Российский подводный флот постоянно находится в центре внимания прессы и читателей - как в силу созданной вокруг него атмосферы романтики и героизма, так и, увы, в силу трагических событий, регулярно происходящих на «потаенных судах». В ходе поездки на день ВМФ России в Вилючинск корреспонденту РИА Новости удалось взять интервью у одного из ветеранов российского подводного флота - капитана первого ранга запаса Николая Курьянчика. Курьянчик прошел на подлодках путь от инженера до командира БЧ-5 (электромеханической) на лодках разных проектов, включая наиболее современные в нашем флоте АПЛ проекта 971. В ходе интервью были затронуты различные актуальные вопросы, от прошлогоднего инцидента на АПЛ «Нерпа», до подготовки экипажей подлодок. Беседовал Илья Крамник.
- Один из первых вопросов, который хотелось бы обсудить, связан с катастрофой на «Нерпе» осенью 2008 года. Как бы вы могли прокомментировать произошедшее?
- Причиной инцидента стало несанкционированное срабатывание системы пожаротушения. Необходимо разобраться, почему это произошло. В принципе, на подлодках проекта 971, с которыми я имел дело, случайное срабатывание этой системы невозможно - она защищена множеством предохранительных устройств и может быть приведена в действие только сознательно.
С другой стороны, в последние годы лодки становятся компьютеризированными, что имеет как свои достоинства, так и недостатки. Вместе с тем, управление системой ЛОХ (лодочной объемной химической системой пожаротушения) никогда не передавалось компьютерной системе, хотя, возможно, на «Нерпе», которая предназначена для передачи ВМС Индии, это сделано по-другому.
- Почему на «Нерпе», где не было ни взрыва, ни пожара, погибло так много людей?
- Здесь возможны две причины. Во-первых, погибли в основном гражданские специалисты, которые, скорее всего, не были должным образом обучены пользованию индивидуальными средствами спасения. Но есть и еще одна печальная причина - «разнообразие» средств спасения на нашем флоте. Помимо хорошо зарекомендовавшего себя за много лет аппарата ИДА-59, используется также аппарат ИДА-59М. «М» означает «модернизированный» - по сравнению со старым ИДА-59 он, теоретически, обеспечивает выход с большей глубины. Однако этот аппарат имеет ряд недостатков, которые могли привести к трагедии. Если на «Нерпе» был именно ИДА-59М, то он мог стать причиной гибели людей. Устранить опасность повторения подобного инцидента можно только возвращением к традиционному ИДА-59, тем более, что особого смысла в увеличении глубины выхода нет.
- Почему?
- Лодка может попасть в беду либо в океане, либо вблизи от базы. Когда под килем лодки в океане простираются многокилометровые глубины, то 150 м больше, 150 м меньше - разница невелика. Тем более что на ходу не выпрыгнешь. А в базах и на полигонах с их не самыми большими глубинами, так или иначе, должно хватить возможностей ИДА-59, если речь не идет о катастрофе масштаба «Курска». На случай таких бедствий флот должен иметь соответствующие коллективные средства спасения - от спасательных катеров до подводных аппаратов.
- Как выглядят те же лодки 971 проекта на фоне своих соперников, например, по уровню шумности?
- Начать следует с лодок проекта 671РТМ, строительство которых началось в 70-х годах. Эти самые крупносерийные из наших многоцелевых АПЛ (26 единиц) стали ровесниками американского проекта «Лос-Анджелес» и по техническому заданию должны были не уступать ему по уровню шумности.
Лодки проекта 671РТМ действительно оказались довольно тихими, однако, уровня «Лос-Анджелеса» они не достигли. Одной из главных причин является традиционная и, как мне кажется, ошибочно выбранная для наших АПЛ двухкорпусная схема. Она дает повышенный запас плавучести по сравнению с полуторакорпусными лодками ВМС США и теоретически должна обеспечивать большую живучесть. Однако на практике двухкорпусная схема прежде всего увеличивает размеры и водоизмещение лодок, повышая уровень их шумности.
То же самое можно сказать о наших ракетоносцах - на одну ракету у нас приходится значительно большее водоизмещение, чем у подлодок ВМС США. Более крупные лодки требуют более мощной энергетики, а большая мощность в свою очередь повышает уровень шумности. В этом вопросе есть много тонкостей, каждая из которых влияет в итоге на ТТХ лодки.
Но вернемся к АПЛ проекта 971. Когда их начали проектировать, уже было ясно, что предыдущий проект - 671РТМ оказался более шумным, чем Лос-Анджелес. Эти лодки были значительно усовершенствованы и стали в несколько раз тише. На 971 проекте применяются менее шумные механизмы, там только один реактор против двух на большинстве предшествующих лодок, и т.д., что дало свои плоды. Однако двухкорпусная схема, большие размеры лодки и мощная энергетика и здесь сыграли свою роль. Лодки 971 проекта более шумные, чем «Усовершенствованный Лос-Анджелес», которые начали строить в то же время (середина 80-х годов).
