Бессменный президент Казахстана Нурсултан Назарбаев считается одним из авторов самого масштабного и наиболее эффективного интеграционного проекта на территории бывшего СССР. Именно он в 1994 году предложил создать Евразийский союз в момент, когда воспоминания об СССР еще были свежи, а последствия его развала приобрели характер экономической и политической катастрофы. Идея, забытая более чем на 10 лет, в середине 2000-х годов была подхвачена российским руководством, остро нуждавшемся в геополитических союзниках. В итоге Россия, Казахстан и Белоруссия сначала создали Таможенный союз, а затем двинулись к полномасштабной экономической интеграции, которая должна завершиться созданием Евразийского союза. Сразу после переговоров в Кремле, которые завершились подписанием документов о создании Евразийской экономической комиссии, Назарбаев дал интервью агентствам РИА Новости и Интерфакс.
- Нурсултан Абишевич, разрешите вас поздравить с тем, что та идея, которую вы озвучивали еще в 1994 году о создании Евразийского сообщества на территории наших государств, начала быстро реализовываться. С чем связано, что именно сейчас сложились те предпосылки, которые позволили так быстро и так эффективно реализовывать ту вашу старую идею? И что необходимо сделать, чтобы не повторить тех ошибок, которые были сделаны при формировании прежних наднациональных формирований на территории наших государств: СССР, СНГ, Союза России и Белоруссии?
- Как известно, идеи часто опережают свое время. Как говорил один классик, идеи должны овладеть массами, чтобы стать практикой. Наверное, нужно было время после развала Советского Союза, чтобы все государства почувствовали свою независимость, оглянулись и поняли, в чем заключается интерес каждого государства, и как они будут развиваться дальше. Во-вторых, в современном глобализующемся мире невозможно представить себе любое государство, замкнутое в своих границах. Это тупик, это стагнация любого государства. Сегодня в мире существует 240 интеграционных объединений. Самые крупные из них - Европейский Союз, североамериканская NAFTA, южно-американский MERCOSUR, Шанхайская организация сотрудничества, АТЭС. Теперь возникло самое серьезное, крупное объединение пост-советского пространства - сначала Таможенный союз, теперь Единое экономическое пространство. Прошло 17 лет с тех пор, как я высказал эту идею в стенах Московского государственного университета. Тогда элита всех наших стран и главы государств не поддержали это дело, хотя народы поддерживали всегда. И всегда оно витало, всегда об этом говорили, и, наконец, это осуществилось. Практический запуск стал возможен при активной поддержке президента России Дмитрия Медведева. И еще: в 2005 году в Сочи, когда президентом был Владимир Путин, мы говорили о создании Таможенного союза. Европейский Союз потратил на это 40 лет, а у нас прошло пять лет. И мы подошли к этому, приняв и ратифицировав колоссальное число законов. Теперь мы переходим ко второму этапу интеграции: это единое экономическое пространство. Мы приняли 17 договоренностей, выполнение которых создаст условия для создания Евразийского экономического союза. Нам остается принять законы о согласовании макроэкономических показателей - размер государственного долга, уровень инфляции, уровень безработицы и так далее, согласовать единые тарифы на услуги инфраструктурных монополий. Этот процесс завершается в 2015 году, и тогда мы подойдем к созданию Евразийского экономического союза. В результате всего три государства оказались способны и имели политическую волю для такого очень необходимого для нас союза.
- Часто сравнивают Евразийский экономический союз и ЕС. Можно ли сказать, что ЕС - это некий флагман для Евразийского экономического союза? Цель, к которой идут Россия, Казахстан и Белоруссия?
- Я выскажу свое персональное мнение. Европейский союз всегда должен быть заинтересован в сотрудничестве с нами - и с Единым экономическим пространством, и с Евразийским союзом, который мы создаем, потому что здесь рынки и ресурсы. Именно отсюда Европа получает энергоресурсы. Все зависит от воли европейских лидеров, но я убежден, что будущее Европы заключается в том, чтобы сотрудничать с нашим Евразийским союзом.
- А какая валюта может ходить в Евразийском союзе? Уже существующая или какая-то новая?
