Одним из важнейших вопросов в отношениях Москвы и Киева, решения которого ожидали к концу 2015 года, было определение принципов экономического сотрудничества в свете вступления в силу с 1 января 2016 года соглашения об ассоциации Евросоюза и Украины. Европейские партнеры обещали учесть озабоченности России в связи с возможным наплывом беспошлинных европейских товаров через украинскую границу, однако ключевые трехсторонние переговоры по этому вопросу в конце декабря закончились ничем. Россия ввела для Украины таможенные пошлины и продуктовое эмбарго, аналогичное действующему в отношении стран, поддержавших санкции против РФ, а также приостановила в отношении Киева действие договора о зоне свободной торговли СНГ. Стороны возложили вину за срыв переговоров друг на друга. О чем шла речь между представителями Москвы, Киева и ЕС, какие подводные камни были в этом процессе и что стало причиной провала встречи, в интервью РИА Новости рассказала официальный представитель МИД РФ Мария Захарова.
— В Брюсселе 21 декабря прошла финальная встреча на уровне министров для обсуждения озабоченностей России в связи с намерением Украины и ЕС начать с 1 января 2016 года временное применение торгово-экономического раздела подписанного между ними в 2014 году соглашения об ассоциации (СА). Из комментария, размещенного на сайте МИД РФ, следует, что сторонам так и не удалось договориться. Почему?
— В нашем комментарии, в общем-то, все сказано. Мы действительно разочарованы, поскольку искренне и настойчиво пытались договориться. Наши эксперты провели 16 раундов переговоров — и все тщетно. Как оказалось, согласие ЕС и Украины отложить на год применение торгово-экономического раздела СА было всего лишь маневром и тактической уловкой, а на деле ни Киев, ни Брюссель ни о чем договариваться не собирались. Более того, Украина в течение всего этого периода в открытую продолжала энергично подстраивать свое законодательство под требования СА. ЕС на все это смотрел сквозь пальцы, дежурно ссылаясь на "суверенный выбор" Украины. На деле же Украину подталкивают к нарушению своих двусторонних обязательств перед нами, а также в рамках ЗСТ СНГ, а нам представляют все это как штатную ситуацию и просят никак не реагировать.
— Украинские СМИ утверждают, что Россия в ходе переговоров настаивала на сохранении в этой стране "отсталых и устаревших" требований и стандартов, а также всячески стремилась воспрепятствовать Ассоциации Украины и ЕС. Кроме того, глава МИД Украины Павел Климкин утверждал, что Москва требует от Киева присоединиться ко всем запретам на поставки товаров из третьих стран, введенным Россией. Это так?
— Это не невольное искажение нашей позиции, а сознательное манипулирование фактами. Мы предлагали лишь закрепить на переходный период возможность для российских и украинских предприятий при подтверждении оценки соответствия продукции пользоваться как стандартами ЕС, так и ГОСТами, разработанными в последние годы в рамках СНГ при активном участии той же Украины. Называть их устаревшими нет никаких оснований. Они действительно отличаются от есовских, иногда существенно, иногда немного, и это нормально — у большинства современных развитых государств своя система техрегулирования. Нормам СА предлагаемая нами схема не противоречила бы, а у предприятий двух стран появилась бы возможность спокойно адаптироваться к меняющимся условиям на рынке. Так что это утверждение украинской стороны не соответствует действительности. За разговорами о техническом прогрессе стоит реальный интерес партнеров — искусственно выдавить российских экспортеров с традиционного для нас рынка. Да и украинскому бизнесу это решение добавит проблем. Мы уже привыкли, что в действиях украинских властей зачастую отсутствует элементарная логика и здравый смысл, но это их дело, однако здесь речь идет о наших интересах и конкретных финансовых потерях. Мириться с такой ситуацией мы не собираемся.
