Дмитрий Косырев, политический обозреватель РИА Новости.
Начавшийся в понедельник более чем месячный выборный марафон, в котором примут участие 814 миллионов избирателей Индии, возможно, создаст какую-то новую, до того незнакомую миру страну. Какую — загадка. Сколько месяцев или лет продлится переход Индии неизвестно куда — тоже неясно. Кому в нашем мире это выгодно, и что делать России, давнему другу и партнеру Индии? На эти вопросы ответы есть, просто их слишком много и они очень разные. Одно ясно: та Индия, которая родилась в качестве независимого государства в 1947 году, начала меняться давно, а сейчас окончательно уходит в прошлое.
Конгресс проиграет, но кто выиграет?
Самый очевидный вопрос — почему парламентские выборы продлятся целый месяц, с 7 апреля по 12 мая. Иных подобных случаев в современном мире нет; так голосует только Индия, где выборы всегда растягиваются на несколько недель.
Индия — слишком большое и сложное государство, чтобы организовать выборы, результат которых был бы ясен за сутки. Это, конечно, вопрос денег на создание единой электронной системы для 930 тысяч избирательных участков, но дело не только в деньгах. В Индии очень много штатов и территорий, многие из которых по населению равны среднему европейскому государству, а еще есть племена и труднодоступные зоны, и везде свои сложности по части организации выборов.
Собственно, эти штаты сравнимы с государствами Европы и потому, что у каждого свой язык, в соседних штатах не вполне понятный. Это примерно как итальянцы и испанцы: языки во многом похожи, общего у них в культуре много, но это очевидно разные государства. По крайней мере, так это воспринимают сами европейцы.
Индия — а еще Китай, Индонезия и прочие большие государства — являются едиными нациями исходя из своих, не очень понятных европейцам принципов. Если выразить эти принципы коротко, то нация существует, пока люди считают себя принадлежащими к ней.
На нынешних выборах, впрочем, индийцы не ставят вопрос, почему они — одна страна. Вопрос ставится по-другому: пришел ли конец политической монополии "партии независимости" — Индийского национального конгресса (ИНК) и династии Неру — Ганди. ИНК оставался у власти без длительных перерывов с 1947 по 1996 годы, и правит сегодня, неожиданно выиграв выборы 2004 года и подтвердив успех в 2009 году. Более того, вопрос стоит и так — а будет ли ИНК вообще иметь какое-то значение после выборов нынешних?
Последние опросы показывают: из 552 мест в парламенте ИНК может завоевать 75, и 91 — с партнерами по возможной партийной коалиции. Сегодня у него 206 мест. Опросы в Индии — штука ненадежная, в 2004-м году избиратели проголосовали ровно вопреки социологии, но очевидно общее настроение в стране насчет того, что дела Конгресса плохи (экономика тормозит, рупия падает, правительство никуда не ведет страну и т.д.)
В последние годы казалось, что в Индии создается двухпартийная структура, когда реальный выбор перманентно будет между ИНК и Бхаратия джаната парти (БДП), при которой на рубеже 1990-х — 2000-х Индия стала мировой державой — экономической, да еще и ядерной. И сегодня все уверены, что следующим премьером будет Нарендра Моди, лидер БДП.
Но в том-то и дело, что и двухпартийности может не получиться, а вместо нее — какая-то почти случайная коалиция региональных партий, о которых раньше никто за пределами страны и не слышал. Не станет ли Индия страной регионов? Да еще и на долгие годы вперед?
Страна, занятая лишь собой
Новая Индия пугает в нашем мире многих. Считается, в частности, что Америке неприятен Моди, хотя бы в качестве еще одного примера прихода к федеральной и региональной власти "националиста", то есть тенденции, которую мы наблюдаем в Европе, и не только там. ИНК в последние годы, действительно, выглядел если не проамерикански, то в целом глобалистски, был магнитом для тех индийцев, которые в США были бы ближе к идеологии Демократической партии.
Но знающие люди напоминают американцам, и не только им, что индийская внешняя политика в целом уже многие десятилетия неактивна. Моди, противостоящий США? Если только для того, чтобы порадовать ту часть своих избирателей, которые в последние месяцы были возмущены несколькими дипломатическими скандалами, унизительными для Индии, с обысками индийских дипломатов в американских аэропортах, и т.д.
В целом же сама идея того, что большие нации обязательно должны соперничать в глобальном масштабе с прочими такими же нациями — эта идея чисто европейская (и американская, поскольку США — это европейская цивилизация в экстремальной форме). Ни Индия, ни, кстати, ее сосед Китай не спешат "владеть миром", пусть даже мир и предсказывает им роли второй и первой экономик мира в ближайшем будущем.
Не помогают и попытки втиснуть Индию в рамки типично западного мышления (в котором присутствуют "демократии", "диктатуры" и что-то среднее). Для зарубежного наблюдателя, собственно, вообще непонятно, о чем идет разговор в нынешней индийской избирательной кампании. Да ведь и самим индийцам это трудно понять, постоянно раздаются крики: о чем говорим? В общем, хаос. Причем явно надолго.
А вот что делать со страной, которая будет занята лишь собой? С возможным коалиционным, "региональным" правительством, которое будет проводить даже еще более вялую внешнюю политику, чем нынешние лидеры Конгресса?
Аналитические документы на этот счет есть. Главная мысль сводится к тому, что давно пора было вместо все новых стараний укреплять дружбу на высшем уровне, развивать ее, наоборот, на уровне гражданских обществ. Нас с индийцами сегодня сближает не столько идеология правительств, сколько взаимное любопытство и симпатия по части культуры, религий, туризма и тому подобных, не очень заметных, но ключевых сфер. Вот в этих сферах и надо стараться.