- Мы об этом сейчас пока не говорили. Интеграционное объединение начинается сначала с создания зоны свободной торговли, потом таможенного союза, потом единого экономического пространства. Потом строится экономический союз, потом вводится расчетная единица, как в Европе "экю" (European Currency Unit - Европейская валютная единица, клиринговая валюта, существовавшая для расчетов внутри ЕС до введения евро - РИА Новости). Надо создать все это, а потом будем думать о единой валюте. Но уже сейчас создается основа, чтобы между Казахстаном и Россией торговать не на доллары, а на рубли и тенге. Мы сегодня были в банке ВТБ. Нам там сказали, что ежесуточно через ВТБ проходит 600-800 миллионов тенге, казахстанская валюта на второй позиции после рубля. Когда мы торгуем между собой, надо применять рубль и тенге. Это будет первый шаг. Сначала нам надо доказать для себя выгодность и равноправность нашего экономического пространства. После этого обязательно встанет вопрос о единой валюте. Но я считаю, что ни одна национальная валюта, включая такую мощную, как рубль, не годится на эту роль. Это должно быть другое название, должна быть другая валюта.
- Казахстан стоит на пороге парламентских выборов. Почему вы поддержали предложение депутатов распустить парламент? Ожидаются ли перемены в правительстве?
- В этом году в политической жизни страны произошло много событий. Во-первых, по инициативе снизу был предложен референдум о продлении моих полномочий. Я поблагодарил всех граждан Казахстана, но не пошел на референдум, а пошел на досрочные выборы президента. Они состоялись 3 апреля. И уже тогда депутаты начали говорить о том, что нынешний парламент желательно было распустить. Главный их аргумент заключается в том, что принятые изменения в конституции страны предполагают наличие в парламенте не менее двух партий. Сейчас есть разные политические движения, но одна партия - "Нур Отан" - доминирует. Второй аргумент - все мы читаем и видим, что надвигается вторая волна кризиса. Мы ее ощущаем кожей. Может, ее и не будет. Но по тому, что происходит в Европе, Америке и других странах, это вполне возможно. И парламентарии говорили о том, что нам в 2012 году не надо отвлекать силы на выборы, а надо заниматься делом. Третье - Казахстан осуществляет мощную программу индустриализации. Только за два года будет введено 350 предприятий, и обрабатывающая промышленность уже начинает преобладать в экономике. Это огромная работа для всей страны и для всех граждан. Депутаты считали, что для ее осуществления надо приводить в парламент новых людей, которые будут принимать новые законы. И я не мог с этим не согласиться, тем более, что этот парламент работает последнюю свою сессию. Парламент очень хорошо поработал, он работал в период кризиса, мы приняли все необходимые законы. Но я согласился с аргументами в пользу роспуска. Согласно конституции, президент имеет право это сделать без согласования с лидерами парламента. Это нормально, конституционно, законно.
- России и Казахстану не удалось синхронизировать процессы вступления в ВТО. Россия вступает первой. Не отразится ли это на отношениях России и Казахстана и на интеграционных процессах на евразийском пространстве?
- Мы с самого начала, когда начали создавать Таможенный союз, начали говорить об этом (вступлении в ВТО). Мы тоже практически закончили переговоры со всеми странами, и к концу 2012 года Казахстан тоже будет готов к вступлению. Такого прецедента - вступления вместе - в ВТО нет, туда коллективно не принимают. Но для Казахстана очень важно, чтобы сначала в ВТО вступила Россия, потому что все наши транспортные коридоры в Европу идут через Россию. Если Россия не вступит, то мы будем в положении Киргизии, которая присоединилась к ВТО, но находится среди государств, которые не являются членами этой организации. Кроме того, мы договорились все втроем (Россия, Казахстан, Белоруссия), и между Казахстаном и Россией подписано соглашение, что Москва, вступив в ВТО, будет по всем позициям поддерживать наше вступление. Вступать на условиях, на которых вошла Россия, для Казахстана очень выгодно, потому что Россия выторговала для себя более высокие тарифы, чем те, которые у нас есть сейчас. Считаю нормальным, что Казахстан станет членом ВТО после России. И это никак не повлияет на наш Таможенный союз и наше Единое пространство.
