Анна Каледина, обозреватель РИА Новости.
Пресс-конференция Владимира Путина в этом году несла дополнительную смысловую нагрузку, поскольку в 2012-м президент отказался от формата "прямой линии" с народом. Поэтому в каком-то смысле журналисты невольно заменяли на этой встрече всех россиян.
Вряд ли ошибусь, если предположу, что от пресс-конференции, по сути завершающей политический год в России, большинство моих коллег больше всего ждали ответа на один вопрос: поддержит ли президент законопроект, запрещающий американцам усыновлять российских детей? Понятно было, что не задать его не могут, но кто бы мог подумать, что прозвучит он неоднократно. Но дело даже не в этом.
Казалось бы, прозвучав сразу, первым, этот вопрос остался в прошлом, но и второй вопрос от журналиста (имеющего опыт усыновления) снова вернул высшее должностное лицо государства к законопроекту о детях-сиротах. В тот момент подумалось, что апогей настал, и больше к теме не вернутся. Но не тут-то было. Незапланированный флешмоб как проявление гражданской позиции привел к тому, что к теме возвращались снова и снова.
Безусловно, и раньше на пресс-конференциях задавали традиционно острые вопросы о Михаиле Ходорковском, Сергее Магнитском, но не с таким упорством, как в этот четверг. В чем причина? Возможно, страдания взрослых мужчин померкли перед судьбой детей-сирот, многих из которых законодатели планируют лишить последнего шанса на выздоровление и спасение.
Хотя говорить о полном единении журналистской братии — преувеличение. Вторым сюрпризом пресс-конференции стало осознание того, что традиционное представление о двух Россиях — в пределах МКАД и за ее пределами — изрядно устарело. Судя по вопросам и выступлениям коллег, возникло ощущение, что впору говорить, как минимум, о четырех Россиях. Или о двух, но разделяемых отнюдь не по географическому признаку.
Скажем, значительная часть журналистов, представляющих федеральные СМИ, склонялась к удовлетворению бытового любопытства под влиянием предновогоднего настроения. В полушутливой форме они интересовались мнением президента страны о конце света, его планах на дальнейший труд с упоминанием "раба на галерах", о его дочерях. И тут мы наблюдали соревнование в остроте шутки.
Приятно удивили региональные журналисты, которые спрашивали о насущных, конкретных проблемах в своих "маленьких Россиях": пронзительное выступление девушки с телеканала для инвалидов по слуху; представительницы БАМа, которая рассказала о закрытии двух железнодорожных маршрутов, из-за чего 4,5 тысячи человек остались без какого-либо сообщения с миром.
Отход от философских вопросов в пользу конкретики — признак того, что люди начинают меньше интересоваться глобальными проблемами из серии "есть ли жизнь на Марсе" и, наоборот, пытаются понять, как будут решаться кровные проблемы их жизни.
Правда, банками с домашними огурцами и вареньем приветы не подкреплялись. Да и без копченой рыбы обошлось, хотя рыбаки выступили ударно. Не донес до президента бутылку вина и журналист из Грузии. Видимо, не решился. Не из-за того, что запрещено в России, просто на входе отобрали бы. Но это уже не наше "Поле чудес".
И знаете, что подумалось? Вот такая она, страна, проявившаяся во время встречи с президентом. В любом четырехугольнике не столько интересны углы, сколько то, что внутри. Но мы — все больше по углам. И так интересно это проявляется в разговорах с властью: одни кипят, другие заигрывают, третьи просят помочь, четвертые благодарят и передают приветы.
Как это совместить? Вспоминается гоголевская Агафья Тихоновна: "Право, такое затруднение — выбор! Если бы еще один, два человека, а то четыре. Как хочешь, так и выбирай… Если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмича, да взять сколько-нибудь развязности, какая у Балтазара Балтазарыча, да, пожалуй, прибавить к этому еще дородности Ивана Павловича"…
Уже который век стараемся, да все не получается.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
