Двадцатого февраля 2014 года на киевском Майдане был открыт снайперский огонь, погибли 53 человека — 49 протестующих и четыре сотрудника правоохранительных органов. Лидеры оппозиции обвинили в этом «режим Виктора Януковича». Тем не менее официальное расследование зашло в тупик: преступники не найдены. Корреспондент РИА Новости встретился в Тбилиси с предполагаемыми снайперами. Это выходцы из Грузии, но сейчас они скрываются в Армении — опасаются за свою жизнь. Они утверждают, что приказы им отдавали лидеры Майдана. Более того — было прямое распоряжение стрелять не только в милиционеров, но и в протестующих, чтобы ожесточить толпу и спровоцировать политический кризис.
О том, что к стрельбе на Майдане причастны некие грузинские снайперы, первым заявил генерал Тристан Цителашвили, бывший командир элитного подразделения грузинской армии «Аваза». Цителашвили воевал в Абхазии, принимал участие в боевых действиях в августе 2008 года, во время «пятидневной войны». Но потом стал личным врагом Михаила Саакашвили, который свое поражение попытался списать на военных.
В дом к Цителашвили ворвалась полиция, его арестовали, в ходе силовой акции серьезно пострадал малолетний сын генерала. От Цителашвили требовали признаться в фиктивном «заговоре генералов», из-за которого якобы Грузия и проиграла кампанию 2008 года. Генерал показаний не дал. И с тех пор он — принципиальный противник Саакашвили.
«О том, что на Майдане были выходцы из Грузии, я знал еще в 2014 году», — рассказал Цителашвили РИА Новости.
«Часть из них — это мои подчиненные в грузинской армии. Некоторые все еще находятся на территории Украины, принимают участие в боевых действиях. Другие вернулись. Они долгое время боялись говорить. И сейчас тоже боятся! Как ненужных свидетелей их могут просто ликвидировать», — заявил он.
Один из тех, кого имеет в виду генерал Цителашвили, — Коба Нергадзе.
Кадровый военный грузинской армии. В 2003-2004 годах принимал участие в ряде спецопераций в районе Эргенети, расположенном между Грузией и Южной Осетией.
«Мы боролись с контрабандой. Регион был поделен между грузинскими и осетинскими коммерсантами. Порой возникали конфликтные ситуации, в том числе прямые столкновения с осетинскими вооруженными силами. Наша бригада потеряла тогда 11 или 12 человек, точно не помню. Общие потери грузинской армии — 45 человек», — рассказывает Нергадзе.
В 2006 году он уволился из строевых частей в звании старшего лейтенанта и спустя некоторое время, по протекции Мамуки Мамулашвили, устроился в Службу безопасности Министерства обороны Грузии.
Сегодня Мамулашвили — командир так называемого грузинского легиона, участвующего в боевых действиях на востоке Украины на стороне официального Киева. «С ним я познакомился в армии, на дне рождения моего друга Бежо», — добавляет Коба.
«Официально мы занимались в том числе охраной проводимых в Тбилиси митингов, чтобы не было столкновений между сторонниками и противниками Саакашвили. На самом деле нам ставили задачу подавления оппозиции, мы должны были вести наблюдение за оппозиционерами», — признается Нергадзе.
«По приказу командиров сотрудники нашей службы избивали оппозиционных лидеров. Как правило, подобные акции мы осуществляли в масках. В народе нас прозвали «зондеркомандой». Обычно сотрудники службы скрывали место работы и чем они занимались», — говорит бывший офицер. Агенты делились на «десятки».
Одним из десятников и был Нергадзе. Другие известные ему «десятники» — Георгий Саралидзе, Мераб Кикабидзе, Давид Макиашвили.
В разговоре с РИА Новости Коба назвал некоторые «расценки». Так, например, за избиение оппозиционного депутата им платили тысячу долларов США.
В декабре 2013 года Мамулашвили собрал на совещание «десятников» и сказал, что требуется «срочно выезжать на Украину для помощи протестующим». На группу Нергадзе было выделено 10 тысяч долларов. Еще 50 тысяч обещали после возвращения из командировки. Добирались по чужим паспортам. У самого Нергадзе был паспорт на имя Георгия Карусанидзе (1977 года рождения).
В Киеве группу разместили на улице Ушинского. И они каждый день как на работу ходили на Майдан.
«Нам приказали следить за порядком, чтобы не было пьянства, поддерживать дисциплину, выявлять провокаторов от власти», — говорит офицер.
Новый год Нергадзе отпраздновал в гостинице «Украина», которая уже контролировалась протестующими.
Еще один бывший грузинский военный, прибывший в Киев в разгар волнений, — Александр Ревазишвили. После службы в армии в Грузии он был активистом организации сторонников Саакашвили «Свободная зона».
По его собственным словам, «внедрялся в ряды оппозиционеров, устраивал драки и провокации».
Руководил организацией Коба Хабази, который познакомил Ревазишвили с Мамулашвили. Тот заинтересовался воинской специальностью отставника: в армии он был снайпером.
В середине февраля Ревазишвили, Хабази и еще четверо представителей «Свободной зоны» прилетели в Киев рейсом авиакомпании МАУ.
Их поселили на улице Воздухофлотской, потом перевели в захваченную оппозицией консерваторию.
