В Черногории 15 апреля состоятся выборы президента. Главный претендент на победу — лидер правящей Демократической партии социалистов Мило Джуканович, который с 1991 года пять раз занимал пост премьер-министра, по одному разу был министром обороны и президентом страны. Его главный конкурент на этих выборах — экс-депутат парламента Черногории Младен Боянич. Результаты опросов говорят, что не исключен второй тур. В интервью РИА Новости Боянич рассказал о том, что он думает о санкциях против России, о членстве Черногории в НАТО и необходимости менять подходы к управлению страной.
— Какие результаты голосования 15 апреля вы ожидаете с учетом того, что исследование Центра за демократию и права человека (CEDEM) в конце марта показало поддержку 35,5% избирателей? Состоится ли, по вашему мнению, второй тур выборов?
— Весьма спорны результаты анкетирования, которое проведено в первые дни кампании, и думаю, что в данный момент реально ожидать другого круга выборов, о чем говорят несколько внутренних исследований, которые мы проводили. Их результаты говорят даже о моем легком преимуществе по отношению к Джукановичу. Конечно, я лично желаю второго тура выборов, потому что Джуканович должен будет принять участие в дебатах, не сможет избежать их, как делал до сих пор. Тогда бы мы полностью разоблачили его политическую роль, ущерб, который он нанес и наносит черногорскому обществу.
— Каковы будут ваши первые шаги в случае победы на выборах?
— В первую очередь я инициирую диалог между сторонами, которые находятся в конфликте в Черногории, между всеми политическими деятелями, а также широкий общественный диалог. Черногорское общество находится в глубоком политическом и экономическом кризисе, и нам необходим искренний диалог, мы должны привлечь все ресурсы, которые имеем, и достичь общественного консенсуса по ключевым мерам, которые надо предпринять. Считаю президента страны опорой политической законности, он избирается всеобщим голосованием и поэтому должен быть активен, инициативен, выдержан и настойчив. Это непростая задача, но я полностью уверен в успехе.
— Президент Черногории обладает определенными законодательством полномочиями, которые в некоторых вопросах меньше полномочий правительства. Как вы, будучи представителем оппозиции, видите сосуществование с нынешним правительством, у которого осталось еще два года мандата?
— По натуре я сторонник строгого следования законам и не стану вызывать какую бы то ни было нестабильность. Но как человек и как президент буду выражать собственную позицию и внимательно следить за каждой законодательной инициативой правительства. Буду и сам инициировать определенные решения там, где это нужно, поддерживать критику. Готов отправлять на повторное рассмотрение каждый закон, который неполностью защищает интересы общества. Стану очень активным президентом, и фактически позиции нынешнего правительства ослабнут, у них возникнут проблемы с легитимностью, и мы должны будем решать это на переговорах об условиях выхода из политического кризиса. Думаю, что результатом этого могут стать досрочные выборы. Буду выступать за соблюдение законности, целостности и достоинства черногорского общества. Весь мой мандат будет проведен в данном направлении.
— Каковы ваши внешнеполитические стратегические цели? Вы говорили, что выступаете за скорейшее вступление Черногории в Европейский союз.
— Президент, согласно Конституции и законодательству, не определяет внешнеполитические цели государства. Внешнюю и внутреннюю политику страны проводит правительство. Однако президент представляет Черногорию на внешнем и внутреннем плане.
Что касается членства в Европейском союзе, я разделяю позицию подавляющего большинства жителей Черногории, что членство в ЕС необходимо. Но это не должно быть членство на основании чьих-то геостратегических интересов, оно должно основываться на заслугах. Мы сейчас имеем полностью другую ситуацию: парализованные госорганы, тесную и ясную связь власти и организованного криминала, дефицит демократических процедур, что констатировала и Европейская комиссия. Это означает, что власти не работали и не имеют намерения работать над глубинными реформами. Вступление Черногории в ЕС должно происходить как вступление желанного партнера с сильными институтами, которые сильнее политического влияния и организованных криминальных групп. Вижу Черногорию в Евросоюзе, но вижу ее вступающей с высоко поднятой головой не из-за ЕС, но из-за нас самих и ощущения того, что мы достигли всего, что требуется нам самим, а не ради вступления.
— Черногория в июне прошлого года стала 29-м членом НАТО. Является это решение для вас необратимым или здесь возможны изменения?
— Я выступал против членства в НАТО, и моя позиция известна. Я настаивал, чтобы решение было принято на референдуме. Между тем черногорская конституция позволяет, чтобы решение было принято в Скупщине (парламенте), и это было сделано. Я продолжаю считать, что это плохое решение, что программа "Партнерство ради мира" была оптимальной моделью отношений и сотрудничества с НАТО и для Черногории, и для самой НАТО. Но как тот, кто должен соблюдать законность как гражданин, и, конечно, как президент, буду соблюдать все международные договоры и утверждаю, что страна должна иметь полную стабильность и развивать хорошие отношения со всеми.
