О злости в большом городе, о том, чем кино отличается от жевательной резинки, о грядущей экспансии чеченской кинематографии и перспективах возрождения отечественного кино рассказал РИА Новости американский режиссер, европейский продюсер и глава «Чеченфильма» Инал Шерипов. Беседовала Ольга Гринкруг.
- С чего вы начнете?
- Я уже несколько лет собирался делать шекспировского «Короля Лира», но так случилось, что Федеральное агентство по печати и массовым коммуникациям предложило нам написать заявку к 150-летию Чехова. Заявка была одобрена и даже произвела небольшой фурор, но в силу того, что наступил кризис, программа была свернута. А проект был уже создан, уже появились инвесторы, и мы не могли его оставить.
- Во сколько обойдется вся затея?
- Это малобюджетный проект – на 2 миллиона долларов. Пятьдесят процентов мы надеемся получить от министерства культуры, и 50 процентов – от частного инвестора. Частично помогли мои международные связи, но поскольку мы хотим, чтобы проект получил статус национального фильма, иностранные инвесторы могут дать не более 30%. Наш проект, который мои друзья называют «два Ч» (Чехов «Чеченфильма»), выделяется на общем фоне, и к нему есть определенный интерес. В частности, мы получили письмо от телеканала «Россия», который готов обсуждать премьерный показ. Повышенный интерес проявляет несколько европейских кинофестивалей. Недостатка внимания мы не испытываем, а это очень важно для инвестора.
- Какой рассказ вы экранизируете?
- Не хочу говорить, какой. Там будет несколько параллельных сюжетов. Режиссером буду я, сценарий пишем мы с Ильей Авраменко. В принципе, мы не меняем чеховский язык – все остается. Язык Чехова, б езусловно, не похож на язык других писателей: он очень красив, доступен и понятен, но это обманчивая простота и открытость, за которой можно не увидеть самого главного. Чехов очень глубок. И велик, потому что он актуален, а актуален он будет всегда, пока существует человек, со своими маленькими и большими слабостями. Кому-то может показаться, что человек стал лучше за 150 лет, но я думаю иначе. Струны человеческого эго – самолюбие, тщеславие, злость, - еще больше опутали маленького человека в большом городе.
- Кто будет сниматься в вашем фильме?
- Главную роль будет играть известный чеченский актер Дагун Омаев. В других ролях я вижу Людмилу Гурченко, Владимира Этуша, Алексея Петренко, но пока мы не получили окончательный бюджет, говорить с актерами не совсем правильно, они люди ранимые. Но я надеюсь, что все будет хорошо, и тогда уже в сентябре мы начнем подготовительный период, а в мае – уже сдадим работу. Карен Георгиевич Шахназаров предоставляет нам все возможности материально-технической базы «Мосфильма». У нас в республике нет такого потенциала, какой есть на «Мосфильме», то есть профессиональных кадров, которые формировались десятилетиями. Я думаю, что в ближайшие 5-7 лет мы будем использовать базу «Мосфильма» как основную.
- Свою создавать не собираетесь?
- Я постоянно в контакте с молодым поколением, которое выросло в республике. Это огромный потенциал. Мы планируем отправлять студентов учиться во ВГИК. Ректор ВГИКа Владимир Малышев – член попечительского совета «Чеченфильма» вместе с Шахназаровым, моим старшим товарищем и наставником Владимиром Наумовым, гендиректором ИТАР-ТАССа Виталием Игнатенко, Зурабом Церетели, Иосифом Кобзоном, а также президентом республики и председателем парламента. С таким попечительским советом у нас проблем не будет.
Так вот, я разговаривал с Наумовым и с Вадимом Абдурашитовым, и мы считаем, что из наших детей не надо создавать национальную группу, а надо одного-двух талантливых ребят сажать в те группы, которые уже набраны, чтобы они могли формироваться, не отвлекаясь на соплеменников. Сегодня производство в кинематографе интернационально. «Мосфильм» - это грузины, армяне, русские, украинцы, белорусы. Свет – из одного региона, операторы – из другого, и Москва – такой же мультикультурный город, как и другие мировые столицы.
Я планирую, что после обучения во ВГИКе должны быть стажировки, для продюсеров в первую очередь – в Европе и Америке. Отечественные традиции неразрывно связаны с европейскими, европейский кинематограф испытывает те же проблемы. А в том, что касается менеджмента, маркетинга, управления кинопроцессами американский опыт бесценен. Американская производственная машина, которую мы называем Голливудом, создавалась около сотни лет. Другое дело, что она направлена на достижение бизнес-результатов конвейерным способом. Продукт – это уже другой вопрос.
Ведь зачем нужен кинематограф? Если он нужен, чтобы зарабатывать деньги – а сегодняшний подход, когда государство отбирает большую часть денег на кино у министерства культуры и отдает их специальному фонду, который, в свою очередь, отдает эти деньги самым сильным и успешным, говорит о том, что кроме денег в кино большинство ничего не видит, - то отношение к нему как к заводу по производству жевательной резинки резонно. Но если мы все же считаем, что кино – это искусство, которое в сегодняшних реалиях может быть чем-то большим, чем просто искусство, то мы и относиться к нему должны как к чему-то очень важному в нашей жизни. Годар говорил: «Кино – это правда 24 кадра в секунду». Как правде можно предложить зарабатывать?
