Несмотря на объявленное перемирие в Сирии, на курдских территориях идут бои между ополченцами и исламистами, за эти дни там погибло уже около 150 мирных жителей и бойцов. Одновременно курды подвергаются давлению в соседней Турции, где идет спецоперация против членов Рабочей партии Курдистана (РПК). По некоторым данным, число погибших в спецоперации может доходить уже до пяти тысяч. О ситуации в турецком и сирийском Курдистане в интервью РИА Новости рассказал представитель Национального конгресса Курдистана в Москве Селахаттин Соро.
Национальный конгресс Курдистана (Kongreya Neteweyî Kurdistanê, KNK) был образован в 1999 году в Амстердаме. Конгресс состоит из европейских прокурдских организаций, образованных курдскими политиками, юристами и активистами, иммигрировавшими в Европу из стран Ближнего Востока.
Головной офис расположен в Брюсселе, также KNK имеет представительства во многих крупных городах мира. Задачей KNK считается лоббирование интересов курдов в структурах ЕС, ООН и других международных организациях, информирование о ситуации в Курдистане через СМИ. Кроме того, KNK тесно связан с курдскими диаспорами по всему миру.
— Начать интервью хочется с ситуации в Сирии. 27 февраля началось перемирие, одобренное Совбезом ООН. Соблюдается ли оно на территории сирийского Курдистана?
— Насколько я могу судить, оно соблюдается везде, кроме сирийского Курдистана. То есть на юге Сирии оно соблюдается. Однако на севере, в районах, населенных курдами, а также в Алеппо ситуация обратная — такие группировки, как "Ахрар аш Шам", "Армия Фетих", "Джейш аль Ислам", перемирие не соблюдают. Можно заметить такую тенденцию — группировки, которые поддерживает Турция и которые воюют против курдов, перемирие не соблюдают.
За дни перемирия только в кантоне Африн (курдская территория на северо-западе Сирии — ред.) и в городе Алеппо погибли около 150 курдов. Из них большинство — мирные жители, погибли только 25 ополченцев YPG (курдское ополчение — ред.). Боевики обстреливают наши районы и позиции YPG из минометов и артиллерии.
Это не считая атаки ИГ на города Телль-Абьяд (город на востоке Сирии, расположенный между курдскими кантонами Кобани и Джизре, — ред.). Там бои еще продолжаются, причем боевикам помогает Турция — она обстреливает со своей территории курдское ополчение, через турецкую границу свободно перемещаются боевики.
Есть данные, что сейчас ИГ готовит новую, более сильную атаку на Телль-Абьяд, он собирает отряды в своей "столице", городе Ракке, который находится недалеко от Телль-Абьяда.
— Сколько боевиков может подготовить ИГ для такой атаки?
— Точных данных у нас нет. Мы знаем, что ИГ располагает несколькими тысячами боевиков, а Ракка — их столица. Так что они могут собрать значительные силы. Новая атака может быть мощнее той, что была 27 февраля.
— Известно, что в сирийском Курдистане присутствуют американские военные советники и спецназ. В этом же регионе, в провинции Эль-Хасаке, американцы переоборудовали для своих целей сельскохозяйственный аэродром в городе Румийлан. Американцы помогают курдам в отражении атаки ИГ?
— Да, помогают, в том числе с воздуха. Они совершают вылеты как с базы Румийлана, так и с авиабазы "Инджирлик", расположенной в Турции.
— Складывается парадоксальная ситуация. С территории Турции в Сирию проникают радикалы, которые примыкают к ИГ. И одновременно с территории той же Турции в Сирию летят американские самолеты, которые бомбят ИГ.
— Да, это выглядит странно, но это так (смеется). Что поделать — это Ближний Восток!
До начала перемирия наши отряды с воздуха также поддерживала российская авиация, прежде всего в кантоне Африн и городе Алеппо. Но сейчас россияне соблюдают перемирие, их самолеты не летают.
— Почему ИГ выбрало для своей атаки именно Телль-Абьяд?
— Это стратегически важный город. Через него с территории ИГ в Турцию вывозят нефть. Кроме того, если боевики возьмут Телль-Абьяд, курдские территории будут рассечены, коммуникации между кантонами Кобани и Джизре будут нарушены. Кобани вновь окажется в осаде боевиками, как это уже было в 2014 году.
