Даже в полночь солнце здесь не опускается за горизонт. Словно обезумевшее, оно в течение шести месяцев ходит челноком по небу, пока в Арктику не придет полярная ночь. Сюда нельзя вызвать скорую, здесь нет сотовой связи и интернета. Но ни тридцатиградусный мороз, ни отсутствие цивилизации не пугает экстремалов, мечтающих побывать на Северном полюсе. За двухдневную поездку к макушке планеты они выкладывают десятки тысяч долларов.
Четырнадцати московским школьникам повезло — благодаря экспедиционному проекту известного полярника Матвея Шпаро они попали сюда бесплатно. Корреспондент РИА Новости отправилась встречать подростков — участников Большой арктической экспедиции. А заодно понаблюдала за жизнью единственной в мире дрейфующей полярной станции.
Попасть на Северный полюс в это время года можно только транзитом через норвежский архипелаг Шпицберген. Здесь в городе с труднопроизносимым названием Лонгйир находится самый северный в мире аэропорт, принимающий регулярные рейсы.
Для жителей мегаполисов тут начинается арктическая terra incognita. Например, ключи от машин местные почти всегда оставляют в бардачке или в замке зажигания.
«И что, не крадут автомобили?» — интересуюсь у сотрудников аэропорта. «А толку? Все равно с острова далеко не уедешь».
В Лонгйире встретить на улице человека с карабином за спиной — вполне нормально. Дело в том, что белых медведей в этих диких местах намного больше, чем людей. В поселке проживают 2,5 тысячи человек, а косолапых по окрестностям бродит 4,5 тысячи.
До ледовой станции Барнео, которая служит перевалочной базой для всех отправляющихся к полюсу групп, от Шпицбергена еще 1250 километров. Или два часа лету на «арктическом» Ан-74. Из реактивных только этот самолет может сесть на ледяную взлетно-посадочную полосу.
Приземление на дрейфующую станцию летчики сравнивают с посадкой на авианосец.
Льдина, на которой находится база, непрерывно дрейфует. Вместе с ней меняет координаты и посадочная полоса.
«За те 20 минут, что мы садимся, она может уйти метров на 200, — объясняет заслуженный военный летчик Сергей Слесарев. — Да и погоду в момент посадки никто спрогнозировать не может. На Барнео она меняется каждые 15 минут».
Но самое страшное здесь — это разломы. Из-за дрейфа панцирь из льдин постоянно расходится. На Барнео говорят: «дышит». Четырнадцатого апреля трещина прошла прямо по взлетно-посадочной полосе. В этот момент экипаж Ан-74 как раз подлетал к базе с группой туристов.
«Запросили разрешение на посадку, но руководитель полетов велел возвращаться в Лонгйир. Только после таких инцидентов начинаешь задумываться, насколько опасны экспедиции к полюсу», — с несвойственной летчикам откровенностью признается Сергей Слесарев.
При приземлении нестерпимо закладывает уши. На Барнео совсем короткая взлетно-посадочная полоса — всего 800 метров. Для сравнения, полоса в обычных аэропортах редко бывает короче двух с половиной километров. С высоты дрейфующий ледовый лагерь похож на туристическую стоянку — на небольшом очищенном от сугробов пятачке разместились несколько жилых палаток, кают-компания, вертолетная площадка.
Выходим из самолета. После темного салона арктическое солнце нестерпимо слепит глаза. На часах при этом три ночи. Волосы моментально покрываются инеем, руки без перчаток промерзают до костей. «Сегодня здесь потеплело, всего минус двадцать, — подбадривают школьники из отряда «Барнео», вышедшие встречать нас к трапу самолета. — Когда мы прилетели, было градусов тридцать. Вот это холодно. Чай в кружке остывал за несколько минут».
Дрейфующий ледовый лагерь Барнео работает всего месяц в году. Дольше льдина просто не выдержит — разломится.
Обычно базу начинают возводить в первых числах апреля. Подходящую для станции площадку ищут долго. Несколько дней ледовые разведчики кружат вокруг Северного полюса, чтобы выбрать льдину нужной толщины и конфигурации.
