Созданная в России система предупреждения о ракетном нападении (СПРН) предназначена для обнаружения в автоматическом режиме с высокой достоверностью ракетного нападения на РФ и государства СНГ и выдачи информации предупреждения о старте баллистических ракет, ракетном нападении и государстве-агрессоре на пункты управления Вооруженных сил РФ. По информации СПРН принимается решение о проведении ответных действий ВС РФ, включая применение ядерных сил. СПРН является одним из системных проектов группы компаний РТИ, крупного российского отраслевого холдинга, разработчика и производителя высокотехнологичных продуктов и инфраструктурных решений с использованием собственных микроэлектронных технологий.
РТИ традиционно является участником Международного авиационно-космического салона (МАКС), который открывается в подмосковном городе Жуковский 25 августа. Накануне авиафорума генеральный директор РТИ Сергей Боев, являющийся генеральным конструктором СПРН, рассказал в интервью корреспондентам РИА Новости Екатерине Згировской и Александру Неваре о планах компании на МАКС-2015, ходе исполнения гособоронзаказа в части строительства радиолокационных станций СПРН, арктических и беспилотных проектах и перспективах развития разработок в связи с созданием в России нового вида войск — Воздушно-космических сил.
— Сергей Федотович, какую продукцию, какие разработки представит РТИ на авиасалоне МАКС-2015?
— В основном мы представим разработки для нужд Минобороны России — это будет как разрабатываемая нами бортовая нагрузка для беспилотных летательных аппаратов, так и наша традиционная продукция — загоризонтные РЛС поверхностной волны "Подсолнух-Э", РЛС "Витим", многофункциональные РЛС (МРЛС) с повышенной дальностью обнаружения объектов.
Совместно с Рособоронэкспортом мы планируем провести переговоры с представителями Ирана, Казахстана, Эритреи, Индии, КНР и других стран, а также с вьетнамской компаний VietTel. Встречи уже запланированы.
— Планируется ли подписание соглашений с Минобороны РФ в рамках салона?
— На МАКСе мы не предполагаем подписывать какие-либо контракты или соглашения с Минобороны, потому что у нас все уже подписано и мы ведем большую работу по этим контрактам. Сейчас наша задача — выполнить их. Но мы хотели бы продемонстрировать свои новые разработки по бортовым информационным комплексам. Если они покажут хорошие характеристики, то, возможно, у нас появятся новые темы для разговора с нашим военным ведомством.
— Над какими основными новыми проектами, разработками будущего в военной сфере в настоящее время работают предприятия концерна?
— Сегодня мы работаем над созданием перебазируемых и быстроразворачиваемых РЛС, в том числе позволяющих обнаруживать крылатые ракеты. Кроме того, мы ведем научно-исследовательские работы в области радиофотоники, терагерцовых технологий, освоения 45нм для микроэлектроники.
— Какие разработки РТИ вызывают наибольший интерес в мире?
— Мы рассматриваем возможность сотрудничества по совместным с иностранными заказчиками разработкам РЛС большой дальности, загоризонтных РЛС, по различным информационным технологиям. К таким проектам проявляют больший интерес страны Юго-Восточной Азии, Тихоокеанского и Латиноамериканского регионов.
— Какие разработки может предложить РТИ для создаваемых в России беспилотников?
— Мы на сегодня не фокусируемся на разработке самих беспилотников — на этом направлении работает достаточно много компаний. Мы в основном сосредоточены на разработке бортовой нагрузки: прежде всего это радиолокационные комплексы, средства обеспечения информационного взаимодействия, а также группового управления беспилотниками и т.д. По существу, речь идет о создании комплексов, которые бы решали задачи тактического или стратегического характера.
Но, разрабатывая полезную нагрузку, мы понимаем, что рано или поздно придется заняться и носителями. Думаю, в будущем, мы придем к производству собственных беспилотников. Вероятно, это будет некий ряд БЛА различных классов — от легких квадрокоптеров до тяжелых летательных аппаратов аэродромного базирования. Как вы знаете, не так давно мы приобрели 45% инженерного центра "Икар", который долгое время успешно сотрудничает с аэрокосмическим концерном Airbus. Такая кооперация позволит нам находить компетентные и современные решения — вести собственные авиационные разработки.
Само производство БПЛА мы планируем запустить на нашем Дубненском машиностроительном заводе (ДМЗ), который имеет давнюю авиационную историю и традиции. Наша компетенция в области радиолокации хорошо известна как в России, так и за рубежом. Вот мы и хотим расширить номенклатуру, создав полезную нагрузку для летательных аппаратов, способную в любых погодных условиях производить качественное зондирование поверхности Земли и контроль воздушной обстановки в интересах заказчика. Здесь мы рассчитываем не только на военные контракты, нас интересует и гражданский рынок и не только в России.
Ряд новинок мы непременно покажем на МАКСе, в том числе систему организации взаимодействия между беспилотниками "борт-борт", "борт-земля", а также наработки по управлению и передаче информации — по ним уже есть результаты. Еще одна наша разработка — это радиолиния, созданная специально для беспилотников, хотя изначально мы ее разрабатывали для вертолетов.
