Владимир Ардаев, МИА "Россия сегодня".
Черновик доклада об обстоятельствах крушения малайзийского лайнера Boeing в небе над Донбассом 17 июля 2014 года Совет безопасности Нидерландов передал представителям стран-участниц расследования 2 июня 2015 года. После изучения комментариев от этих стран окончательный доклад будет обнародован в октябре. Но уже в июле — за три месяца до оглашения документа — сведения об информации и выводах, содержащихся в нем, получили широкую огласку.
То, что журналисты с готовностью обнародовали эту информацию, никакого удивления не вызывает, ибо для них получение неизвестных широкой аудитории фактов — профессиональная цель. Другой вопрос: кто и, главное, зачем осуществил "утечку" информации, до сих пор доступной лишь ограниченному кругу лиц.
"Информированные источники" теоретически могут быть в любой из стран-участниц расследования, получивших для ознакомления черновик голландского доклада — Малайзии, США, Великобритании, Австралии, Нидерландах и даже России, хотя это менее всего вероятно. Однако насколько тщательно в практике международного расследования авиакатастроф обычно соблюдается режим неразглашения данных следствия?
Обычная практика
"В разных ведомствах уровень секретности соблюдается по-разному, но даже в военном ведомстве разглашение данных расследования официально практически никак не пресекается. Еще слабее контроль за соблюдением конфиденциальности в международных расследованиях", — рассказывает специалист.
Он утверждает: интерес журналистов к материалам расследования есть всегда, но вот передача им той или иной "закрытой" информации в подавляющем большинстве случаев осуществляется с какой-то вполне определенной целью. Чаще всего это — превентивная подготовка общественного мнения к тем или иным выводам, которые собирается сделать комиссия. Скорее всего, именно так обстоит дело и в случае с разглашением сведений о расследовании причин катастрофы MH17, полагает Валентин Дудин.
С таким предположением согласен и известный политтехнолог, президент коммуникационного холдинга "Минченко Консалтинг" Евгений Минченко.
"Это один из элементов давления на международное общественное мнение. Достаточно вспомнить прошлый 2014-й год, когда большинство западных СМИ в один голос обвиняло в этой катастрофе ополченцев и Россию — причем, еще до того, как началось расследование. Теперь идет подготовка общественного мнения к тому, какие именно выводы прозвучат через три месяца. В итоге они будут восприняты как нечто самой собой разумеющееся и бесспорное", — говорит независимый политтехнолог.
"Верят даже очень умные и порядочные люди"
"Утечку" информации в СМИ организуют тогда, когда рассчитывают, во-первых, распространить ее на наиболее широкую аудиторию, а, во-вторых, добиться наибольшего доверия к распространяемой информации", — рассказывает она.
По словам психолога, люди верят СМИ вовсе не потому, что все они поголовно доверчивые глупцы — на степень доверия к источнику информации влияют вполне объективные факторы.
Прежде всего, это доверие к "привычному" СМИ, что можно считать базовым элементом конформизма. Человек сам убеждает себя в том, что канал или издание, из которого он регулярно черпает информацию, просто не может сообщать ему недостоверные сведения.
"Это давно научно доказанный западными психологами факт. Проводился, например, такой эксперимент: по радио сообщали заведомо абсурдную ложную информацию, а затем опрашивали постоянных слушателей. И уровень доверия оказался очень высоким! Проще говоря: пока ведущий привычного канала не начнет говорить, подобно гоголевскому сумасшедшему, "Сегодня 9 мартобря", человек не перестанет верить этому СМИ", — объясняет Флерова.
Наконец, люди обычно просто не желают верить в то, что их могут обманывать. В том числе, даже если это самая циничная ложь.
Вот на это и делается расчет, когда та или иная, способная вызвать сомнения информация заблаговременно "сливается" в СМИ. Она превентивно облекается доверием.
Фактор повседневности
Подобные технологии широко и повседневно используются в мире — это подтвердили и Евгений Минченко, и Евгения Флерова. Примеров очень много — вспомнить хотя бы самый, наверное, показательный: попытки убедить общественное мнение в том, что режим Саддама Хусейна в Ираке располагал арсеналами оружия массового поражения.
Тогда, в начале 2000-х, в ход шло все. Официальные лица делали шокирующие заявления (госсекретарь США Колин Пауэлл даже демонстрировал пробирку с каким-то ужасным веществом), а в СМИ то и дело просачивались сведения из самых что ни на есть "закрытых" и осведомленных источников.
В одном случае это даже закончилось трагедией, когда один такой "компетентный источник" — британский микробиолог Дэвид Келли, имя которого власти намеревались предать огласке, — был найден мертвым в лесу. По официальной версии, эксперт покончил с собой.
Результат известен: американские и британские войска вошли в Ирак, режим Саддама Хусейна был свергнут, в стране началась кровопролитная гражданская война, которая не прекращается и по сей день. Но ни химического, ни бактериологического, ни ядерного оружия в стране так и не нашли, что в конце концов были вынуждены официально признать США и другие страны антииракской коалиции.
Цель не всегда оправдывает средства. Но если цель — компетентное, объективное и беспристрастное расследование крушения пассажирского самолета в украинском небе, установление тех, кто несет за это реальную ответственность, то зачем и для чего применяются такие методы?
