Сергей Петухов, обозреватель РИА Новости.
Новость о теле регионального депутата, найденном в бочке с цементом, заставила многих содрогнуться и вспомнить о так называемых лихих девяностых, пошли даже разговоры об их возвращении или, по крайней мере, о рецидиве.
Но действительно ли последние десять лет XX века разительно отличались от нашего времени в плохую сторону, если говорить об уровне преступности в стране? Статистика, которую удалось обнаружить, показывает, что не все так однозначно.
Дежа вю?
Бочка с цементом в подмосковном гараже — уже второй случай с начала года, невольно заставляющий вспомнить криминальные войны девяностых. Первым было январское покушение на криминального авторитета Аслана Усояна (он же дед Хасан), которое почти точно копировало убийство Отари Квантришвили в мае 1994 года.
Гибель Деда Хасана как фактический конец "проклятых 90-х" >>
Разница заключалась только в том, что дед Хасан входил в ресторан, а Квантришвили вышел из бани, и, стреляя в Усояна, снайпер попутно попал в постороннюю женщину (которая, по всей видимости, останется инвалидом на всю оставшуюся жизнь), а по Квантришвили снайпер "сработал чисто", никого из посторонних не задев. Что позволило многочисленным комментаторам попенять на низкий профессиональный уровень нынешних наемных убийц.
Но гораздо больше было комментариев по поводу того, что убийство деда Хасана — не более чем отголосок криминальных разборок "воров в законе", и что к рядовым гражданам, таким как я и вы, это никакого отношения не имеет. Так сказать, параллельный мир.
Старые песни о новом
Люди постарше помнят точно, что точно такие же разговоры велись и в 90-х. Более того, они тогда были еще откровеннее: мол, чем больше бандиты и олигархи перебьют друг друга, тем будет лучше для остальных.
К тому же, многие громкие убийства тех лет со временем были раскрыты, их фигурантов до сих пор экстрадируют на родину из теплых стран, а сами преступления вошли в учебники по криминалистике. Например, цементные бочки были характерным почерком ореховских.
В принципе, все верно. И войны воров в законе, и чиновничье-депутатские бизнес-разборки, заканчивающиеся бочкой с цементом, прямого отношения к нам не имеют. Пострадать в них можно только случайно, как та несчастная сотрудница ресторана, куда любил ходить дед Хасан.
Для обычных граждан сейчас гораздо реальнее смерть на остановке под колесами пьяного лихача, расстрел по месту работы озверевшим сослуживцем, бутылка из-под шампанского в РОВД, а для детей — нелюди педофилы. Ну и, конечно, тривиальный разбой на улице с летальным исходом, бытовые драки с тем же исходом и другие негромкие преступления.
Вместе с тем, в обществе существует и поддерживается стойкое мнение, что в 90-е людей убивали больше, чем сейчас. Но так ли это?
Параллельные миры
Статистики убийств в 90-е нет ни на сайте МВД, ни на сайте Росстата. Невозможно найти ее и в интернете, отрывочные данные по разным годам настолько различаются, что создается впечатление, что таких данных вообще не существует.
Лучше обстоит дело с официальными данными по убийствам в последние четыре года. Они есть на сайте МВД. Судя по ведомственной статистике, в прошлом году от рук преступников погибло 38,7 тыс человек, в 2011 году — 40,1 тыс, в 2010 — 42 тыс, в 2009 — 46,1 тыс человек.
Но на этом все заканчивается. Если двигаться дальше в прошлое, то вместо статистики убийств на сайте ведомства появляются "тяжкие и особо тяжкие преступления", без уточнения их финала, и вообще вся статистика почему-то заканчивается в МВД 2003 годом.
Росстат тоже дает статистику тяжких и особо тяжких преступлений только с 2002 года. А о том, что было раньше, можно судить только по косвенным данным: общем числе преступлений и "числе преступлений, сопряженных с насильственными действиями в отношении потерпевших".
Данные по этим категориям преступлений есть на сайте Росстата с 1992 года. И если судить по ним, то картинка получается парадоксальная. В последние 10 лет преступлений вообще и насильственных преступлений в частности стало примерно в полтора раза больше, чем в "лихие девяностые". То ли МВД стал чаще их регистрировать, то ли народ слегка озверел за "сытые нулевые" — об этом остается только гадать.
Единственное, что можно сказать более или менее точно: сейчас у нас убивают около 40 тысяч людей в год, то есть примерно трех человек из каждых 10 тысяч. В США этот показатель в два раза ниже. Но это опять-таки, если верить статистике — в данном случае ФБР.
Насколько отличается от обычного "ВИП-риск" для чиновников, депутатов и прочих "хозяев жизни", статистика умалчивает, даже фэбээровская. Исходя из здравого смысла, можно предположить, что он выше, ведь убивают из-за денег, а деньги тут большие. С другой стороны, берегут свою жизнь в этой группе риска не в пример серьезнее.
Но и тут будут одни домыслы и догадки. Абсолютно ясно только одно: ВИП-граждане и рядовые граждане, как потенциальные жертвы наемного убийцы, действительно существуют в параллельных мирах, где живут и умирают по-разному. И громкие заказные убийства не прибавляют много к общей статистике преступности.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