— Ваш основной заказчик Минобороны вводит новую систему контроля за средствами ГОЗ. В вашу работу она сильно внесла изменения?
— Сейчас она пока не внесла изменений в нашу работу, мы готовимся к переходу на нее: ведем переговоры с уполномоченным банком, готовим соответствующие комплекты документов, анализируем свои возможности по маневру. Понятно, что такая система прозрачности, безусловно, нужна, но эта система не должна исключать возможность для предприятия как хозяйствующего субъекта маневрировать всеми своими финансовыми ресурсами. Поэтому мне представляется, что нам еще предстоит серьезная работа с заказчиком и законодателем, чтобы оптимизировать этот процесс.
— Все ли в порядке с авансированием ваших предприятий со стороны Минобороны? Приходится ли брать кредиты?
— С авансированием у нас уже давно все нормально, заказчик своевременно выделяет нам авансы на проведение работ. Там, где нам не хватает денег, мы, естественно, кредитуемся, чтобы решать задачи в срок или досрочно отдельных этапов ГОЗ, не дожидаясь авансов.
— Одна из ключевых задач РТИ в рамках гособоронзаказа — это создание метровых и дециметровых радиолокационных станций СПРН типа "Воронеж", которые должны полностью закрыть радиолокационное поле страны. Будет ли построена полная линейка этих РЛС к назначенному сроку в 2018 году?
— Программа создания наземного сегмента сплошного радиолокационного поля в виде станций высокой заводской готовности (ВЗГ) была разработана до 2020 года, затем было решение президента страны сократить сроки. Сегодня у нас все отмобилизовано на то, чтобы выполнить эту программу и обеспечить ввод в строй всех запланированных локаторов, которые бы позволили нам говорить о сплошном радиолокационном поле России.
— В частности, подобная РЛС в Калининградской области, по словам замминистра обороны Юрия Борисова, в несколько раз превысила требования ТТЗ. Как удалось добиться таких результатов?
— Есть особенности станций метрового и дециметрового диапазона. Действительно, калининградская станция вобрала в себя все лучшее, что было сделано на станции в Армавире. Кроме того, в нее были заложены новые решения, которых не было еще на этапе строительства Армавирского узла, поэтому отдельные характеристики действительно превысили показатели по отношению к заданным.
— Какова готовность РЛС "Воронеж" в Енисейске и Орске?
— Они еще в конце прошлого года поставлены на опытно-боевое дежурство — это тестовый режим, в ходе которого ведется отработка отдельных возможностей станции, но по реальному фону.
— Что сможет предложить РТИ войскам Воздушно-космической обороны (ВКО), теперь ставшим частью Воздушно-космических сил (ВКС), после завершения этого стратегически важного проекта?
— Что будет дальше? Я считаю, что создание ВКС стало для нас совершенно новым поворотом, потому что теперь открывается еще больше возможностей для творчества. Воздушно-космические силы будут требовать все больше изделий, которые должны будут обладать повышенными характеристиками с точки зрения информационных возможностей и работы в реальном масштабе времени. Безусловно, у нас есть в заделе уже новые разработки и продукты, которые придут вслед за выполнением сегодняшней программы. Это прежде всего перебазируемые локаторы новых диапазонов и целый ряд других разработок, которые мы пока держим в секрете.
— Как разработчик российской системы предупреждения о ракетном нападении не могли бы вы пояснить, в чем принципиальные отличия между нашей системой и американской?
— Прежде всего нужно сказать, что такой системы предупреждения, как у нас, нет ни у кого — по ее масштабу и задачам. Территория страны огромная, условия, в том числе и географические, в которых она должна работать, разнятся от региона к региону. Конечно, мы понимаем, что совершенствование СПРН прежде всего связано с повышением ее характеристик и любое улучшение ТТХ, которого мы достигаем на отдельном элементе, приводит к улучшению системы в целом. Поэтому те характеристики РЛС ВЗГ, которые сегодня лучше или сравнимы с мировыми аналогами, позволяют утверждать, что наша система предупреждения о ракетном нападении соответствует мировому уровню.
— Можно ли говорить о том, что сейчас мы можем обнаружить любой пуск баллистической ракеты любого базирования?
— Цели, которые находятся в зоне ответственности этих станций, они точно могут обнаружить.
— То есть можно утверждать, что наш наземный эшелон СПРН полностью решает все задачи системы, несмотря на то, что не сформирован космический?
— Да, конечно. Он способен в полном объеме решать те задачи, которые перед ним стоят. Сейчас главное — реализовать в ближайшие два года программу работ, заданную заказчиком.
— Сообщалось, что в Арктике в скором времени могут развернуть так называемые необитаемые радиолокационные станции. Участвуете ли вы в этом проекте? Когда можно ожидать появление первых таких РЛС?
