Санкции Запада против Объединенной судостроительной корпорации не повлияют на стратегию и инвестпрограмму компании, а в долгосрочной перспективе помогут обеспечить технологическую независимость. В настоящий момент ОСК активно обсуждает проекты на азиатских рынках. О том, какие возможности открывает регион для компании, в интервью РИА Новости рассказал глава ОСК Алексей Рахманов.
— С момента введения санкций Запада прошел год. Какие выводы для себя сделала компания? Испытываете ли вы сейчас какие-либо трудности в связи с этим?
— Санкции — это не сахар и не мед. Мы понимаем, что все то, что происходит сейчас, создает для нас очень большие неудобства. При этом я считаю, что есть один положительный эффект от введенных санкционных мер — это возврат к тому, что считается основой экономический и технологической безопасности страны в долгосрочной перспективе. Мы должны иметь возможность создавать у себя все основные элементы производства, для того чтобы формировать технологическую и экономическую независимость.
Я считаю, что мероприятия, которые были в том числе сформированы министерством промышленности и торговли, через год-два дадут свои плоды. При этом мы отдаем себе отчет, что это программа может быть успешной только в комбинации с экспортными возможностями и развитием внутреннего рынка. Комбинация использования внутреннего спроса и наших экспортных возможностей, в том числе для импортозамещения, а по сути — для новых технологических прорывов является основополагающей.
— Есть ли сложности при работе с текущими партнерами и с поиском новых из-за санкций?
— Мы не потеряли ни одного из наших внешнеторговых партнеров. Речь идет прежде всего о поставке военной техники, военных кораблей.
У нас появились очевидные проблемы в расчетах в долларах США, поэтому мы ушли в альтернативные валюты. Для нас, к сожалению, закрылись внешние рынки финансирования, но с учетом того, что их у ОСК практически и не было, мы этого сильно и не почувствовали. С этой точки зрения возникает необходимость искать альтернативные каналы, альтернативные валюты. Мир больше не однополярный в широком смысле этого слова: есть выбор, есть альтернативы.
Они (санкции) создают много сложностей, много неудобств, но, в общем и целом, сказать, что они поставили под угрозу бизнес ОСК, нельзя. В этом смысле даже в гражданских проектах, там, где мы покупаем достаточно большое количество импортного оборудования, мы не имеем критических задержек или критических изменений.
— Могли бы вы поподробнее рассказать, о расчетах в каких альтернативных валютах идет речь?
— Во-первых, это евро. Во-вторых, в некоторых случаях это некий зачаток повторного возникновения клиринговых валют, то есть возможность рассчитываться с нашими традиционными партнерами из Юго-Восточной Азии либо в их валюте, либо двигаться через какие-то взаимозачетные схемы.
Единственное, что вызывает вопросы, то, что на днях санкции были введены против Рособоронэкспорта. Для нас, как участников внешнеэкономической деятельности через Рособоронэкспорт, еще предстоит оценить, насколько это для нас создаст сложности.
Потому что наша экспортная деятельность является одним из основных драйверов формирования положительной рентабельности бизнеса компании.
— Какие риски вы заложили в стратегию компании, учитывая продление санкций?
— Нам не пришлось существенно корректировать стратегию, поскольку она и так предполагала, во-первых, оптимизацию судового машиностроения. Во-вторых, мы рассчитываем на то, что ряд локализационных проектов в ближайшее время пойдет в производство и это позволит нам отчасти решить проблему нехватки ряда технологических компетенций.
— Будет ли скорректирован объем инвестиций компании до 2030 года?
— Я думаю, что нет. В долгосрочной программе развития инвестпрограмма фиксируется в параметрах около 650 миллиардов рублей до 2030 года. Мы прекрасно понимаем, что это приблизительно тот объем средств, который нам будет необходим для того, чтобы ОСК стала глобально конкурентоспособной компанией.
Программа предполагает тотальное техническое перевооружение, переход на новые принципы и на новые организационные подходы к функционированию верфей. Современный тренд предусматривает, что судостроительные предприятия превращаются в сборочные и ключевые компетенции, которыми должны обладать судостроительные предприятия, это проектирование, инжиниринг. У нас также есть собственные бюро, и мы планируем дальше развивать эти компетенции.
— Отразилась ли девальвация рубля и трудности в экономике РФ на работе компании?
— Мы, как и все перерабатывающие производства, получили определенный upside (рост), связанный с тем что, если измерять стоимость переработки в евро, мы стали более конкурентоспособны. При этом перед нами очень остро стоит задача наращивать производительность труда и дальше оптимизировать наши издержки.
