В российских судах завершилась самая громкая за последние годы судебная баталия, связанная с экономическими санкциями против России, — российские компании обвинялись в поставке в Крым турбин Siemens. Команду юристов, представлявших интересы российских ответчиков в этом деле, возглавлял эксперт по экономических санкциям, партнер Адвокатского бюро ЕМПП Мерген Дораев. В интервью РИА Новости он рассказал об отношении российских юристов к зарубежным санкциям и российским контрсанкциям, перспективах изменения сложившейся ситуации и санкционных рисках отечественных компаний.
— Мерген Германович, в последнее время слышны повторяющиеся угрозы со стороны американских законодателей, требующих ввода все новых санкций против России. Что еще готовят США в области санкций и каковы возможные последствия таких действий для нашей страны?
— Действительно, новые законопроекты по введению санкций вызывают опасения. Но стоит отметить, что в этих предложениях не содержится ничего принципиально нового по сравнению с ограничениями, предусмотренными законом о противодействии противникам Америки посредством санкций (CAATSA), вступившим в силу год назад. При этом многие механизмы CAATSA все еще остаются спящими. Как известно, исполнительные органы представили негативное заключение в отношении введения ограничительных мер против рынка российских долговых бумаг. Тем не менее, такая возможность прямо предусмотрена законом и пока остается в виде нереализованной угрозы.
— Речь о запрете иностранным инвесторам покупать российские ОФЗ — облигации федерального займа, размещение которых стало альтернативным способом привлечь инвестиции в Россию после запрета долгосрочного кредитования российских банков?
— Совершенно верно. В числе других не введенных пока ограничений — секторальные санкции в отношении российской металлургической и горнодобывающий отраслей, железных дорог, а также санкции в связи с экспортом энергоресурсов, участием в приватизационных сделках и так далее. Также отсутствует практика применения положения CAATSA об обязательном введении санкций против российских и иностранных компаний, сотрудничающих с российским оборонно-промышленным сектором и разведкой.
Не стоит забывать, что в августе пришел срок для предоставления конгрессу США отчета об усилиях по противодействию незаконным финансовым операциям, имеющим отношение к России. Этот ежегодный отчет Минфин обязан представлять ответственным комитетам конгресса в соответствии со статьей 243 CAATSA. Как и февральский отчет о российских политических деятелях и олигархах, новая информация может стать еще одним политическим предупреждением для демонстрации потенциально возможных санкционных ударов. Так что даже существующая нормативная база оставляет большой простор для ужесточения санкционного режима в отношении России.
— Что скажете о санкциях из-за "дела Скрипаля", которые введут с 22 августа?
— Эти меры являются ужесточением существующего режима экспортного контроля. Существующий разрешительный порядок продажи товаров двойного назначения де-факто и раньше не позволял осуществлять такие поставки в Россию, так что речь скорее идет о нормативном закреплении сложившейся практики.
— Какие правовые механизмы доступны российским гражданам и юридическим лицам для оспаривания санкций США и Европейского союза? Каковы перспективы таких споров?
— К сожалению, судебная процедура оспаривания американских экономических санкций в большинстве случаев будет недоступной для российских истцов, у которых отсутствует юрисдикционная связь с Соединенными Штатами. В этой ситуации единственным доступным вариантом является административная процедура пересмотра санкций Департаментом по контролю за иностранными активами Минфина США, в рамках которой любое лицо может оспорить основания для его включения в соответствующий санкционный перечень. Стоит отметить, что эта процедура может быть достаточно длительной. Так, российская логистическая компания Instar Logistics с февраля пытается добиться пересмотра решения о своем включении в санкционный перечень.
Европейское право также предусматривает возможность внесудебного обращения в Совет ЕС для исключения из санкционного перечня. Но в отличие от американских санкций, каждому лицу гарантируется право на оспаривание введенных ограничительных мер в Суде ЕС, расположенном в Люксембурге.
Известны случаи, когда такие иски увенчались успехом — прежде всего, в ситуации введения необоснованных ограничений, либо когда основания для введения таких мер уже отпали. Главной проблемой в случае победы может стать то, что Совет ЕС имеет возможность повторно, но с указанием уже нового основания ввести ограничения против исключенного из санкционного перечня лица.
— А как же международное право и оспаривание санкций в органах ВТО?