- Как Казахстан относится к перспективам расширения Шанхайской организации сотрудничества, и в частности, вступления в нее Ирана?
- Сегодня шесть государств являются наблюдателями или партнерами Шанхайской организации сотрудничества, включая Иран. Поскольку там этот вопрос решается консенсусом с участием всех государств, есть вопросы и проблемы. Я лично сторонник, чтобы принять и Индию, и Пакистан, и впоследствии Иран. Но вы знаете все политические проблемы, которые существуют по этим направлениям. В принципе я лично не против расширения ШОС, но это решается коллегиально всеми государствами.
- В последний год по территории многих стран, прежде всего, арабских, прокатилась целая волна выступлений, направленных против правительств этих стран. Как вы считаете, какие выводы могли бы сделать для себя правительства стран пост-советского пространства после этих событий?
- Мы наблюдаем прокатившиеся антиправительственные выступления в Северной Африке, США, Великобритании, Европе. Это все связано с решением проблемы справедливости. У нас два слова на слуху: свобода и справедливость. Понятно, свобода нужна, мы ее не будем задевать, но сейчас вопрос идет о справедливости. Разница между очень богатыми и очень бедными расширяется. Кризис вскрыл еще большие расхождения между этими категориями. И как раз ухудшение жизненного уровня после кризиса в западных странах и в Северной Африке послужили толчками таких выступлений. Поэтому вопрос социальной справедливости, вопрос повышения жизненного уровня народа, поворота экономики именно в эту сторону я считаю самым главным сейчас. Конечно, из-за кризиса, которого никто не ожидал, очень сильно просела экономика, очень сильно сокращаются социальные расходы, от этого страдают простые люди. Вот это и является главным вопросом. Но параллельно с этим развивается и терроризм во всем мире. Теперь, как вы знаете, и в Казахстане произошли подобные события. Правда, они не имеют организованных корней и не связаны с выступлениями оппозиции, и народ это резко осуждает. У нас это скорее похоже на норвежский случай.
- Ваше отношение к попыткам Запада ввести санкции против Тегерана? Иран - это не очень далекий регион от вас.
- Санкций к Ирану применено уже достаточно, однако Иран живет. И трудится. Народ это все ощущает, однако государство нормально живет. В событиях, касающихся иранской ядерной программы, я сторонник того, чтобы продолжать дипломатическую работу. Нажим - это, наверное, правильно. Но если мы говорим об иранской ядерной программе, почему мы не говорим о такой же ядерной программе в Пакистане, почему не говорим об Израиле, который фактически имеет ядерное оружие? Тут нельзя асимметрично подходить. Иран утверждает, что они занимаются мирным атомом. В последнее время МАГАТЭ то говорило, что у них все нормально, то говорит, что у них есть какие-то скрытые намерения. От всего этого веет сомнением. Поэтому надо продолжать переговоры, надо требовать от Ирана, чтобы они допустили ко всем объектам инспекторов МАГАТЭ, чтобы они доказали миру, что ведут действительно мирную ядерную работу. Я считаю, что никакие силовые методы решения вопроса Ирана не должны применяться, потому что это чревато большими и тяжелыми последствиями для всего мира, и для этого региона, прежде всего.
- Сейчас обсуждаются санкции применительно не только к Тегерану, но и к Сирии. Ваш комментарий.
- К сожалению, мы наблюдали, как ООН принял по Ливии одно решение - просто следить за небом, а фактически это закончилось атаками и убийством Каддафи. Я не сторонник Каддафи, я не собираюсь его защищать, но все это выглядит таким образом, что искажены решения Совета безопасности ООН. Был превышен мандат, произошло вмешательство во внутренние дела государства. Этот опыт говорит о том, что подобные меры нельзя применять для другого независимого государства, например, Сирии. Мировое сообщество осуждает то, что там происходит гибель людей, и мы должны работать над решением этой проблемы. Казахстан является председателем Организации исламского сотрудничества. И мы тоже не остаемся в стороне. Под нашим председательством пройдет заседание ОИСР, где этот вопрос будет обсуждаться.
- Казахстан - мощная энергетическая держава. Как вы считаете, на мировом энергетическом рынке Россия и Казахстан - это союзники или соперники?
