Владимир Корнилов, обозреватель РИА Новости
Приближаются очередные парламентские выборы в Швеции: голосование состоится 9 сентября. И почти никто не скрывает, что проблема миграции и связанная с ней проблема роста преступности вышли на первый план, а власти страны не могут предложить действенных мер для их решения.
Именно этим объясняются успехи партии "Шведские демократы" (SD) в последние годы. Впервые попав в парламент Швеции (риксдаг) лишь восемь лет назад, на прошлых выборах эта антииммигрантская партия стала третьей с результатом 13%, что дало ей 49 депутатских кресел. В этом году, судя по опросам, SD всерьез претендует на второе место с результатом в районе 20%. Многие западные аналитики, еще недавно воспевавшие "шведскую модель", глядя на эти результаты, хватаются за головы с вопросом: "Как такое могло произойти?"
Вообще говоря, у шведов, как и в большинстве других стран Европы, иного пути решения проблемы сокращения и старения населения не было. Пережив в 1970-е серьезный демографический кризис, когда естественный прирост населения был фактически равен нулю, Швеция с середины 1990-х впервые в истории столкнулась с тем, что на протяжении нескольких лет этот показатель был отрицательным — с 1997 по 2001 год шведов рождалось меньше, чем умирало (на уровень замещения рождаемость не вышла по сей день).
В таких условиях любое государство (Россия — не исключение) для обеспечения роста экономики и производства вынуждено привлекать иностранных мигрантов. Социал-демократическое правительство Швеции поступило так же, сделав это краеугольным камнем своей политики.
Вроде бы проблема действительно решена. Однако есть нюанс. Стокгольм выбрал несколько необычный путь, приглашая к себе беженцев из горячих точек планеты, из стран с очень далекими от Швеции культурой и традициями. Сначала активно завлекали мигрантов из Ирана и Ирака, в последние годы — из Сирии. Теперь, согласно официальной статистике, в Швеции проживают 150 тысяч сирийцев, 135 тысяч иракцев и 71 тысяча иранцев. Подчеркнем: речь идет об официальной статистике, в реальности показатели наверняка выше.
Но, как это часто бывает, за легальными мигрантами потянулись их (чаще всего не совсем легальные) родственники, друзья и знакомые. Они селились вокруг чистеньких и ухоженных миграционных центров. И неожиданно для себя Швеция столкнулась с этническими анклавами, в которых формировалось свое, совершенно отдельное сообщество.
В итоге в Швеции, согласно официальному отчету полиции за прошлый год, появился 61 "проблемный" с точки зрения криминальной ситуации район (слово "гетто" полиция, само собой, избегает). Дошло до того, что комиссар Национальной полиции Швеции Дан Эльяссон возопил в эфире национального телевидения: "Помогите нам!"
Последнее вообще превратилось в любимую забаву молодежи из этнических анклавов. Если в 1998-м было около 400 подобных инцидентов, то теперь ежегодно фиксируется 1300-1500 поджогов. В ноябре прошлого года в иммигрантском пригороде Упсалы сожгли около полусотни автомобилей. Несмотря на неоднократные звонки, пожарные прибыли в этот район спустя три часа, в сопровождении спецназа и пулеметов. А две недели назад в подобных же районах Гетеборга, Мальме и Хельсингборга спалили еще более 80 авто.
В этом и объяснение резкого роста популярности "Шведских демократов". Западные СМИ дружно называют эту партию "фашистской" или "имеющей нацистские корни". Не без оснований: один из ее создателей, Густаф Экстрем, в юности служил в подразделениях ваффен-СС "Викинг" и "Нордланд", созданных нацистами для коллаборационистов из Голландии и Скандинавии. Однако те же либеральные СМИ, отметим, не называют фашистами тех, кто превратил эсэсовских коллаборантов в героев на Украине и странах Прибалтики.
Социал-демократов же, если опросы верны, на выборах ожидают самые провальные результаты за сто лет — их рейтинги колеблются в районе 25%, а последний раз в своей истории менее 30% голосов они получили на выборах далекого 1911 года. Правящая партия обвиняет "Шведских демократов" в популизме, но при этом не нашла ничего лучше, как в погоне за популярностью обещать шведам дополнительную неделю отпуска — куда уж более популистский шаг.
И если тенденция продолжится, в какой-то момент (скажем, не на предстоящих выборах, а на следующих) можно будет констатировать: мигранты в некотором смысле сменили в Швеции власть.