Особенно ярко «гигантизм» наших лодок проявляется на ракетоносцах проекта 941, которые, имея боекомплект меньший, чем у американских АПЛ типа «Огайо» (20 ракет против 24), вдвое превосходят их по водоизмещению. Естественно, они уступают американским лодкам в скрытности, будучи более шумными.
Как дело обстоит на наших лодках четвертого поколения - «Юрий Долгорукий», «Северодвинск», я не могу сказать, однако, известно, что они также отличаются немалыми размерами по сравнению с западными «одноклассниками».
Отдельно следует остановиться на внутреннем оборудовании лодок, также вносящем свой вклад в увеличение их размеров. Наша постоянная гонка за комфортом на АПЛ, когда на лодку стремятся впихнуть и сауну, и бассейн, и спортзал, также отрицательно сказывается на их скрытности - все это оборудование требует дополнительной мощности, дополнительных систем, издающих шумы, наконец, просто дополнительных сотен тонн водоизмещения, делающих лодку более крупной. При этом все эти «роскошества» очень редко используются по прямому назначению - в автономке в свободное время подводник прежде всего хочет спать. И даже на беговую дорожку в спортзале встают очень немногие. Зачастую бассейны на ракетоносцах просто используются как дополнительные объемы для хранения провизии или каких-либо иных запасов.
Все эти удобства - сауны, бассейны, спортзалы с богатым оборудованием - должны ждать подводника на берегу, куда он вернется после похода и где он должен быть освобожден от каких-либо иных обязанностей, кроме восстановления сил перед новой автономкой и повышения квалификации.
- Понятно. Говоря о повышении квалификации наших подводников, что можно сказать об уровне их подготовки?
- Идеальный образец в этом плане нам предоставили наши враги - подводные силы гитлеровских Кригсмарине под руководством адмирала Деница. Они готовили свои экипажи в условиях, максимально приближенных к боевым, имея специальные соединения учебных лодок, на которых проходили тренировку сразу полностью укомплектованные экипажи. Экзамены сдавались в мелководной штормовой Балтике, очень трудной для действий подводных сил. Надводные корабли, а также самолеты Люфтваффе, которые тоже учились, охотились за своими подводниками практически так же, как за английскими или советскими, только без реальной стрельбы или бомбометания.
После войны мы многое позаимствовали у немцев, но не все. Долгое время отработав преподавателем учебного центра подплава, я могу сказать, что у нас в советское время была создана очень хорошая система подготовки экипажей, однако немецких высот она не достигла. К сожалению, многое из того, что было накоплено в советское время сейчас утрачено. Раньше экипажи, проходящие переподготовку, на это время освобождались от всех других задач, занимаясь своим любимым делом все вместе. Теперь в том же Вилючинске экипаж находящийся на переподготовке могут раздергивать - в патрули, на разнообразные работы в базе и так далее, что, естественно, снижает эффективность подготовки.
- Как можно оценить нынешнее состояние флота в целом? По обеспеченности инфраструктурой, по уровню подготовки, по мотивации личного состава?
Флот - организм с большой инерционностью. Для преодоления последствий 90-х годов потребуется долгое время, и пока, несмотря на увеличившиеся вложения, мы еще «погружаемся». Эффект от того что делается сегодня станет заметен позже. Кроме того, не все проблемы флота можно разрешить простым увеличением финансирования. Так, например, сегодня офицеры подплава получают очень хорошие деньги (жалованье лейтенанта-подводника начинается от 50 тыс. рублей - прим. ред.), но одними деньгами службу не поднять. Я могу привести пример знакомого мне мичмана, который какое то время назад уйдя «на гражданку» решил вернуться на флот, чтобы выслужить себе некоторые социальные гарантии в виде военной пенсии и прочего. Ему оставалось дослужить совсем немного - около трех лет. Однако «во втором заходе» он не выслужил и трех месяцев, вновь уйдя на берег.
- Почему?
- Изменилась атмосфера службы. Мы получали немалые деньги, но служили не за них, а за идею, за флаг. Старой идеи нет, новой тоже, в итоге служба слишком часто превращается в гонку за окладами, должностями и ревнивое подсматривание «почему у него на несколько тысяч больше».
Проблемы есть и с уровнем образования нынешних офицеров и мичманов. Ситуация, когда моряк зовет домой электрика, чтобы тот проверил, почему в комнате не горит люстра - ненормальна, на мой взгляд. Как он будет справляться со своими обязанностями на лодке с ее сложнейшими электросистемами?
С инфраструктурой обстановка начинает меняться. У нас строятся новые жилые дома, есть ремонт старых, построили новый спортивный центр, склады, некоторые другие здания. Но до оптимального состояния еще далеко.
Кроме того, все острее встает вопрос о замене лодок. ПЛ советской постройки все больше стареют, а замены им здесь, на Тихом океане, пока не видно. Очень хочется верить, что это изменится.