Что касается упомянутых высказываний господина Климкина, то он не может не знать, что в предлагаемых формулировках речь идет о недопущении реэкспорта в Россию запрещенных у нас по соображениям санитарного и фитосанитарного контроля продовольственных товаров, что Украина и так обязана делать в соответствии с международным правом. Никто не требует от Киева придерживаться других запретов в своих отношениях с третьими странами. Зачем нужно вводить в заблуждение граждан Украины — вопрос к украинскому министру.
— Зачем закреплять в совместном документе то, что Украина и так обязана делать?
— Потому что мы знаем цену устным договоренностям и хотим, чтобы Киев и Брюссель вместе несли ответственность за невыполнение подобных очевидных вроде бы обязательств. Есть также сомнения и в истинных намерениях Евросоюза. Вспомните, как долго ЕС публично убеждал нас, что в рамках своей инициативы "Восточного партнерства" не собирается ставить Украину и других наших общих соседей перед выбором — либо с ЕС, либо с Россией. Евросоюз, проводя нетранспарентные для России переговоры с Украиной по проекту СА, заверял нас, что наши интересы при его заключении не пострадают. При этом Брюссель прекрасно знал, что делает, сознательно закладывая базу для искусственного разрыва между двумя братскими народами, экономика которых связана самым тесным образом.
Мы предупреждали об опасности такого сценария. Нас не послушали. В итоге — антиконституционный переворот на Майдане, добровольное вхождение Крыма в состав России, гражданская война на Украине, радикализация политической жизни, тысячи жертв, летящая под откос экономика и все новые и новые проблемы. Вину за все это беззастенчиво пытаются свалить на Россию, забывая, кто выкручивал руки тогдашней украинской власти, навязывая стране невыгодный и кабальный документ. Еще непонятно, чем весь это преступный эксперимент на живых людях закончится. Мы не желаем иметь к этому никакого отношения, пусть ответственность несут те, кто заварил эту кашу, однако у нас есть свои интересы, которыми мы не собираемся поступаться.
— В одном из интервью накануне министерской встречи в Брюсселе постпред ЕС в Киеве Ян Томбиньский утверждал, что условия, заложенные в СА Украина — ЕС, были известны в течение пяти лет до его подписания. Вы же говорите о том, что процесс переговоров был нетранспарентным…
— Мы уже привыкли к тому, что в словах есовских чиновников о "Восточном партнерстве" в целом и СА Украина-ЕС в частности бесполезно искать правду. Чем они при этом руководствуются — трудно судить, похоже, ими движет лишь желание "продать" украинской и европейской общественности этот документ, выгоды которого для Украины, мягко говоря, сомнительны, а потери очевидны. Каких только фантазий и беззастенчивых выдумок нам не пришлось выслушать по этому поводу от ЕС за последние годы! Достаточно вспомнить утверждения тогдашнего еврокомиссара по торговле Карела де Гюхта о том, что у России якобы есть собственный проект соглашения с ЕС, аналогичный украинскому, работа по которому просто в силу различных причин оказалась замороженной. Какова, оказывается, Россия — ей можно, а Украине нельзя! Вот только за скобками остался тот факт, что замороженное Новое базовое соглашение Россия — ЕС несопоставимо с СА по объему обязательств и носит равноправный характер. Ни на что иное, как бы этого ни хотелось ЕС, Россия бы просто не пошла. Но слова сказаны, общественность их услышала, а вот опровергнуть это так никто и не сподобился.
То же самое с транспарентностью переговоров по СА. Господин Томбиньский не единственный, кто продолжает утверждать, что этот процесс был транспарентен для нас. Мол, Россия все знала, но проспала, а на конечном этапе спохватилась и теперь пытается воспрепятствовать евроинтеграции Украины. Красиво звучит, но только фактам не соответствует. Официально текст проекта СА с приложениями (а они очень важны для оценки его содержания) был опубликован только летом 2014 года. В работе над ним принимала участие лишь небольшая группа экспертов. Не то что России, но и украинскому бизнесу о достигнутых договоренностях ничего не было известно. Более того, нас заверяли, что заключение СА никак не повлияет на обязательства Украины в рамках СНГ и по двусторонним соглашениям с нами. Как оказалось, очень даже повлияло, значительную их часть Украина теперь попросту не может выполнить. Сегодня этого ЕС и украинская власть уже не отрицают.