- Россия - огромная нефтяная и газовая страна. Она добывает больше 500 миллионов тонн нефти и более 500 миллиардов кубометров газа в год. Казахстан 20 лет назад добывал 20 миллионов тонн нефти, сейчас добывает 80 миллионов тонн. Мы добываем 25 миллиардов кубометров газа, а к 2020 году будем добывать 100 миллиардов в год. Но я сейчас не ощущаю конкуренции. Мы используем российские газопроводы, продаем России сырье на границе, она дальше экспортирует его. Кроме этого, у нас есть маршруты транспортировки нефти и газа в Китай. Так что мы диверсифицируем маршруты. И что мы перебегаем друг другу дорогу и закрываем рынки - такого нет. То, что наши два государства производят одинаковую продукцию, больше ощущается по пшенице в нынешний урожайный год. России и Казахстану не хватает зерновозов для экспорта, это есть. В рамках Единого экономического пространства, когда макроэкономические и внешнеторговые показатели будут согласованы, мы будем находить баланс интересов обоих государств, и конкуренции не будет.
- Какой газотранспортный путь - Транскаспийский или Прикаспийский - является приоритетным для Казахстана?
- Казахстан сейчас сотрудничает с Россией. Трубопровод "Средняя Азия - Центр" проходит через Казахстан. Трубопровод "Средняя Азия - Урал" проходит тоже через Казахстан. И туркменский, и узбекский газ проходит через Казахстан. Казахстанский газ тоже проходит через Россию. Однако для любого государства важен экономический интерес. Если нам будет выгодно экспортировать газ через Россию, будем работать через Россию. Если это станет невыгодно, мы будем гнать газ в сторону Китая. Мы уже строим там газопровод - от Каспия до юга страны, который потом состыкуется с имеющимся газопроводом.
- А как вы оцениваете будущее Транскаспийского газопровода из Туркмении в Азербайджан в обход России?
- Перспективы его очень туманные. Это пока все на уровне разговоров. Решения по проекту нет, и что про него говорить. Я считаю, что интересы России заключаются в том, чтобы пропускать туркменский газ через Россию. Но это в последнее время по непонятным для меня причинам было приостановлено. Почему это произошло, я не могу сказать. Но Туркменистан сейчас фактически перестал подавать газ в газопроводную систему России, поэтому он согласился и подключился к трубопроводу, который идет через нас до Китая. Сейчас Туркменистан работает над тем, чтобы пройти с газом через Афганистан в Пакистан. Недавно они подписали даже соответствующее соглашение, несмотря на трудности, которые есть в Афганистане. Это попытка Туркменистана решить свои проблемы, поскольку здесь для них все закрыто. Я могу вспомнить историю с казахстанской нефтью, когда северо-каспийский нефтепровод до Новороссийска мне пришлось согласовывать четыре-пять лет. Это было во времена Ельцина и Черномырдина, когда я доказывал, что Россия теряет полтора миллиарда долларов только на транспортировке. Через четыре-пять лет мы этот вопрос решили именно после того, как сказали, что Казахстан "пойдет" на "Баку - Джейхан", когда построили порт и начали танкерами возить нефть в Баку. И Таможенный союз, и Единое экономическое пространство такие вопросы будет снимать.
- Ваша оценка политической ситуации в России?
- Россия сейчас проходит период большой и сложной электоральной кампании: сначала выборы в Думу, потом выборы президента. Я хотел бы отметить, что это выбор российского народа, а Казахстан привержен союзническим отношениям с Россией. Но мне импонирует, что именно Путин выдвинут президентом, потому что мы помним, что к моменту его прихода к власти в 2000 году Россия была на грани развала и гражданской войны. Путину удалось за короткое время взять бразды в руки и установить порядок. Я считаю, что Медведев и Путин проявили государственное отношение к этой проблеме, потому что сегодня стабильность в России, стабильность политики, которая проводится, очень важна. Слишком сложное сейчас время, чтобы в тандеме затевать какой-то спор, и чтобы в России был какой-то раздрай. Я считаю, что оба этих политика проявили большое государственное мужество, положив свои амбиции на алтарь России и российского народа. Я желаю обоим больших успехов, здоровья и процветания России.