«Она должна быть не тоньше полутора метров. Иначе Ан-74 просто расколет льдину при посадке, — объясняет экспедиционный лидер базы Виктор Серов. — Затем на площадку скидывают технику и десантируют трактористов, которые будут расчищать полосу».
В лагере Барнео действуют свои правила. «Например, из палатки запрещено выходить без шапки и перчаток, даже если вы просто решили добежать до соседей, — инструктирует корреспондента РИА Новости местный врач Станислав Боярский. — Если вдруг льдина расколется на несколько фрагментов, понадобится время, чтобы дождаться помощи. Без теплых вещей за несколько часов вы рискуете получить серьезное обморожение».
Кроме того, под рукой всегда желательно иметь нож. Иногда, если льдина начнет раскалываться, быстро выпрыгнуть из палатки можно, только разрезав полотно.
Не стоит думать, что все это байки для туристов. Такие инциденты на Барнео случались.
Например, в 2010 году из-за сильного торошения лагерь разметало по океану, будто детали пазла. Взлетно-посадочная полоса осталась на одной льдине, палатки — на другой. Полярники вспоминают, как они открыли дверь кают-компании — и едва не шагнули в ледяную воду.
Для сотрудников станции ситуация не была форс-мажорной, а вот туристы испугались не на шутку. «Две изнеженные московские барышни забрались в вертолет и требовали немедленно эвакуировать их на Большую землю», — вспоминает Боярский.
От базы до полюса еще километров 50. Обычно их преодолевают на лыжах, а мы загружаемся в вертолет, чтобы забрать второй отряд школьников. Внизу ледяной панцирь то и дело разрезают полыньи. Они могут достигать в ширину десятков метров. Сложно представить, как этот путь на лыжах преодолела группа московских подростков — четверо молодых людей и три девушки, которых отобрали для участия в походном этапе Большой арктической экспедиции.
На маршрут они вышли 19 апреля, Северного полюса достигли в ночь на 24-е. Под шум винтов вертолета ребята вспоминают, как, находясь всего в нескольких метрах от точки, где проходит воображаемая ось земли, они никак не могли сделать последний шаг к своей мечте: встречный дрейф все время относил их в сторону.
«Только мы выстроились в шеренгу и на счет раз-два-три хотели шагнуть на полюс, как он от нас уплыл на несколько метров».
В общей сложности они прошли на лыжах 82 километра. Но это, что называется, по прямой. Фактический километраж их маршрута просчитать сложно.
«Временами дрейф сносил нас в сторону Канады, приходилось корректировать путь. Зато однажды мы очень долго преодолевали нагромождение торосов, потеряли на этом два часа. Потом посмотрели на навигатор и обрадовались: за это время льдина подбросила нас к полюсу на 500 метров. Мелочь, а приятно», — рассказывает ученик Первой школы Олег Гайдеров.
Несмотря на долгий переход, изможденными ребята не выглядели. Когда наш вертолет приземлился рядом с их лагерем, юные полярники играли в футбол. Команда «Арктических сурков» явно обыгрывала «Арктических бобров».
Ребята признаются: самым сложным за эти дни были вовсе не переходы, а утренний подъем.
«Пока ты идешь, тебе тепло. В палатке за счет работающих примусов и дыхания тоже поддерживается комфортная температура. Но с утра вылезти из спальника, а потом пойти на мороз разводить горелку — это настоящая пытка», — откровенничает Гайдеров.
Во время переходов благодаря хорошей экипировке тридцатиградусного мороза школьники почти не ощущали.
«Становилось зябко только на привалах, — объясняет десятиклассница Дарья Семешкина. — Как грелись? Просто быстрее шли».
Причем не налегке. Сани с провиантом, которые они везли за собой, весили от тридцати до шестидесяти килограммов. На ровной поверхности поклажу почти не ощущаешь. А вот торосы — порой высотой с трехэтажный дом — преодолевали с трудом.
