НОВОСИБИРСК, 18 мая — РИА Новости. Новосибирску нужен музей-супермаркет, который объединит все существующие и будущие музеи города и станет "вторым оперным театром" — новым брендом федерального масштаба, считает известный художник, участник группы "Синие носы" Вячеслав Мизин; с ним накануне Дня музеев встретился корреспондент РИА Новости Григорий Кроних.
Новосибирск — город "без музеев"
В Новосибирске нет ни одного настоящего музея, считает Мизин. Чтобы согласиться, не обязательно, как он, быть профессиональным архитектором. Действительно, краеведческий музей расположен в бывшем купеческом торговом корпусе. Художественный музей занимает здание обкома партии, а музей Новосибирска находится в помещении института, проектировавшего зернохранилища.
На этом фоне сетовать о судьбе малых музеев — районных, заводских, вузовских — уже совсем не стоит. У них не только неприспособленные помещения, а еще и недоступные. "Кто может увидеть музей завода "Труд", расположенный на охраняемой территории?" — спрашивает художник.
При этом малые музеи могут обладать совершенно уникальными экспонатами, вспоминает Мизин, который в начале века помогал обновлять их экспозиции. Так, в деревне Полковниково, в музее Германа Титова, хранится лунный камень, подаренный второму космонавту Нилом Армстронгом, первым высадившимся на Луне.
"Этот каменюка раз в 15 больше того, что хранится в библиотеке Конгресса США. Американский образец лунного грунта помещен в вакуумную витрину, а в доме Титова лежал на тумбочке, покрытой пионерскими галстуками, — вспоминает Мизин. — Во дворе, поросшим лебедой, стоял настоящий МиГ-15". Еще Армстронг привез фильм о высадке космонавтов на Луне, сейчас его можно увидеть в музее Новосибирска.
"Мне не интересен музей "водной" академии, а вот в музей своей архитектурной академии я в последнее время захожу, — рассказывает собеседник. — У каждого свой интерес. Если собрать все эти музеи вместе, то посетитель выберет то, что ему интересно. А потом зайдет в соседний архив или библиотеку".
Музеи как они есть
Мизин объехал "всю Европу". "Мне так часто говорят, но саму Европу-то я видел мало. Обычно приезжаешь, проводишь пару дней на монтаже выставки, затем — открытие, перформанс и фуршет. А на следующий день утром — в аэропорт".
По его словам, что в России, что за границей, "на выставке просто помираешь". "У нас пока на монтировщиков смотришь — работают, отвернешься — испаряются. Правда, в Италии еще хуже — там даже не отворачиваешься, а мужики исчезают. Вот буквально зашел за портьеру, ты заглядываешь — а его уже нет, — рассказывает художник. — зато в Германии и Дании по-другому: показываешь — что куда, и все делается".
Правда, в больших современных музеях хозяева обязательно отправляют художников "погулять" по музею, это же профессиональная необходимость — все просмотреть. "Современные крупные музеи обладают экспозициями, которые и за несколько дней не обойдешь. Они уже не просто городские музеи, это мировые центры притяжения", — говорит Мизин.
Так, столица басков Бильбао была провинциальным городом, пока в нем не построили музей Гуггенхайма. Он стал буквально градообразующим объектом, а Бильбао — мировой культурной столицей. Музей современного искусства имени Жоржа Помпиду преобразил "клошарское чрево Парижа" район Бобур. Теперь этот Центр наравне с Лувром — одно из обязательных для посещения туристов мест.
"В таких центрах, кроме экспозиции, есть магазины, рестораны, а еще библиотеки, мультимедийные хранилища и многое другое. В России ничего подобного нет до сих пор, — отмечает собеседник. — Это такие супермаркеты, в которых торговую составляющую заменили на просветительскую, образовательную и развлекательную функции".
В Москве такой проект рассматривался, а в Перми даже проектировался. Но дело, по словам художника, везде заглохло из опасения, что это уникальные и дорогостоящие объекты. "Решили лучше каждому раздать по рублю, чем отважиться на строительство сверхнового музея", — считает Мизин. Единственным достижением остается устаревший Центральный дом художника — построенный в Москве в 70-х годах прошлого века.
Подлодка в фонтане
Отстаем мы не только в строительстве музеев, но и по выставкам, по инструментарию художников. "То, что делается в Новосибирске — развитие мультимедиа искусства, выставки OpenAir — это все вчерашний день", — говорит Мизин. На Западе, по его словам, это все достигло совершенно грандиозных масштабов, например, ежегодная выставка скульптуры в открытых пространствах Лувра занимает внутренний двор музея и огромную территорию вокруг.
"Музеи там поражают. В парке Ла-Виллетт в Париже я с группой детей 10-14 лет ходил по музею науки и техники три часа, смотрел на аттракционы в музее света, например", — вспоминает собеседник.
Кстати, и российские художники представляют в западные музеи замечательные арт-объекты. "Представьте, в парке Лувра в фонтан 18 века Саша Понамарев поместил рубку настоящей подводной лодки, причем с матросами. Как будто наш подводный атомоход всплыл в фонтане Лувра. Четыре матроса жили там в кубрике, несли вахты, передавали флажками сигналы, отдавали команды", — рассказывает Мизин.
