САРАЕВО, 19 ноя - РИА Новости, Юлия Петровская. Через 15 лет после окончания гражданской войны (1992-1995 годы) бывшая югославская республика Босния и Герцеговина продолжает борьбу за укрепление государственности и экономическое выживание. При этом многие на Балканах и за их пределами все еще сомневаются в способности народов, населяющих БиГ, мирно уживаться, хотя опросы общественного мнения свидетельствуют о значительном росте числа тех, кто исключает возможность возобновления конфликта. В стране продолжает действовать международная администрация, именуемая Аппаратом Высокого представителя, а также международный контингент EUFOR в составе 1,6 тысячи военнослужащих.
Распад
Югославию, так же как и СССР, на рубеже 1990-х годов захлестнула волна сепаратистских настроений. Их носители действовали под лозунгом демократизации, в большинстве случаев, являясь националистами. "Бархатные революции" в странах Центральной и Юго-Восточной Европы ускоряли развитие дезинтеграционных процессов в Югославии. Прошедшие в 1990 году первые многопартийные выборы в СФРЮ привели к перестановке сил внутри этнократических кланов. Последовал парад суверенитетов, сопровождавшийся параличом федеральных органов власти.
Попытки достичь компромисса не принесли успеха. Хорватия и Словения стремились к полной независимости. Македония и Босния и Герцеговина поначалу выступали за конфедеративное устройство. Сербия и Черногория пытались сохранить федерацию. Провозглашение Хорватией и Словенией независимости в июне 1991 году привело к конституционному и государственному кризису.
С распадом СССР девальвировалась "особая" роль, которую Югославия играла в геополитических расчетах Востока и Запада. Сокращалась помощь из внешних источников. Экономические трудности, рост внешней задолженности способствовали дополнительному обострению противоречий между частями федерации.
Свою роль в дезинтеграции СФРЮ играл и внешний фактор. Непримиримая позиция Хорватии и Словении во многом объяснялась дипломатической и материальной поддержкой со стороны Германии и Италии. Внешний фактор не только стимулировал и ускорял распад федерации, но и способствовал интернационализации кризиса. В югославские события были вовлечены все основные международные организации, европейские страны, Россия, США, исламский мир.
Боснийский конфликт
Война в БиГ стала самой масштабной и ожесточенной из всех конфликтов, сопровождавших распад Югославии. По оценкам независимых экспертов, здесь погибли около 100 тысяч человек, и еще два миллиона стали беженцами при довоенной численности населения республики в 4,4 миллиона человек.
Все основные народы БиГ, боснийские мусульмане (бошняки), сербы и хорваты, оказались втянуты в междоусобную бойню. До войны мусульмане составляли 43,6% населения, сербы - 31,4%, хорваты - 17,3%. Эскалация напряженности последовала за референдумом о независимости, прошедшим в БиГ 29 февраля-1 марта 1992 года при бойкоте со стороны большинства боснийских сербов. Конфликт происходил с вовлечением Югославской Народной Армии, состоявшей на тот момент преимущественно из сербов, армии Хорватии, а также наемников со всех сторон и вооруженных сил НАТО.
Ущерб от боснийской войны исчислялся десятками миллиардов долларов. По имеющимся оценкам, здесь было разрушено две тысячи километров дорог, 70 мостов, все железные дороги, пострадали две трети всех построек. Экономика и социальная сфера БиГ оказались почти полностью разрушены. Страна практически лишилась наиболее образованной и квалифицированной части населения. Полмиллиона граждан БиГ из тех, кто бежали от войны, предпочли остаться за рубежом. "Утечка мозгов" с Балкан продолжается и сегодня.
У боснийской войны нет единой истории и, возможно, никогда не будет. Для того, чтобы полностью воссоздать картину балканских событий 1990-х годов понадобятся время и дополнительные глубокие исследования. Живущие в БиГ народы по-разному интерпретирует недавние трагические события и по-разному видят будущее страны. Взгляды людей во многом формируются под влиянием местных политических лидеров, зачастую исповедующих национализм.