«Обычно мы снимали лыжи и затаскивали сани наверх вручную, — объясняет Даша. — Почти всегда за нас это делали ребята. Но однажды нам надоело бездельничать, мы решили перетащить через снежную гору их поклажу. Справились только втроем».
С полыньями отряду повезло: широкая, которую нужно было переплывать, на маршруте встретилась только одна.
Остальные трещины можно было обойти или перепрыгнуть. Для форсирования водных преград участники везли с собой специальный гидрокостюм, разработанный специально для низких температур, но в этот раз решили применить ноу-хау.
«Мы собрали катамаран, соединив лыжами двое саней. Наш руководитель Матвей Шпаро переплыл первым, раздробил хрупкий лед, установил переправу. После по ней на тот «берег» отправились все мы», — вспоминают школьники.
Арктика полностью перевернула привычный ритм жизни этих подростков. Даже время у участников экспедиции было свое. Иногда у них в сутках было не 24, а 26 часов и более.
«Шли мы по десять часов, спали примерно столько же. Еще по два-три часа утром и вечером тратили на сбор лагеря и приготовление еды. Если суммировать время, получается, что наш график часто выходил за общепринятый 24-часовой формат», — объясняет самый разговорчивый участник экспедиции Олег Гайдеров.
Иногда ночью они шли, а днем спали. Даже полюса ребята достигли в половине первого утра.
«В Москве мы все переживали, что не сможем заснуть полярным днем. Но после десятичасового перехода отключались мгновенно: успевали только скинуть одежду и залезть в спальник», — говорит школьник.
Для участников экспедиции был составлен специальный рацион питания.
В него входили 60 граммов сублимированного мяса в день, крупа, которую можно заварить кипятком, печенье, шоколад, орехи, сухофрукты.
«Понятно, что еда была не слишком разнообразной. Но каждый из нас взял что-то с собой. Я, например, вез на всю группу мармеладных мишек, а одна девочка захватила воблу. На полюсе рыба пошла на ура», — сообщает Олег.
Чтобы разнообразить меню, ребята везли с собой коржи для торта и сгущенку. Порадовала всех и яичница, которую в арктических условиях оказалось приготовить непросто. Даже довезти сюда яйца было серьезной головоломкой. Но ребята придумали лайфхак: они вылили желтки с белками в емкость и дождались, пока все замерзнет.
Питьевую воду, естественно, с собой полярники не везли. Чтобы вскипятить чай, нужно топить снег.
Причем собирать можно только верхний слой снежного покрова, иначе чай мог получиться соленым.
По словам руководителя экспедиции, известного полярника Матвея Шпаро, в этом году самым сложным испытанием на маршруте было преодоление торосов.
«Они были мощные, в высоту доходили до пяти метров, а в длину — метров 300-400. Я такие нагромождения острых блоков льда называю каменоломнями. Надо было не только затолкать на эту ледяную гору санки с провизией, но и не провалиться в трещины, которые неминуемо образуются, когда сталкиваются ледяные глыбы. Эти разломы очень коварные: сверху они почти всегда засыпаны снегом. Стоит оступиться, и можно сломать ногу».
В этом году молодежная полярная экспедиция превратилась в московский образовательный проект.
Пока отряд «Полюс» пробивался к макушке планеты, на ледовой базе Барнео вторая группа школьников проводила научные исследования. В палатке на льдине для ребят оборудовали настоящую арктическую лабораторию. Руководил работами «Учитель года — 2017» биолог Иван Смирнов.
В водах Северного Ледовитого океана подростки смогли выловить гребневика — небольшое беспозвоночное существо, чем-то похожее на морской огурец.
«Много лет его не могли поймать здесь даже известные ученые, — объяснил РИА Новости участник отряда «Барнео» Дмитрий Мажаев. — Для арктических широт это уникальная находка. С хорошей долей вероятности наш гребневик может претендовать на научное открытие».
По прилете все пробы и образцы школьники передадут в Центр морских исследований МГУ.
