Николай Янковский, член-корреспондент Российской академии наук, директор Института общей генетики им. Н.И.Вавилова РАН
Екатеринбургская трагедия
Последний российский император Николай II, императрица Александра Федоровна, пятеро их детей были расстреляны в июле 1918 в Екатеринбурге. Тела погибших тайно вывезли из города и сбросили в ямы. В советское время Ипатьевский дом, в котором расстреляли царскую семью, был снесен, чтобы не инспирировать "различного рода пропагандистские кампании вокруг царской семьи Романовых". Место захоронения долгие годы оставалось неизвестным.
Эксперты восстановили по черепам внешность погибших. Скульптурные портреты соответствовали фотографиям императора Николая II, императрицы Александры Федоровны и трех их дочерей. Портреты остальных, найденные в захоронении, соответствовали тем, кто сопровождал императорскую семью в Екатеринбург — Евгению Боткину, лейб-медику царской семьи и сыну знаменитого доктора Сергея Петровича Боткина, камердинеру императора полковнику Алоизию Труппу, горничной императрицы Анне Демидовой и повару Ивану Харитонову. Царевич Алексей и одна из его сестер в захоронении отсутствовали. Полусожженные останки мальчика и девушки были найдены в 2007 году в 70 метрах от первой могилы. Расследование было возобновлено.
Еще во время первого расследования, в 1990-е годы, генетическая экспертиза показала, что в захоронении находится семья — мать, отец и три дочери. Для них было показано родство с представителями королевских домов Европы и со стороны Николая II, и со стороны императрицы Александры. Однако результаты экспертизы убедили далеко не всех. Отчасти это связано с ограниченностью методов генетического анализа, доступных в 90-е годы.
Идентификация императора
Множество фактов указывало на то, что найденные на Старой Коптяковской дороге останки действительно принадлежат семье последнего российского императора Николая II. Но ключевым в идентификации явился генетический анализ. ДНК-идентификация останков, найденных на Коптяковской дороге, не оставляет сомнений — это Николай II, Александра Федоровна и пятеро их детей.
Самым главным доказательством стало совпадение особенностей ДНК из предполагаемых останков Николая II и ДНК из его пятен крови на рубашке, хранившейся в Эрмитаже. Это доказательство получил известный российский генетик Евгений Рогаев. Он проводил экспертизу по факту обнаружения второго захоронения в 2007 году.
В 1891 году, во время поездки по Японии, на Николая, в то время еще наследника престола, было совершено нападение — фанатик-самурай ударил его саблей по голове. Николай уклонился от удара, и удар пришелся вскользь. Залитая кровью рубашка хранилась в семье как реликвия, а потом оказалась в Эрмитаже. Евгений Рогаев, проводивший экспертизу после открытия второго захоронения, провел влажными ватными тампонами по пятнам на разных частях рубашки и потом проверил, есть ли ДНК в полученных мазках. Исследование велось очень тщательно — первые смывы с пятен не использовали, так как они могли быть загрязнены следами посторонних людей, которые дотрагивались до рубашки за многие годы ее музейной жизни. Теперь нужно было сравнить ДНК из пятна крови, которое точно принадлежало Николаю II, и ДНК из его предполагаемых останков в екатеринбургском захоронении.
Легко представить, как установить человека по описанию внешности — рост, цвет глаз, особые приметы, все должно совпасть. Идентификация по ДНК следует тому же принципу, только в качестве примет выступают особенности "генетического текста", записанного в ДНК. Наши наследственные признаки закодированы в этом тексте генетическим алфавитом — специальными молекулами, сшитыми в длиннейшие нити. Достаточно длинные куски текста или сочетания букв из специальных, известных генетикам участков, уникальны и могут быть найдены только у одного человека. Именно по таким сочетаниям проводят оценку "он — не он" криминалисты. Они сравнивают "записи" в специальных участках ДНК, извлеченной из следов на месте преступления, с тем, что "записано" в тех же участках ДНК у подозреваемого. Если есть хотя бы одно отличие — то "не он".