Дейтонский компромисс и его последствия
Босния и Герцеговина вышла из войны благодаря Дейтонскому соглашению, которым сформулирована конституция, представляющая собой компромисс между воевавшими сторонами. Мирное соглашение было парафировано 21 ноября 1995 года на военной базе США в Дейтоне (штат Огайо) и подписано 14 декабря 1995 года в Париже лидером боснийских мусульман Алией Изетбеговичем, президентом Сербии Слободаном Милошевичем и президентом Хорватии Франьо Туджманом, а также несколькими странами-гарантами, включая Россию.
По Дейтону, сербы получили 49% территории страны, мусульмане и хорваты - 51%. Послевоенное устройство Боснии и Герцеговины таково: страна состоит из двух энтитетов - Федерации БиГ (мусульмано-хорватской) и Республики Сербской. Это союз двух территориальных образований, имеющих обособленное положение. Дейтонская модель предполагает сложную систему власти, учитывающую интересы боснийских мусульман (бошняков), сербов и хорватов.
На протяжении всех послевоенных лет политическая ситуация в БиГ остается сложной. В стране сохраняются те же проблемы и противоречия, что и в прошлом. У лидеров трех государствообразующих народов во многом несовпадающие цели и разные взгляды на то, как следует развивать государство, преобразовывать дейтонскую систему и обеспечивать права граждан. Отсутствие нормального политического диалога и взаимодействия между боснийскими сторонами сказывается на всех сферах жизни страны и отражается на ее международном имидже.
Многие эксперты сходятся во мнении, что Дейтон положил конец кровопролитию и в то же время узаконил искусственные разделительные линии, препятствующие примирению общества и созданию работоспособного государства. Раскол коснулся всех сфер жизни: политики, экономики, образования, человеческих отношений.
Спустя 15 лет после войны Босния и Герцеговина не имеет единой стратегии собственного развития и выстраивания отношений с внешним миром. Зато есть самая дорогостоящая в Европе администрация: огромный бюрократический аппарат олицетворяет предусмотренную Дейтоном многоуровневую систему власти.
Академик Борис Тихи, советник по экономическим вопросам в президиуме БиГ (коллективный глава государства) отмечает в интервью РИА Новости: "Дейтон получился таким, потому что по-другому нельзя было остановить войну. Американцы не хотели, чтобы кто-то вышел победителем, они хотели заморозить положение. Однако война продолжилась, но не гранатами, а политической борьбой".
"В 2004 году, - вспоминает Тихи, - Ричард Холбрук (один из архитекторов Дейтонского соглашения) сказал мне во время встречи: "Мы сделали то, что смогли, то есть положили конец войне, но дейтонский политический компромисс не дает вам гарантии, что вы сможете функционировать как государство. Теперь вы сами должны работать над тем, чтобы стать нормальным государством... Однако наши политики не желают договариваться по многим важным вопросам".
"Ни одну серьезную проблему невозможно решить без энтитетского голосования, а у энтитетов разные интересы, - поясняет Тихи. - Не принимается никаких рациональных решений, чтобы можно было выработать внутреннюю и внешнюю стратегию. Изначально политики хотели, чтобы энтитеты были сильными, а государство слабым. Но Дейтон не запрещает работать в интересах обоих территориальных образований и договариваться о чем угодно".
Особенности послевоенной экономики
За 15 лет, прошедшие с момента окончания войны, властям Боснии и Герцеговины не удалось восстановить экономику и существенно поднять уровень жизни населения, хотя, по некоторым оценкам, западные страны вложили в БиГ 14 миллиардов долларов.
"Страна продолжает находиться в переходном периоде. Экономическое положение обоих энтитетов плохое. Малая часть людей сумела обогатиться разными способами, в то время как 40% населения живет за чертой бедности или чуть выше этого уровня. Исчез средний класс, который составлял большинство в бывшей Югославии", - рассказывает Борис Тихи.