— На протяжении десятилетий Россия придерживается обоснованной позиции, что применение в одностороннем порядке ограничительных мер экономического характера противоречит общепризнанным принципам и нормам международного права. Вместе с тем нужно признать, что на современном этапе международное право не предлагает сколько-нибудь эффективного механизма, позволяющего России оспорить введение экономических санкций.
Что касается ВТО, то за все время существования этой организации ни один спор по оспариванию введения экономических санкций не был рассмотрен по существу. Ключевые соглашения ВТО содержат специальное исключение, позволяющее государствам вводить ограничения "по соображениями безопасности". Расплывчатость этой нормы теоретически позволяет государству-участнику ВТО обосновать любые торговые ограничения.
Таким образом, несмотря на противоправность с международно-правовой точки зрения, введенные против России экономические санкции являются фактором международной действительности, с которым россиянам придется иметь дело еще долгие годы.
— В настоящее время в России обсуждают меры по противодействию экономическим санкциям. В частности, рассматривается вопрос о привлечении к уголовной ответственности за соблюдение экономических санкций против России.
— Конечно, я знаком с этим законопроектом. Этот подход во многом повторяет меры, которые в 80-90-е годы предпринимали Канада и ЕС в ответ на экстерриториальное применение американских санкций. К сожалению, минусом столь жестких мер является повышение рисков для российского бизнеса, который оказывается меж двух огней. Особенно большие проблемы могут возникнуть у дочерних компаний иностранных корпораций, которые в этом случае столкнутся с давлением со стороны как российских, так и иностранных правоохранительных органов.
Самый известный пример такой ситуации — "пижамный скандал", который разразился в 1997 году с компанией Walmart. Тогда в прессе появилась информация о продаже пижам кубинского производства в канадских гипермаркетах этой торговой сети в нарушение режима американского эмбарго против Кубы.
Сразу после появления этих публикаций пижамы исчезли с магазинных полок, но, столкнувшись с угрозой уголовного преследования в Канаде за соблюдение иностранных санкций, руководство канадского Walmart решило игнорировать инструкции американской штаб-квартиры и продолжить продажу кубинской продукции. Итогом стали серьезные репутационные потери и длительные переговоры с регуляторами двух стран с целью избежать штрафов и рисков тюремного заключения.
Полагаю, именно попытка поиска необходимого баланса в решении вопроса привлечения к ответственности, стала причиной задержки принятия этого нормативного акта.
— Каково ваше мнение о приятом в июне законе о контрсанкциях?
— Этот закон привлек большое внимание на стадии его обсуждения в Государственной Думе. На самом деле многие из предусмотренных этим законом мер могли вводиться и раньше, в том числе в соответствии с законом "О специальных экономических мерах", в связи с чем я считаю его принятие больше политическим актом, чем реальным шагом по противодействию иностранным государствам, которые ввели санкции против России.
Тем не менее многие приветствовали сокращение количества так называемых "контрсанкций" в итоговом варианте закона, при этом не обратив внимание на то, что в процессе законотворчества прежде закрытый список превратился открытый перечень мер, принимаемых правительством по решению президента РФ.
Также интересно, что в ходе обсуждения законопроекта впервые был затронут вопрос деятельности представленных на российском рынке международных консалтинговых фирм и рисков их российских клиентов, связанных с применением санкционных ограничений.
— Но большинство международных консалтинговых фирм, работающих на российском рынке, является российскими юридическими лицами.
— Приведу простой пример. В Великобритании на аудиторов, налоговых консультантов, секретарские компании и юридические фирмы возлагается обязанность сообщать в Казначейство Ее Величества о любых нарушениях либо подозрениях в нарушении клиентом санкционного режима ЕС и Великобритании. Такая информация может попасть к лицам, находящимся под юрисдикцией Соединенного Королевства, в результате информационного обмена между российским и британским офисами международной консалтинговой фирмы, использования общих серверов или при реализации единых комплаенс-политик.
Нужно учитывать, что происходящие внутри консалтинговой фирмы процессы находятся вне контроля со стороны клиентов, и промежуток времени между получением информации от клиента и направлением сообщения об обнаруженном нарушении в государственные органы может составить годы. Кроме того, информация о нарушении может направляться в саморегулируемые организации, которые затем самостоятельно определяют судьбу таких сообщений. Это одна из причин, почему договоры с консультантами часто включают специальные оговорки, разрешающие раскрытие полученной от клиента информации государственным органам.
Российские клиенты таких фирм могут не осознавать, что открытие консультантам доступа к информации о транзакциях, которые могут квалифицироваться иностранными регуляторами как нарушение или обход экономических санкций (например, сделки с предприятиями российского ОПК), может стать причиной последующего включения в санкционные перечни.