«Четырнадцатого или 15 февраля старших групп — меня, Кикабидзе, Макиашвили, Саралидзе, имена остальных я не помню, — собрали на третьем этаже гостиницы «Украина» в отдельном номере. Там были Парубий (Андрей Парубий, ультраправый украинский политик, в период волнений в Киеве «комендант Майдана», с 2016 года спикер Верховной рады. — Прим. ред.) и Пашинский (Сергей Пашинский, скандальный украинский политик и бизнесмен, в настоящее время глава комитета Верховной рады по вопросам национальной безопасности и обороны. — Прим. ред.). Парубий выступил перед нами: «Необходимо помочь братскому народу, и скоро у нас будет задание». Но никаких уточнений не последовало. К этому времени у протестующих я уже видел оружие: охотничьи ружья и пистолеты», — говорит Нергадзе.
На встрече также присутствовал некий Кристофер Брайн, которого представили как бывшего американского военнослужащего.
«Вечером 19 февраля в гостиницу снова зашли Сергей Пашинский и несколько незнакомых парней с большими сумками. Они достали карабины СКС, автоматы Калашникова калибра 7,62. Еще были одна винтовка СВД и карабин иностранного производства. Пашинский нам объяснил, что оружие потребуется «для защиты», но на мой вопрос, от кого защищаться, не ответил и вышел из номера», — продолжает Нергадзе.
Тогда же у Нергадзе и Мамулашвили состоялся разговор. Мамулашвили говорил об «особом задании» и о том, что «необходимо создать хаос на Майдане, применив оружие по всем целям, протестующим и полиции, — разницы нет». Деньги за командировку обещал заплатить только после выполнения «задания».
«Я присутствовал во время инструктажа остальных старших групп. Инструктировал Брайан на английском языке, переводил Мамулашвили. Порядок действий был определен следующий: группа, возглавляемая Пашинским, переходит в консерваторию. Они должны начать стрельбу первыми из здания консерватории, через три-четыре минуты должны начать стрельбу группы, находящиеся в гостинице «Украина», — добавляет Нергадзе.
Как рассказывает Ревазишвили, в тот же день оружие принесли в консерваторию: «Пришли Мамулашвили, Саралидзе по кличке Малыш и еще примерно десять человек, остальных я не знаю. Мамулашвили поинтересовался нашим настроением. Они смеялись. Кто-то спросил у Мамулашвили по-грузински: «Где Миша»? Тот ответил: «У Пороха». Потом они ушли. Через некоторое время Пашинский и еще несколько человек внесли в помещение сумки с оружием. В основном карабины СКС. У самого Пашинского в руках был автомат Калашникова с открытым прикладом».
Среди присутствующих был Владимир Парасюк — руководитель одной из «сотен» Майдана, впоследствии командир 4-й роты батальона «Днепр» и народный депутат Украины. Вместе с ним был человек, которого он называл «батей», — вероятно, его отец.
«Пашинский попросил меня помочь с выбором позиции для стрельбы. Сказал, что ночью возможен штурм консерватории «Беркутом» и протестующих могут разогнать», — добавляет Ревазишвили.
«Ночью, примерно в четыре или пять утра, я услышал выстрелы, как мне показалось, со стороны Октябрьского дворца. Пашинский вскочил, схватил рацию и стал кричать, чтобы прекратили огонь и что еще не время. Стрельба сразу прекратилась. Примерно в 7:30 утра (может, позже) Пашинский приказал всем приготовиться и открыть огонь. Делать по два-три выстрела и сразу менять позицию. Сам Пашинский стрелял из автомата. Парасюк молодой — из карабина «Сайга», его отец — из карабина СКС», — говорит Ревазишвили.
«Стрельба велась 10-15 минут. После этого нам приказали бросить оружие и покинуть здание», — заключает он.
Потом он вернулся на Майдан. Увидел, что люди озлобленны, некоторые считали, что стрелял «Беркут». Другие, наоборот, думали, что огонь открыли свои — протестующие. «Я понял: это плохо закончится, я попал в дурную историю, меня могут прямо здесь растерзать, если все узнают. Ушел, гулял по Майдану. Потом решил, что пора улетать. Взял такси и уехал в аэропорт», — завершает рассказ Ревазишвили.
«Рано утром 20 февраля, примерно в восемь часов, я услышал выстрелы со стороны консерватории. Через три-четыре минуты группа Мамулашвили открыла огонь из окон гостиницы «Украина», с третьего этажа. Стреляли парами. После выстрела переходили в следующую комнату и опять стреляли. Когда все закончилась, нам велели уходить. В тот же день вместе с Бежо мы улетели в Тбилиси», — говорит Нергадзе.
Обещанных денег экс-офицер грузинской армии так и не получил. Сегодня он опасается мести бывших «коллег».
Коба Нергадзе и Александр Ревазишвили готовы подтвердить свои слова в украинском суде. В распоряжении редакции РИА Новости находятся копии официальных показаний, которые они дали адвокатам Александру Горошинскому и Стефану Решко, представляющим в Святошинском районном суде Киева интересы бывших сотрудников спецподразделения «Беркут». Также в распоряжении РИА Новости есть копии авиабилетов, подтверждающие прилет Нергадзе и Ревазишвили в Киев во время событий на Майдане.
Материал подготовлен в партнерстве с редакцией Sputnik Грузия