Мы полагаем, что особенных негативных влияний не последует. Как для предприятия, производящего продукцию, самое болезненное — это стоимость кредитных ресурсов. Мы не видим понятных для нас источников финансирования для долгосрочных программ развития либо программ технического перевооружения. Делать это за кредитные ресурсы сейчас очень тяжело. В этой связи мы рассматриваем разные варианты с более широким использованием лизинговых схем, пересматриваем программы отчуждения непрофильных активов, и, конечно, мы будем всю выручку в тех пропорциях, которые позволяет законодательство, направлять на техническое перевооружение.
— Рассматриваете ли вы варианты привлечения "длинных" денег на азиатских рынках?
— Пока таких планов нет.
— Расскажите, пожалуйста, подробнее об отчуждении непрофильных активов.
— Если вы имеете в виду продажу каких-то еще верфей, то ответ — нет. Под непрофильными активами прежде всего подразумеваются предприятия в которых мы имеем долю меньше 20-25%. Второе — это объекты которые так или иначе использовались нами в расчете на длинный и положительный дивидендный поток.
Будем смотреть. Все то, что будет иметь хорошую рыночную цену, мы будем продавать. Все то, что будет приносить нам достаточный дивидендный поток, мы будем оставлять. Это могут быть здания, участки земли, предприятия, которые являются непрофильными по сути.
— Каков ваш прогноз по прибыли на текущий год, будет ли он меняться?
— Я думаю, что он точно будет меняться. У нас есть задача, которую мы ставим перед собой по выручке. Она будет предопределять основные экономические параметры деятельности компании. У нас задача по выручке превысить цифру в 300 миллиардов рублей.
Эта цифра будет подтверждена только в том случае, если мы в полном объеме выполним наши обязательства как перед гражданскими, так и перед военными заказчиками. Шансы для достижения таких результатов у нас есть.
— Обсуждаете ли вы возможности для сотрудничества с зарубежными инвесторами, например из Южной Кореи, Китая?
— Конечно, для нас это открытые вопросы, они все стоят на повестке дня. Речь идет либо о технологическом партнерстве, либо о привлечении иностранных компаний в программы локализации на территории РФ, либо создание неких совместных предприятий для реализации программ, в первую очередь военного кораблестроения на локальных рынках, либо выход совместно на рынки третьих стран.
— Обсуждаете ли сейчас конкретные проекты?
— Конечно. Как только мы будем готовы о них заявить, мы это с удовольствием сделаем.
— ОСК ранее заявляла об интересе китайских инвесторов к российским ледоколам. Ведутся ли конкретные переговоры по этому вопросу?
— У нас нет конкретных заказов со стороны китайских партнеров, но при этом есть большое желание начать технологически сотрудничать в этом направлении. Это один из проектов, которые мы сейчас рассматриваем и определяем параметры, по которым нам было бы интересно в такие проекты идти. Не хочется через проекты сотрудничества вдруг создать себе конкурентов.
— Когда можно ожидать конкретных результатов этих переговоров?
— Это, скорее всего, начало следующего года.
— Что именно интересует китайскую сторону?
— Технологии строительства, использования и эксплуатации ледоколов.
— ОСК планировала в 2015-2016 годах получить право на внешнеэкономическую деятельность для обслуживания своей продукции. Есть ли продвижения по этому вопросу?
— Мы очень надеемся, что в осеннюю сессию Государственная дума примет закон, который позволяет так называемым интегрированным структурам получать субъектное право для исполнения гособоронзакза. В этой связи со всеми текущими участниками процесса у нас трений и разногласий нет.
Созданный департамент военно-технического сотрудничества функционально уже практически взял на себя реализацию всех контрактов, в которых формальным участником являются наши верфи. Мы договорились, что всю стратегию развития ВТС мы выстраиваем в корпоративном центре ОСК.
— Вы рассматривали возможность создания кэптивной лизинговой компании, актуально ли это? Сколько может составить ее капитал?
— У нас есть несколько расчетов, по которым оборот кэптивной лизинговой компании становится достаточным для генерации необходимого объема средств для заказа судов через возвратные платежи. Для этого были рассмотрены три различных суммы в диапазоне от 30 до 110 миллиардов рублей.
Речь идет исключительно о финансовой модели с адекватным добавлением к собственным средствам кредитных ресурсов с рынка и пониманием того, что эта компания может работать с широким спектром рынка, а не только заказывать суда на верфях ОСК. В этих диапазонах с этими возвратными платежами мы видим приблизительно мультипликативный эффект от 2 до 3,5 раза.
— Когда может быть создана такая компания?
— Как только мы определимся с финансированием, мы тут же приступим к ее корпоратизации и появлению ее на рынке. В нашей модели есть много неопределенностей. Мы находимся в стадии обсуждений.
Мы сделали самое главное — собрали картину спроса, и мы видим, что с помощью этого инструмента мы можем обновить около 300-500 судов.