Абсурдно требовать, чтобы зарабатывали храмы, духовные центры, школы. Если мы ставим кинематограф в этот ряд и признаем, что он должен работать в области души, и его сверхзадача – катарсис, то его нельзя мерять коммерческими инструментами – кассой, рейтингом и т.д. Нет коммерческого кино и некоммерческого, продюсерского и авторского: это все лукавство. Есть киноискусство и киноаттракцион. И если мы будем точны в определениях, то все станет на свои места, и у государства не возникнет желания под видом искусства финансировать «американские горки». Ведь восемь лидеров, получивших средства через Фонд поддержки кинематографии, стали лидерами благодаря тому, что ориентируются на рынок, а рынок сегодня состоит из голливудских стрелялок и страшилок или российских стрелялок и страшилок, что в принципе то же самое, только качественно хуже. А поддерживать нужно отечественные традиции в кинематографе, тех, кто снимает серьезное, некоммерческое кино, связанное с нашим духовным наследием. А если государство хочет поощрять тех, кто хорошо работает, то для этого существуют госпремии. Вы представляете, если правительство США решило бы поддержать MGM, Paramount или Warner, с формулировкой «ребята, вы хорошо зарабатываете, вот вам еще денег»?
В общем, я считаю, что наша ниша в международном пространстве – это территория некоммерческих проектов. Лозунг Грозненского международного кинофестиваля мы сформулировали так: «Война выиграна – артхаус навсегда!».
- Международного кинофестиваля? Можно отсюда поподробнее?
- Несмотря на то, что мы фестиваль еще не провели, к нему уже появился большой интерес. На саммите директоров кинофестивалей в Амстердаме от России были только мы с Кириллом Разлоговым, который представлял ММКФ. У меня много друзей, знакомых и коллег по предыдущей работе, которые возглавляют европейские кинофестивали. Предварительно мы ориентировались на период с 1 по 11 апреля, но наши партнеры - европейский независимый фестиваль в Париже - просят перенести на июнь, с 1-го по 9-е. Мы понимаем, что июнь перенасыщен фестивалями, так что, я думаю, будем сдвигать дату, искать компромисс. Надо еще учитывать мнение министерства культуры РФ, которое обещало нам помогать. Союз кинематографистов будет участвовать – они будут делать российскую программу, возможно, ретроспективу. Мы планировали делать ирландскую программу вместе с фестивалями в Дублине и Корке.
Сейчас в Грозном уже существуют места, где можно проводить фестиваль – кинотеатры, концертные залы. Конечно, это не специализированные помещения, но уже через 2 года я надеюсь, что у нас будет Дворец искусств площадью около 10 тысяч квадратных метров, который заложили на прошлой неделе и должны сдать в течение двух лет. Да и построить Дом кино в республике необходимо, я уверен, что руководство нас поддержит.
- Но ведь Чечня – мусульманская страна. Как религиозные требования сочетаются с программой развития кинематографа?
- Антуан де Сент-Экзюпери говорил, что в мире есть лишь одна проблема – вернуть людям духовные заботы. Как раз в этом и должен работать кинематограф.
Сейчас в комитете Госдумы по культуре находится на обсуждении новый чеченский закон о кино – самый прогрессивный на сегодняшний день. Я не хотел бы раскрывать все вещи, но в первую он предполагает, что в бюджете будет прописана отдельная строка на кино. Кроме того, там речь идет о том, что в государственную киностудию директор может быть назначен только по согласованию с Союзом Кинематографистов. Важно, чтобы в кино не приходили случайные люди – с приходом случайных людей связаны многие подводные камни, которые мы сейчас имеем.
Во второй половине октября или в начале ноября у нас открывается республиканское отделение Союза Кинематографистов, летит большая делегация, Никита Сергеевич Михалков должен разрезать ленточку, новым членам будут вручены членские билеты.
Я хотел бы, чтобы в Чечне был сформирован технический, организационный кинематографический центр, состоящий из профессиональных кадров, интегрированных в международное пространство, знающих языки, имеющих понимание терминологии и процессов, принятых в американском кино. Этот региональный центр будет предоставлять свои возможности для съемочных групп из стран бывшего СССР и из-за границы. Я знаю, что эта ниша востребована: мы на своей киностудии предоставим техническую базу, просчитаем логистику, и съемочным группам не нужно будет таскать на Кавказ аппаратуру. Я знаю, что эта ниша востребована. Первый президент Sony Масара Ибука так описал формулу японского чуда: думать – глобально, действовать – локально.
Хочу подчеркнуть – если и будет происходить возрождение отечественного кинематографа, то оно будет из регионов.
- Что еще будет снимать «Чеченфильм»? Собираетесь ли вы приглашать иностранных режиссеров?
- Мы не такие большие, чтобы кого-то приглашать, но у нас есть много международных проектов, которые сегодня обсуждаются. В частности, сегодня идет речь о совместной со студией Акиры Куросавы экранизации Юкио Мисимы. История у проекта следующая: я учился и жил в Америке, и моим товарищем был культурный атташе Японии в США. У нас с ним шли вечные споры по поводу личности Мисимы. Новое поколение не совсем понимает его творчество и значимость в современной японской культуре, поскольку он не совсем удобный для современной Японии писатель - выступал против американского присутствия в стране, был убежденным монархистом. Это не совсем удобно для Японии в международном пространстве. Но, с другой стороны, есть понимание того, что это безусловно великий писатель. Поэтому если Мисима будет экранизирован иностранным режиссером, для них это был бы наилучший вариант. Если это произойдет, фильм, скорее всего, будет сниматься по-английски.