Профессор Рогаев провел исследование не только участков, используемых криминалистами для обычной идентификаци. Он проанализировал и те участки генетических текстов, которые наследуются только от одного из родителей. Это митохондриальная ДНК (мтДНК), получаемая от матери, и Y-хромосома, определяющая мужской пол и получаемая от отца. Все "записи" в ДНК из пятен крови на рубашке полностью совпали с тем, что было найдено в ДНК предполагамых останков Николая II.
Родственные связи
В ДНК Николая II была "особая примета", обнаруженная еще во время расследования в 1990-х годах. Павел Иванов, ныне начальник Специализированного центра молекулярно-генетических экспертиз Российского центра судебно-медицинской экспертизы Минздрава России, показал по ДНК, что в первом захоронении (на тот момент единственном известном) находится семья из отца, матери и трех дочерей. У отца, предполагаемого Николая II, мтДНК имеет особенность. У него был не один "генетический текст" в мтДНК, как это обычно бывает, а два. Эти тексты отличались друг от друга всего одной "генетической буквой". У Марии Федоровны, матери Николая II (или, быть может, у ее матери) произошла мутация — замена одной буквы на другую. Эта мутация внешне никак не заметна и не сказывается на здоровье. Ее могут увидеть только генетики, когда "прочтут" ДНК.
Мария Федоровна передала своему сыну оба варианта — и старый вариант, и новый, мутантный. Один из этих вариантов (старый) был обнаружен у родственников Николая II по материнской линии — герцога Файфа и графини Шереметьевой-Сфири. Вот если бы у них были обнаружены оба варианта, то все бы сказали "Да, родство подтверждено".
Сейчас известно, что при появлении мутаций в мтДНК некоторое время сосуществуют два варианта "генетических текстов", а через 2-3 поколения один из вариантов теряется. При этом в одной линии потомков может потеряться старый вариант, а в другой — новый, мутантный. Но в 90-е годы этого еще не знали. В любом случае нужны были дополнительные доказательства. И такие доказательства были получены.
Павлу Иванову удалось получить ДНК его родного брата Николая II, Великого князя Георгия Александровича, захороненного в Петропавловском соборе. Вскрытие захоронения было согласовано с правительством Российской Федерации, проводилось в присутствии представителей церкви и было одобрено митрополитом Санкт-Петербургским и Ладожским Иоанном. У Георгия мтДНК была представлена теми же двумя вариантами, что и у Николая. И эти же два варианта были обнаружены Евгением Рогаевым в мтДНК из пятен крови на музейной рубашке. Кроме того, он исследовал ДНК у потомков сестер Николая II. Как и положено, версии мтДНК разделились у потомков, и удалось найти обе. У сына Великой княгини Ольги нашли "старый", немутантный, вариант мтДНК, а у правнучки другой сестры, Ксении, оказался мутантный вариант, а "старый" отсутствовал. Исчерпывающее доказательство.
Y-хромосома дома Романовых
Генетики привычны к изучению родословных и легко в них разбираются. Уже полученные для Николая II доказательства родства по материнской линии с представителями королевских домов были весьма весомы. Но идентификация останков царской семьи — дело уникальное, привлекшее внимание всего мира, и никакие доказательства тут не могут быть лишними.
Родственные связи были исследованы и по мужской линии. Для этого проводят анализ Y-хромосомы, которая наследуется от отца к сыну и определяет мужской пол. Мальчик из второго захоронения (Алексей) соответствовал отцу семьи из первого (Николаю II). Их родство с линией Романовых установили при сравнении с потомками по мужской линии Николая I, прадеда Николая II. Пять представителей рода Романовых согласились участвовать в исследовании и сдали соскобы со щеки для анализа ДНК. Все они имели такую же Y-хромосому, как отец и сын из захоронения. Теперь уже можно было уверенно говорить о том, что под Екатеринбургом была найдена семья последнего российского императора Николая.