Стоит также вспомнить, что после публикации проекта в украинском обществе была заметна некоторая оторопь, слышалось много критических голосов против СА, которые и были в итоге услышаны тогдашними лидерами страны. Но кто об этом теперь помнит? В сегодняшней постмайданной Украине критиковать СА и евроинтеграцию не столько неполиткорректно, сколько опасно. К тому же ЕС хочет поскорее развеять любые сомнения, подбрасывая украинскому обществу различные политические обещания в виде, например, перспективы безвизового режима. Как будто этого одного достаточно для благополучия 40-миллионной страны. Да и простым людям не до этого сейчас. Им нужно как-то выживать, им точно не до раздумий о СА, тем более что с экранов все говорят, что это успех, прорыв и предтеча светлого будущего.
— Чего на самом деле пыталась добиться Россия на переговорах? Почему эти требования оказались чрезмерными для ЕС и Украины?
— Для нас было важно прежде всего добиться подтверждения того, что Украина будет придерживаться своих обязательств перед нами в рамках двусторонних и многосторонних соглашений даже после начала временного применения экономического раздела СА. Ведь не мы создали эту ситуацию, когда правила торговли между Москвой и Киевом начинают меняться без учета наших интересов и позиций. По сути ЕС, как я уже сказала, если оставить за скобками красивые слова о суверенном выборе Украины, модернизирующем эффекте от ее перехода на нормы и стандарты Евросоюза и т.д., пытается просто выдавить Россию с украинского рынка. Пусть даже за последнее время объемы нашей торговли с Украиной существенно сократились (главным образом из-за ускоряющихся кризисных явлений в экономике нашего соседа), мы должны думать об этапе, когда они начнут восстанавливаться и расти. Вот тогда-то продавливаемые Евросоюзом новации станут настоящим торговым барьером для российских предприятий и предпринимателей. Почему мы должны мириться с этой ситуацией?
— ЕС и Украина выступали на переговорах с единых позиций?
— Тон задавали есовцы, а украинцы старались ни в чем не противоречить подходам Евросоюза. Доходило до смешного (хотя это и не смешно): даже когда на конечном этапе переговоров украинские представители начали демонстрировать готовность обсуждать и пытаться договариваться по нашим озабоченностям — а такие шансы были, — их сразу били по рукам представители Еврокомиссии со ссылкой на законодательство ЕС, этому якобы препятствующее. При этом на наши предложения говорить о проблемах в трехстороннем формате, к чему мы призывали с самого начала, ЕК нам отвечала, что это наше с украинцами дело, а вы, мол, тут ни при чем.
— ЕС считает нашу реакцию на создание зоны свободной торговли между ЕС и Украиной чрезмерной, ссылается на существование в мире множества таких зон, которые не вызывают проблем у соседей. Почему мы так критично относимся к созданию такой ЗСТ? Разве она не выгодна Украине и разве Украина не может одновременно находиться в двух зонах свободной торговли — с ЕС и Россией/странами СНГ?
— ЕС сознательно не афиширует то, что с Украиной создается не стандартная, а так называемая глубокая и всеобъемлющая ЗСТ. Проблемы, скорее всего, не возникли бы, если бы соглашение об ассоциации не налагало на Украину жесткие обязательства безусловно перейти на есовские нормы и стандарты. Как это совместить с ее обязательствами в СНГ, вопрос, на который мы от партнеров ответа так и не получили. Скажем, Россия в числе стран ЕАЭС подписала в мае 2015 года соглашение о свободной торговле с Вьетнамом, а 2 декабря Ханой завершил согласование соглашения о создании ЗСТ с ЕС. Но при этом он не взял на себя системных обязательств по переходу на есовские нормы, и для наших поставщиков ситуация на вьетнамском рынке не изменится.
Кроме того, Вьетнам не отказывался от выполнения своих обязательств перед нами, и мы не видим таких рисков. С Украиной ситуация иная.
