Дмитрий Косырев, политический обозреватель РИА Новости.
По итогам франко-германской встречи канцлера Ангелы Меркель и президента Николя Саркози в Париже в понедельник Европа получила верховного лидера по кличке "Меркози", который поведет ее на судьбоносный саммит Евросоюза, намеченный в Брюсселе на конец недели. Встреча в Париже все-таки выработала к саммиту согласованный двумя ведущими странами Европы план спасения зоны евро. Рынки торжествуют, евро ровно дышит.
Демократия не по карману
Франко-германский план отрабатывали несколько недель. С ним все было ясно к началу встречи лидеров Франции и Германии: ввести абсолютный и непробиваемый потолок госдолга для всех стран евро. Вопрос был только в том, что делать с теми суверенными странами-членами ЕС, кто не слушается.
Немецкая идея была очевидной – создать специальный карательный орган в Брюсселе, в недрах Еврокомиссии. Орган, стоящий над национальными правительствами. С правом, никого не спрашивая, штрафовать те страны, которые пытаются потолок госдолга все-таки пробить. Вот так брать у них из бюджета деньги и передавать европейским финансовым структурам.
Французская же идея состояла в том, что немцы перестарались с дисциплиной. Саркози предлагал утверждать финансовые репрессии чуть не консенсусом всех 25 членов ЕС. Хотя мысль его кажется здравой с учетом того, что те самые 25 для начала должны были утвердить в Брюсселе план, выработанный в понедельник в Париже. Но в итоге Саркози согласился, что без немецкого подхода никак.
Меркель, Саркози и Путин – новая Европа. Читать на сайте InoСМИ>>
Меркель даже уговорила Саркози, что если надо – пересмотрим Лиссабонский договор (конституцию ЕС), а если будет трудно – подпишем соответствующее соглашение среди 17 стран зоны евро.
Дисциплинарные зверства были бы немыслимы еще пару лет назад. Чтобы две главные страны ЕС вот так открыто подминали под себя "малышей"? Чтобы у них так сурово отняли право распоряжаться собственными бюджетами? Но сегодня множество прочих европейцев уже заявили, что едут в Брюссель в радостном ожидании парижского плана. И все было бы хорошо, если бы этот план не должны были утверждать еще и парламенты.
Жесткие меры, необходимые европейским экономикам, плохо согласуются с политическими играми и прочей демократией, так же как врач "Скорой помощи" вряд ли спасет пациента, всерьез спрашивая его разрешения на каждую манипуляцию. Тем не менее политические соображения очень даже влияли на принятие франко-германского плана. Суть дела тут в том, что Николя Саркози идет на выборы уже этой весной, и его главный (и успешный, судя по опросам) оппонент Франсуа Олланд обвиняет его том, что президент "сдал суверенитет Франции немцам".
Как же не сдать, если у Германии деньги еще есть, у Франции – нет, но немцы согласны помогать прочим европейцам только если кто-то (пусть Еврокомиссия в Брюсселе) будет наблюдать за порядком. Тем более что Меркель идет на выборы в следующем году.
Две европейские страны уже признали, что когда приходит экономическая катастрофа, демократия – не лучший советчик для кризисного менеджмента. Греция и Италия сейчас управляются надпартийными премьерами – профессионалами. Интересно, согласятся ли Меркель и Саркози с тем, что кризис Европы таков, что их странам тоже пора последовать примеру греков и итальянцев? А как насчет прочих европейских правительств?
Так ли все плохо? Уже да
Постороннему для Европы человеку трудно разобраться, почему ЕС, который впал в кризис довольно давно, должен вот именно на этой неделе, до Рождества, принять тот самый план, над которым бились в этот понедельник две европейские мини- сверхдержавы.
Здесь может помочь посторонний, то есть, к примеру, американский взгляд на вещи. Кстати, Тимоти Гейтнер, министр финансов США, сейчас в Европе и останется там до саммита Евросоюза, для США здоровье ЕС тоже очень важный вопрос.
Евро – оружие массового поражения. Читать на сайте InoСМИ>>
Так вот, кризисные саммиты ЕС проводил уже несколько раз, но сейчас ситуация близка к крайней точке. Журнал "Форин полиси" (США) довольно кратко и ясно описывает ситуацию. Кризисы, пишет он, сначала тянутся медленно, а потом – наоборот, идут очень быстро. Поскольку их ускоряют своим вполне логичным поведением все участники таковых.
Например, и просто люди, и бизнес опасаются, что у них заморозят или девальвируют вклады, поэтому выводят деньги (в данном случае из еврозоны). Когда они это делают, люди теряют работу и покупательную способность, а от этого рост экономики и расплата по долгам тормозятся. Зато оживляются профсоюзы с их требованиями, и от этого перспективы прибыльности бизнеса становятся хуже, деньги убегают еще быстрее.
Ноябрь – четвертый подряд месяц, когда инвестиции в Европе сокращаются, причем наметилось то самое ускорение, которое уже требует крика "караул".
Но караул не идет. В принципе ясно, что надо – чтобы внешние силы, внешние деньги пришли и спасли Европу. Сама она все равно не сможет этого сделать, уже сделала что могла. Пока саммиты Евросоюза вели речь о пополнении общих копилок ЕС для выкупа то одной Греции, то Ирландии или Исландии. Сейчас копилки не хватит даже на одну Италию или одну Испанию. Спасти Европу – значит дать ее банкам денег. Европейские банки по большей части и покупали долговые обязательства европейских государств – например, половину триллиона евро госдолга Италии. Устали покупать.
Спасение евро сулит еще большие беды Европе. Читать на сайте InoСМИ>>
На недавнем саммите "группы двадцати" в Каннах путь к спасению был в принципе намечен довольно четко. Напрямую или через Международный валютный фонд, но спасти Европу могли бы новые растущие экономики. Китай, например. А недавно миссия МВФ приехала в Бразилию, к восторгу бразильцев, просить денег для выкупа европейцев.
Теперь осталось только понаблюдать за реакцией всех участников брюссельского кризисного схода, чтобы понять: а на что с самого начала был направлен этот план? На то, чтобы его приняли все, или наоборот – чтобы наметилась какая-то группа европейских стран, которая сама добровольно уйдет из зоны евро, чтобы не подпасть под франко-германское финансовое иго? Идея пересмотра Лиссабонского договора как-то явно намекает на такую возможность.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