По его словам, в Новосибирске давно обсуждается вопрос строительства "культурного супермаркета" — музейного комплекса нового типа. В нем должны объединиться художественный музей, краеведческий, музей науки и техники и все остальные музеи.
Этот культурный супермаркет станет региональным и даже федеральным центром притяжения. "Нам нужен "второй оперный" — бренд, который увеличит притягательность Новосибирска вдвое. Как люди едут из районов в краеведческий музей, а из соседних городов в Оперный театр, так они будут стремиться и в мультимузейный комплекс", — говорит художник.
"Идею МультиМузея нового типа уже столько обсуждали, мне кажется, у кого-то создалось впечатление, что он давно построен и больше хлопотать не нужно. Между тем пора уже начать что-то делать. И именно Новосибирск, как город авангарда, идеальная площадка для этого проекта".
Новосибирск — город авангардных утопий
Музей-супермаркет в Новосибирске — идея отчасти утопическая. Город находится в далекой для всех Сибири, проект требует огромных инвестиций… "Но вся история Новосибирска — это история утопий, в которые сначала не верили, но которые потом начинали работать", — уверен Мизин.
"Все началось с моста, который вместо богатого села Колывань пролег через пустой берег. Точно также — практически на пустом месте — большевики создали столицу Сибири. Томск был городом купцов, Омск и Иркутск — столицы Колчака, где еще было устраивать столицу края как не в рабочем поселке? А разве идея организовать в лесу филиал Академии наук — это не утопия?" — спрашивает художник.
"Важны не только результаты, а то, какие идеи рождались здесь. Моим преподавателем в институте был радикальный утопист Николай Кузьмин. Он создал проект коммуны, где были комнаты для раздельного проживания мужчин и женщин, комнаты для встреч, родильные комнаты, детсады и так вплоть до института, завода… Его функционализм был самым радикальным, но кто знает, как какая идея сработает?", — говорит Мизин.
Действительно, во всем мире известен последователь Циолковского Юрий Кондратюк, он "между делом" выдвинул идею высадки на Луну, которую позже осуществили американцы, тот самый Нейл Армстронг. Казалось бы — зачем это? И какой толк?…
В Новосибирске в 1967 году прошла выставка авангардиста Эль Лисицкого, соратника Малевича, который придумал горизонтальные небоскребы — пересекающие реку, как мосты. На первом уровне — мост, на втором — завод, на третьем магазины, на четвертом — жилье. Никто их пока не строил, но, может быть, это пригодится в будущем, думает Мизин.
Утилизация актуального искусства — проблема для музеев
Актуальное искусство — это тоже набор идей, которые пока никто не может оценить. Искусство должно "сепарироваться", отстояться. Через десятилетия станет понятно — что ценно, а что нет. Кстати, отсутствие критериев создает большую проблему для музеев — от современного искусства ломятся запасники — его надо куда-то девать.
"Утилизация — это большая проблема для музеев, — рассказывает Мизин. — Когда у нас в центре современного искусства проходит выставка, то по ее окончании часть экспонатов остается на временном хранении. Проходит несколько лет и запасники оказываются забиты — что с этим делать?". Но иногда проблема утилизации может решиться самым неожиданным образом.
Когда Мизин с товарищами получил первую мастерскую, там пришлось ремонтировать пол, доски закрывали оргалитом. Однажды рано утром Мизину позвонил прораб: "Слава, у нас тут совсем немного оргалита не хватило, а у вас тут листы стоят разрисованные. Чем машину гонять, давай мы этими листами пол достелем?" Мизин возмутился: "Это же искусство, художники старались, нехорошо как-то…".
"Да ты не беспокойся, — ответил смущенному художнику прораб, — я сам посмотрю, и что мне понравится — оставлю". Мизин согласился, что останавливать работу и оттягивать, таким образом, получение рабочими зарплаты нехорошо. "Когда мы пришли в мастерскую — то сразу увидели, что оставленные рабочими картины это искусство, а то, что на полу — уже нет. Глас народа!".
Как куратор выставок в Сибирском центре современного искусства, Мизин с проблемой утилизации сталкивается напрямую. "Черствый хлеб-то выбрасывать неудобно, а выбросить что-то из музейного на свалку — это требует нечеловеческого волевого усилия", — говорит Мизин.
"Когда я стал куратором, музеи потеряли для меня некую ауру, я понял, что это не храм, а фабрика, определенное производство, состоящее из процессов — экспозиции, хранения, архивации, утилизации", — признается Мизин. — Посетителя нужно развлечь, привлечь какими-то сервисами, это нормально, чтобы человек после посещения музея мог тут же купить себе хлеб или ботинки, но не простые, а музейные".
И "Ночь музеев" тоже должна стать сервисом, считает художник. "У нас каждый музей затевает что-то свое, нет общей координации. Прибегаешь в один музей — а там тебе не нравится. Кто-то шепчет, что в другом музее можно посидеть в кресле космонавта, ты бежишь туда, а там очередь в 300 человек. На Западе у музеев общие мероприятия, общая навигация и работают они на самом деле всю ночь. Этим мы тоже пока отличаемся".
