашивают, все ли понравилось. "Обязательно накажем, если что", — смеются полицейские. Я ловлю себя на мысли, что это первые люди с оружием, которых я вижу в Дагестане.