— Часто приходится слышать, что тот или иной район, например в Алеппо, атаковали боевики "Исламского государства" и "Джебхат ан-Нусры". Обе эти группировки признаны террористическими всем мировым сообществом, в сирийском перемирии они не участвуют. А какие отношения между самими этими группировками? Они воюют друг с другом?
— Насколько мы знаем, сейчас между ними столкновений нет, хотя раньше такое бывало. Более того, в некоторых районах они координируют свои действия и проводят совместные операции. Например, в городах Алеппо и Аазаз, в кантоне Африн они действуют совместно — против курдов, против сирийской армии, против независимых группировок.
Надо понимать, что идеологических противоречий между ИГ и "Джебхат ан-Нусрой" нет, есть только тактические расхождения, разнятся и иностранные спонсоры этих группировок. ИГ ставит целью создание "халифата" на территории Ирака и Сирии. "Джебхат ан-Нусра" — это сирийский филиал "Аль-Каиды", которая говорит, что хочет объединить всех мусульман в одно государство, а затем обратить в ислам остальных жителей планеты.
Как видим, цели одни. Методы, которыми они действуют — терроризм, казни, пытки, тоже одинаковые. Это облегчает их взаимодействие. Более того, целые отряды переходят из одной группировки в другую, когда надо, меняя флаг. Точно так же бывшие игиловцы могут вдруг стать "умеренной оппозицией", а из "умеренной" вернуться обратно в ИГ.
— Какова сейчас ситуация в турецком Курдистане, где власти проводят спецоперацию против членов запрещенной Рабочей партии Курдистана?
— Это не спецоперация, это война, настоящая гражданская война. В центрах наших городов стоят турецкие танки — что это, если не война?
И ситуация не становится лучше. В Суре (район города Диярбакыр — ред.), в городах Идиль, Ширнак, Хаккари столкновения продолжаются.
Более того, я могу прогнозировать, что когда настанет весна и снег в горах растает, курдские партизаны активизируются. Бойцы РПК начнут действовать.
При этом тактика меняется — раньше они вели боевые действия в горах и сельской местности, сейчас бои ведутся в городах. Думаю, в марте бойцы РПК спустятся в города и ситуация обострится.
— Сколько человек в турецком Курдистане погибли за месяцы этого противостояния?
— По нашим данным, погибло около 5 тысяч, если посчитать всех — и мирных жителей, и курдских ополченцев, и полицейских, и солдат. По всей Турции 400 раз подвергались нападениям офисы (прокурдской — ред.) Партии демократии народов.
— Однако и официальные источники, и прокурдские политики Турции называют гораздо меньшую цифру. Звучат цифры примерно в 900 человек, которых турецкие власти называют боевиками, а оппозиция — мирными курдами. Кроме того, есть данные о трех сотнях погибших полицейских и военных.
— Я думаю, эти цифры занижены. Только из города Джизре (город на востоке Турции — ред.) несколько раз поступали сообщения о погибших под обстрелами сотнях курдских активистов. На самом деле точных данных нет — турецкие власти не дают собирать эти данные и ни с кем не делятся имеющейся у них информацией. В любом случае и 5 тысяч погибших человек, и тысяча — это огромные цифры. Международное сообщество должно вмешаться в происходящее в турецком Курдистане. Мы хотим, чтобы Россия вынесла этот вопрос на Совет Безопасности ООН и чтобы Совбез принял резолюцию. Мы ведем работу с российскими властями и дипломатами в этом направлении.
— Уже полгода Европа содрогается под так называемым миграционным кризисом. Насколько велика в этом потоке доля курдов? По логике они должны бежать от войны в Сирии и спецоперации в Турции.
— Наш конгресс, штаб-квартира которого находится в Брюсселе, следит за ситуацией в Европе. Пока что доля курдов не очень велика, хотя курды-беженцы среди них есть. Очень большое количество беженцев из Сирии принял на себя сам турецкий Курдистан. По нашим данным, около 600 тысяч человек бежали из сирийского Курдистана в турецкий. Многие из них расселены у своих родственников и знакомых — в традициях курдов помогать друг другу в трудную минуту.