По сути, Киеву навязали такое же соглашение и такую же глубину обязательств, как в свое время странам-кандидатам на членство в Евросоюзе (Польша, страны Прибалтики и др.). Но есть и большая разница: для стран-кандидатов была прописана четкая перспектива членства в Евросоюзе, дающая им возможность равноправного выхода на общий рынок ЕС. Украинцам такого не обещали, да еще и зафиксировали огромное количество квот и ограничений, делающих СА односторонним документом, открывающим рынок Украины для товаров из ЕС. Бывшее руководство страны в последний момент прозрело и отказалось подписывать СА, однако в планы наших западных коллег такие вольности не входили. В итоге получилось то, что получилось.
В дополнение к бесправной роли на рынке ЕС Украина теперь рискует потерять российский рынок. Вряд ли это будет способствовать ее развитию. Мы хотели избежать такого сценария, обезопасив себя при этом от проникновения на нашу территорию товаров из ЕС, выдаваемых за украинские, а также существенного роста экспорта украинских товаров, выдавливаемых с собственного рынка есовскими. Если украинские политики считают происходящую фактическую сдачу своей экономики на откуп Евросоюзу выгодной для страны — это их право. У нас и множества независимых экспертов иное мнение на сей счет, но мы его не навязываем. Мы лишь хотим избежать осложнений для себя в складывающейся ситуации.
— Какие конкретные меры, помимо упомянутых вами решений по параллельному использованию стандартов, предлагала Россия в ходе переговоров?
— Суть наших предложений можно свести к следующему. Прежде всего, как я уже упоминала, мы хотели письменного подтверждения того факта, что Украина, выполняя СА, сможет выполнять и свои обязательства в рамках СНГ и двусторонних соглашений с нами. Кроме того, мы добивались транспарентности в вопросах перевода на есовские стандарты украинских органов по санитарному и фитосанитарному контролю. Как известно, у нас много претензий к Евросоюзу в данной сфере, и мы не хотели, чтобы они перетекли в наши отношения с Киевом. Помимо этого, мы добивались оперативного получения исчерпывающей информации о перемещаемых на Украину товаров и транспортных средств из ЕС. Без нее невозможно оценить риск реэкспорта товаров из ЕС в Россию. Развитие событий подтверждает справедливость такой постановки вопроса с нашей стороны: уже поступают данные о резком росте в последние месяцы поставок ряда товаров с Украины. Мы считаем, что риск того, что эти товары на самом деле окажутся есовскими, очень велик. Мы сделали также целый ряд технических предложений, однако все они были, по сути, отвергнуты. ЕС предлагал лишь создать мониторинговые рабочие группы по наиболее проблемным направлениям, не имеющие никаких полномочий. Мы не возражаем против групп, но в чем будет смысл их работы? Просто подготовка докладов? К решению возникающих проблем это не приведет. Никакого альтернативного действенного механизма нам не предлагали.
Самое главное — мы настаивали на том, чтобы все достигнутые договоренности имели обязывающий характер для Украины, ЕС и России, однако Евросоюз и украинцы были готовы лишь на ни к чему не обязывающее коммюнике. Нас это устроить не могло.
Несостоятельны здесь и ссылки Брюсселя на то, что у него не хватает времени провести необходимые для юридически обязывающего документа процедуры со странами-членами: мы говорили о такой форме фиксации договоренностей еще полтора года назад. Такие отговорки лишний раз свидетельствуют об изначальной неготовности договариваться с Россией.
Российская делегация на переговорах в Брюсселе до последнего момента была готова искать взаимоприемлемые решения. Чтобы убедиться в этом, достаточно проследить за нашими предложениями по тексту, которые делались практически перед каждым раундом. Переговоры же были прерваны по инициативе ЕС. Тем удивительнее видеть, что вину за произошедшее в Брюсселе и Киеве пытаются беззастенчиво взвалить на нас. Что ж, мы к этому привыкли и были готовы. Видимо, ни на что большее есовская и украинская дипломатия сегодня просто не способна.