Наследство королевы Виктории
Императрица Александра Федоровна была внучкой королевы Виктории. От неё она унаследовала свою мтДНК. Во время первого расследования Павел Иванов сравнил участок мтДНК императрицы Александры с ДНК внука ее сестры, принца Филипа. ДНК из останков была сильно разрушена, и в то время удалось прочесть лишь короткие кусочки. Совпадение было полным, но вдруг это случайно? Ведь в непрочитанной части молекулы могли найтись отличия. За последующие годы наука шагнула далеко вперед, и при втором расследовании Евгений Рогаев прочел молекулы мтДНК всех членов царской семьи полностью. Так же, как и в первой экспертизе, ему необходимо было сравнить ДНК из останков с ДНК родственников. Новые методы позволили ему работать с небольшими количествами ДНК. Теперь можно было брать не королевскую кровь, а всего лишь соскоб с внутренней поверхности щеки. Потомки принцессы Виктории Гессен-Дармштадтской, родной сестры императрицы Александры, и их тёти принцессы Беатрисы, предоставили образцы для анализа. Все особенности мтДНК и по линии сестры, и по линии тёти полностью совпали с выявленными у матери и детей екатеринбургских останков.
Но, быть может, "королевские" особенности ДНК — не редкость? Может быть, такие же обычны для населения России, и под Екатеринбургом захоронена семья местного купца или еще какого-то местного жителя? При первой экспертизе ответить на такой вопрос было невозможно — население российских регионов не было обследовано. Но к 2007 году такие сведения уже были накоплены. Ни среди жителей России, ни в других странах совпадений с "королевской" ДНК не было. Это значит, что под Екатеринбургом действительно были захоронены родственники принцесс — императрица Александра и ее дети.
Анализ ДНК позволяет выявить родство, но не называет имен. Тут на помощь пришли антропологи. В первом захоронении были Ольга, Татьяна и Анастасия, во втором, вместе с Алексеем — Мария.
Мутация, повлиявшая на судьбы империй
Рождение долгожданного сына было большой радостью для царской четы. Когда у двухмесячного младенца началось угрожающее жизни кровотечение, стало ясно, что он опасно болен. Гемофилия — наследственное заболевание, при котором нарушена свертываемость крови. За жизнь царевича приходилось все время опасаться. Сейчас эту болезнь умеют лечить, но в начале ХХ века можно было лишь немного облегчить страдания больного.
Гемофилией были больны и родной дядя царицы Александры герцог Олбани, и ее родной брат Фридрих, двухлетним умерший от внутреннего кровотечения. Болезнью наградила своих потомков королева Виктория. У ее предков случаев гемофилии не было. Вероятно, мутация возникла у кого-то из ее родителей. Женщины — носительницы мутации гемофилией не страдали, но передавали ее своим сыновьям. С середины 19-го века в трех поколениях родилось 10 принцев и герцогов королевской крови, страдавших гемофилией. Среди них и цесаревич Алексей.
Профессор Рогаев нашел мутацию гемофилии у царицы Александры, ее дочери Анастасии и у царевича Алексея.
О самозванных Анастасиях и подлинности останков
После казни царской семьи то в одном, то в другом конце света объявлялись женщины, рассказывавшие о своем чудесном спасении и называвшие себя Анастасией. О спасении всей семьи или кого-то из детей рассказывали и в России.
Но результаты генетической экспертизы однозначно показывают, что все члены семьи Николая II найдены в екатеринбургском захоронении. Результаты анализа российских генетиков совпадают с независимыми исследованиями останков, которые проводились параллельно в Великобритании, США и Австрии.
Теперь нет необходимости говорить как в начале проведения экспертных исследований "предполагаемые останки семьи последнего российского императора". Никакие новые научные открытия не могут изменить этот факт. В 1998 году в Петропавловской крепости были захоронены Император Николай II Романов, Императрица Александра Федоровна и три их дочери. Останки наследника престола Царевича Алексея и его сестры Марии ждут воссоединения с ними на полочке в архиве. А уникальные генетические методы, разработанные при анализе останков, войдут в арсенал криминалистов, помогая раскрывать преступления.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