Повторюсь, Черногория приняла это решение тем способом, который подлежит дискуссии, но это решение легально. Мы должны выполнять обязательства, и я не авантюрист, чтобы делать что-то в ущерб государству и его гражданам. Но это не мешает Черногории проводить внешнюю и внутреннюю политику, которая отвечает интересам страны, поэтому, и будучи членом НАТО, хочу, чтобы мы развивали хорошие отношения со всеми странами — и теми, кто в НАТО, и теми, кто не в НАТО.
— Каково ваше мнение о поддержанных официальной Подгорицей санкциях в отношении России и о судебном процессе по делу о попытке государственного переворота в Черногории в октябре 2016 года?
— Нынешняя черногорская власть, к сожалению, слепо следовала решениям ЕС. Считаю, что санкции в отношении России были не нужны и страны ЕС поняли бы Черногорию, если бы она не приняла такого решения с учетом многоуровневого комплекса отношений с Россией.
Один из приоритетов, над которым я буду работать за время моего мандата, чтобы были достигнуты условия для вступления Черногории в ЕС. И я надеюсь, что за время моего мандата это и произойдет, я приложу к этому все усилия. Однако надеюсь, что это не будет препятствовать отношениям с Россией, и буду стараться, чтобы отношения России и Черногории улучшились, нормализовались и вопрос санкций ушел бы в прошлое. Они не были нужны, и уверен, что Европейский союз и Черногория поймут, что никто не имеет пользы от этого, только вред.
Что касается судебного процесса по делу о перевороте, то это процесс, у которого есть многочисленные недостатки, и мы следим за этим вживую. Уже было сказано, что это политический процесс, что очень хорошо видно. Уверен, что с течением времени будет продемонстрирована вся бессмысленность этого дела. Без независимости судебной власти не существует верховенства закона, и далее я бы не стал комментировать этот процесс, который сейчас идет. Посмотрим, как он завершится.
— В своих последних выступлениях вы упоминаете случаи приватизации, в которых участвовала нынешняя и прошлая черногорская власть. Каково ваше отношение к имуществу и инвестициям иностранцев, которые ранее вложились в Черногорию?
— Приватизация в Черногории включала много спорных процессов. Страна осталась без госсектора, без производственных мощностей, что послужило генератором экономического кризиса. Много денег в определенный период пришло в Черногорию от иностранных инвесторов, но они не были правильно направлены и коррупция уничтожила многие возможности для развития. Суть в том, что сначала должно было быть установлено полное верховенство закона, а только потом начата приватизация. Мы поступили наоборот, приватизировали многие компании без верховенства закона, и здесь было поле для коррупции.
Что касается иностранных инвесторов, то я их не разделяю по национальному признаку и тому, откуда они. Мне важно только, что у них есть добрые намерения и они приносят ноу-хау. То есть не только вкладывают деньги, но и приносят знания своих компаний. Это раньше редко происходило, и были проблемы, так как вместо того, чтобы передать нам некоторые положительные практики из своих стран, они быстро приспосабливались к нашим отрицательным практикам и часто оказывались немного лучше наших местных инвесторов.
В любом случае имущество всех граждан и иностранцев должно быть неприкосновенно. Нет разницы, из Черногории ли владелец или из-за границы. К этому я стремлюсь и приложу все усилия к тому, чтобы частная собственность и собственность компаний была неприкосновенна. Если этого не обеспечим, возникнут проблемы с инвесторами, которые из-за неуверенности найдут другие страны для своих вложений.
— Говоря об экономическом развитии, что для вас является приоритетом по этому вопросу?
— Планирую воздействовать на правительство, чтобы оно больше не руководило нынешним образом экономикой. Это не полезно, так как оно финансирует и помогает определенной группе людей, богатым инвесторам дополнительными субвенциями, чтобы они развивали свой бизнес и только потом средства переходили к среднему классу. Эта система еще больше расслаивает общество, и тут мы должны расставить точки иначе.
Приоритет для нас находится в сферах туризма, сельского хозяйства, энергетического сектора. При этом Черногория должна вернуться к промышленной переработке. Мы не можем основывать экономику Черногории только на сфере услуг. Это заблуждение, которое уже годами нам навязывается, что Черногория может жить только доходами от туризма. Туризм есть и может быть одной из ведущих отраслей экономики, но мы должны заниматься и другими вещами — промышленностью, сельским хозяйством, переработкой и энергетикой.
