Своими воспоминаниями о первой в истории встрече предстоятелей Русской православной и Римско-католической церквей, прошедшей 12 февраля 2016 года в аэропорту Гаваны, в интервью РИА Новости поделился Мигель Паласио — переводчик патриарха Московского и всея Руси Кирилла во время его визита в Латинскую Америку, руководитель управления по общественным связям и протоколу Общецерковной аспирантуры и докторантуры имени святых Кирилла и Мефодия. Беседовал Сергей Стефанов.
-Мигель, вы были личным переводчиком патриарха Кирилла в ходе его встречи с папой Франциском в Гаване. Вы как-то готовились к этой встрече, какие чувства испытывали?
— Не скрою, для меня было очень волнительным выступить переводчиком святейшего патриарха на переговорах, которые еще на этапе подготовки стали именовать "встречей тысячелетия". Эта была большая честь и ответственность. Конечно, я морально и эмоционально готовился. Во многом моей переводческой работе способствовало то, что в течение последних семи лет я неоднократно переводил патриарха Кирилла на его встречах с первыми лицами и послами стран Латинской Америки, благодаря чему уже знал стиль речи святейшего.
- Кто именно присутствовал на встрече в зале международного аэропорта Гаваны? Как бы вы оценили окружающую обстановку, усилия принимающей — кубинской стороны?
— В зале, в котором проходила встреча, помимо патриарха Кирилла и папы Франциска, присутствовали председатель отдела внешних церковных связей Московского патриархата митрополит Волоколамский Иларион, председатель Папского совета по содействию христианскому единству кардинал Курт Кох, переводчик папы — сотрудник Государственного секретариата Ватикана монсеньор Висвальдас Кульбокас и ваш покорный слуга. Атмосфера была очень сосредоточенной, все ожидали поистине исторического, исключительно значимого события.
Нельзя не отметить, что кубинские власти на самом высоком уровне подготовили все необходимое для переговоров патриарха Московского и всея Руси и папы Римского, обеспечили комфортные условия, безопасность, при этом ни в коей мере не демонстрировали своих трудов. Так, во время подписания совместной декларации кубинский лидер Рауль Кастро, хотя и находился в зале, занял скромное место в отдалении от двух предстоятелей и не выступал с речью.
- Что больше всего запомнилось во время двухчасовой беседы? Как вели себя патриарх и понтифик? Возникали ли какие-либо сложности, непредвиденные моменты?
— Мне больше всего запомнилась легкость, с которой беседовали патриарх и папа. В буквальном смысле они понимали друг друга без слов. Это, конечно же, помогало переводчикам. В начале беседы святейший патриарх сказал папе, что надел дорогую его сердцу панагию с изображением Покрова Пресвятой Богородицы, которая принадлежала святителю Филарету Московскому, патриарху Алексию I, митрополиту Никодиму (Ротову), а от него перешла к будущему патриарху Кириллу. Услышав этот рассказ, папа встал и со словами "если Вы мне позволите…" поцеловал панагию. Каких-то сложностей и непредвиденных моментов во время встречи не было.
- Кстати, через какое-то время после начала беседы СМИ сообщили о технических неполадках во время трансляции: звук не передавался по телевизионному сигналу, а непосредственно на месте разговора заглушался щелканьем затворов фотоаппаратов. Вы обратили на это внимание, это как-то мешало общению духовных лидеров и вашей работе?
— Первые минуты встречи действительно проходили под прицелом камер журналистов, что не могло не отвлекать. Кроме того, во время официального приветствия нужно было расслышать слова патриарха и перевести их папе, не приближаясь. Мне не раз приходилось переводить встречи высшего и высокого уровня, но никогда вокруг не было такого ажиотажа прессы. Когда операторы и фотографы покинули зал, стало значительно проще.
- Вы впервые лично увидели папу Римского? Как бы могли охарактеризовать этого человека, исходя из его поведения, разговора, манеры общения?
— До этого я имел возможность воочию видеть папу Франциска трижды — когда переводил на его встречах с митрополитом Волоколамским Иларионом в Ватикане в 2013, 2014 и 2015 годах. Первая встреча, в марте 2013 года, состоялась сразу после интронизации папы, и я переводил обоих собеседников — с русского на испанский и с испанского на русский. Во время двух других встреч, как и требует протокол, я переводил только владыку Илариона, а у папы был свой переводчик — упоминавшийся уже монсеньор Висвальдас Кульбокас. Папа производит приятное впечатление, он открыт, обладает чувством юмора. У него мягкий, но проницательный взгляд, говорит он неспешно.
— Было ли что-то, что ускользнуло от внимания СМИ в связи с этой исторической встречей, о чем вы хотели бы рассказать?
— Честно признаться, я был настолько сконцентрирован на переводе, что практически не обращал внимания ни на что другое. Тем более, как мне кажется, СМИ максимально полно осветили эту встречу и все, что ей сопутствовало.