— Мы точно будем в этом участвовать. Эти работы на уровне системного проекта уже проведены, в том числе и с нашим участием. Сейчас идет работа в комиссии, созданной под руководством замминистра обороны Юрия Ивановича Борисова. Запланирована разработка соответствующей комплексной целевой программы, которая будет отвечать за вопросы обеспечения системы освещения обстановки в Арктике — надводной, подводной, воздушной и космической. Одним из компонентов этой системы будут наши локаторы.
— Этот проект входит в госпрограмму вооружений ГПВ-2020?
— Я думаю, что все-таки это будет частично реализовано в этой программе, а частично перенесено на следующую.
— Связан ли перенос с экономическими аспектами? Насколько это дорогая программа?
— Нет, не связано. Программа развивается в соответствии с планом. Да, она не дешевая, но при этом достаточно оптимальная. Когда проводилось системное проектирование, очень подробно рассматривался вопрос оптимизации стоимости этих работ.
— Сейчас очень актуальным является вопрос обеспечения кибербезопасности. РТИ в частности создает информационные системы для государственных нужд. Что сегодня делается РТИ в этом направлении?
— Нами проводятся большие работы по криптозащите, по обработке данных в защищенных системах и другие. Технологии все время развиваются — появилось очень много интересных решений, сейчас достаточно много компаний занимается этой проблематикой, темп появления новых решений достаточно высок, и на вызовы возникают адекватные ответы. Кроме того, очень много талантливой молодежи занимается вопросами кибербезопасности в университетах, у них есть очень интересные решения, которые мы внимательно рассматриваем.
— Что касается комплектующих ваших разработок — они в основном отечественные или РТИ пришлось столкнуться с необходимостью импортозамещения?
— Понятно, что 100-процентного импортозамещения нет. Целый ряд комплектующих мы приобретаем за рубежом, хотя сегодня уже работаем над этой проблемой и определенные вещи мы уже точно делаем и будем делать у себя.
В рамках федеральной целевой программы мы работаем над программой импортозамещения совместно с Минпромторгом. Наши предприятия РТИ Минца, НИИДАР, ОКБ "Планета", ЯРЗ ведут работу по снижению зависимости от зарубежных поставок — в первую очередь при модернизации уже существующих РЛС, создания ЭКБ (электронной компонентной базы) для локаторов нового поколения, способных базироваться на земле, в воздухе и космосе. Созданные на ОКБ "Планета" приемно-передающие модули уже комплектуются малошумящими усилителями собственной разработки, которые превосходят зарубежные аналоги. Ведем разработку радиационно-стойких чипов — в общем, интеллектуальные и производственные возможности компании позволяют расширять номенклатуру продукции, которая заменит импортные аналоги и даже превзойдет их.
Я надеюсь на очень серьезное сотрудничество с концернами, обладающими сегодня большими возможностями в этой области, в первую очередь с Объединенной приборостроительной корпорацией (ОПК, входит в Ростех), потому что у них есть очень серьезные наработки и успехи, которые мы могли бы использовать. Наряду с этим у нас есть "Микрон", ОКБ "Планета", которые активно работают над созданием собственной электронно-компонентной базы — там тоже есть реальные успехи. Мы рассчитываем, что здесь у нас не будет фундаментальных проблем.
— Продолжается ли взаимодействие с зарубежными поставщиками оборудования в современной непростой ситуации?
— Да, мы пока не меняли свою политику взаимоотношений с зарубежными поставщиками. Конечно, сегодня эта работа некоторым образом затруднена, прежде всего дополнительными издержками и рисками по срокам, но пока работа идет, и мы надеемся ее продолжать и дальше. Возможно, придется каких-то поставщиков поменять и построить для себя новую логистику.
— У РТИ есть какая-либо программа по привлечению молодых специалистов? Сегодня вопрос кадров в ОПК очень актуален.
— Мы на постоянной основе сотрудничаем с 15 кафедрами ведущих университетов страны. Ведем очень большую работу по подбору студентов — порядка 1,5 тысячи каждый год. Активно занимаемся и довузовским сегментом. Работа здесь построена по системе: школа — вуз — предприятие.
— А как вы относитесь к идее Минопромторга о создании производственных рот, аналогичных научным ротам? Как сегодня обстоит дело с кадрами, особенно, молодыми в РТИ?
— Это все хорошо забытое старое. На самом деле все предприятия такого класса, как, например, наш Радиотехнический институт имени академика А. Л. Минца, имели в прошлом определенные лимиты на набор молодежи с отсрочкой от армии. Их набирали по серьезному конкурсу, в том числе и на рабочие специальности, и молодежь здесь росла. Воспитать разработчика не так просто, а если люди приходят и уходят, то настоящего разработчика, который после института должен проработать минимум пять-семь лет, не подготовишь.
Поэтому это очень хорошее решение, будем надеяться, что оно будет правильным образом реализовано. Ведь только высокопрофессиональные и компетентные кадры будут определять будущий успех высокотехнологичного бизнеса.