— Какие еще источники информации могут быть использованы для обоснования введения санкций против российских граждан и компаний?
— В первую очередь стоит упомянуть открытые источники — это публикации в интернете, публичная отчетность, открытые базы данных. Именно с этим связаны последние инициативы государства по частичному закрытию такой информации. Конечно, это не очень хорошая тенденция, но сейчас распространена точка зрения, что в условиях сложившегося санкционного противостояния можно пойти на временные ограничения.
Если изучить доступные материалы по расследованиям в отношении нарушителей американского санкционного режима, которые проводит Минфин США, то существенную часть доказательств также составляет электронная переписка и внутренние документы субъектов расследований. Источники такой информации могут быть самыми разнообразными. В числе последних примеров — американские санкции против банка "Агросоюз", при введении которых Минфин США перечислил и наименования северокорейских клиентов банка, и количество открытых в банке счетов, и количество средств, переведенных через эти счета с 2009 года. Откуда можно взять столь подробную информацию о работе российского кредитного учреждения? Это может быть сам банк и его работники, его аудиторы, либо представители российского Центробанка.
— Как вы считаете, существует ли риск привлечения российских граждан и юридических лиц к ответственности за рубежом за нарушение иностранных санкций против России?
— Как показывает практика, скорее всего в случае обнаружения нарушения санкционного режима российский гражданин или компания просто пополнят санкционный список. Вместе с тем нельзя полностью исключить и возможность привлечения таких нарушителей к уголовной или административной ответственности правоохранительными органами государств, чьи санкции были нарушены. При этом основным условием привлечения к ответственности будет юридическая связь с соответствующим государством: для физических лиц — это наличие гражданства или вида на жительства, для юридических лиц — представительств или аффилированных компаний, осуществление экспортно-импортных операций и так далее.
— Какие компании находятся в группе риска?
— В группе особого риска банки и организации финансового сектора, а также импортеры продукции, в отношении которой в иностранных государствах осуществляется экспортный контроль.
— Как вы думаете, возможны ли в России новые судебные процессы, аналогичные спору между структурами госкорпорации "Ростех" и Siemens?
— Вполне возможно, что такие споры будут повторяться. При этом мы являемся свидетелями изменения подходов судов к ситуациям, затрагивающим применение иностранных экономических санкций на российской территории. Так, в одном из споров с Siemens суд сделал вывод о том, что исполнение таких санкций противоречит основам правопорядка Российской Федерации и наносит ущерб суверенитету государства. В феврале 2018 года Конституционный Суд РФ определил следование санкциями против России в качестве недобросовестного поведения.
Кроме того, в российских судах завершились еще не все связанные с санкциями споры между российскими организациями и Siemens.
— Вы имеете в виду иск ЗАО "Интеравтоматика"? Пожалуйста, поясните, в чем обвиняют Siemens и причем здесь санкции?
— Да, решение суда первой инстанции по этому делу еще не вступило в силу. Иск был заявлен конкурсным управляющим одного из акционеров ЗАО "Интеравтоматика" после того, как стало известно, что в связи с введением европейских санкций основной акционер этого совместного предприятия — Siemens прекратил с ним все хозяйственные операции. Как результат, без предоставленных немецким акционером технологий ЗАО "Интеравтоматика" не смогло завершить ряд проектов, что привело к потерям для бизнеса и стало причиной обращения другого акционера в суд. Уже в ходе судебного разбирательства выяснилось, что в дальнейшем Siemens перезаключил некоторые из расторгнутых контрактов на свое дочернее общество в России, что позволило немецкому концерну получать прибыль в обход совместного предприятия.
— Вы считаете, что история с санкциями — это надолго. А не могли бы рассказать на примерах из мировой практики, как долго длились другие санкционные противостояния между странами и чем они заканчивались?
— Самый длительный период применения санкций — это экономическая блокада Кубы, которая длится более полувека. Как всем известно, у власти там все еще находится коммунистическая партия. И в 2014 году Барак Обама открыто признал, что политика санкций не привела к какому-либо значимому результату, и предпринял попытку улучшения отношений между странами. При этом в прошлом году администрация Трампа объявила, что США больше не заинтересованы в восстановлении экономических связей, а эмбарго останется в силе. Этот пример наглядно демонстрирует, что нам не стоит рассчитывать на скорую отмену санкций против России.