Регионы, которые в прошлом были экономически едиными, после войны оказались разделены искусственными границами. Законодательство в двух энтитетах в значительной мере отличается, что создает дополнительные трудности инвесторам и бизнесменам. При этом Республика Сербская является централизованным образованием, а Федерация Боснии и Герцеговины - децентрализованным, состоящим из 10 кантонов с высокой степенью автономии.
По официальным данным, безработица в БиГ сейчас составляет около 20%. Промышленное производство развивается низкими темпами, не достигнув и 40% от довоенного уровня. Прямые инвестиции малы по сравнению с тем, что необходимо стране, но на их существенный рост рассчитывать не приходится, поскольку БиГ воспринимается как страна высокого политического риска.
В обороте не хватает денежных средств. Дело в том, что после войны был введен международный механизм контроля над печатаньем денег. С одной стороны, это спасает БиГ от инфляции, с другой - растут внутренние долги, что ведет к усилению социальной напряженности.
В стране установлен фиксированный курс боснийской марки по отношению к евро (марка приравнена к 0,51 евро). Переоцененная марка выгодна импортерам и не выгодна экспортерам. Государство, в свою очередь, не имеет средств, чтобы поддерживать последних.
Страх и стремление в Европу
Через 15 лет после окончания войны боснийские народы продолжают жить изолированно друг от друга. Большинство людей учатся, работают и общаются в "своей" среде, предпочитая не бывать в городах и селах, где живут представители другой национальности. Судя по опросам, в каждом втором доме имеется оружие, а по оценкам наблюдателей, речь идет практически о каждом доме.
Недоверие и страх по-прежнему очень сильны, хотя возобновление масштабного вооруженного конфликта здесь не прогнозируется. По крайней мере, многих факторов, которые привели к войне в начале 1990-х годов, уже нет.
С точки зрения безопасности, ситуация в Боснии и Герцеговине стабильна. Ухудшения в этой сфере не наблюдается, невзирая на экономические трудности и националистическую риторику политиков. То, что ситуация стабильна, признается присутствующими здесь представителями НАТО, а также в докладах ООН и сил EUFOR, дислоцированных в БиГ.
Сербия и Хорватия, от политики которых в наибольшей степени зависит стабильность в Боснии и Герцеговине, не заинтересованы в эскалации напряженности. У власти в Белграде и Загребе находятся правительства, ориентированные на Запад и четко осознающие, что любая нестабильность в этой части Балкан скажется на их собственных интересах и европейских перспективах.
Все боснийские общины также настроены на интеграцию в Евросоюз, которую нельзя обеспечить путем дестабилизации или развала страны. Местные политики это хорошо понимают, хотя заявления некоторых из них заставляет усомниться в этом.
"Все страны бывшей Югославии должны войти в Европейский союз хотя бы для того, чтобы гарантировать, что война здесь больше не повторится", - говорит в интервью РИА Новости правозащитница и писательница Светлана Броз, возглавляющая неправительственную организацию GARIWO.
"Идеи "Великой Сербии" и "Великой Хорватии", которые пытались реализовать за счет Боснии и Герцеговины, по-прежнему живы. В итоге БиГ стала жертвой самого кровавого конфликта. Мы пока очень далеки от стандартов ЕС, и надо над этим работать. У нас просто нет выбора", - отмечает Броз.
Проблема реформ
Судя по опросам, 83% граждан Боснии и Герцеговины поддерживают интеграцию в Евросоюз, но власти пока не подавали официальную заявку на вступление в ЕС. Рассчитывать на предоставление статуса кандидата в ЕС страна, скорее всего, не сможет до тех пор, пока будет находиться под контролем международной администрации. При этом Запад все настойчивее призывает БиГ к проведению конституционной реформы, которая привела бы боснийское законодательство в соответствие с Европейской конвенцией о правах человека и позволила бы создать более эффективную модель управления.
В представление Запада, эффективная модель управления предполагает определенную централизацию в БиГ. И хотя почти все боснийские политики выступают за интеграцию в Европу, идти на серьезную корректировку системы власти они не рискуют, либо желают, чтобы преобразования имели иной характер, чем предлагает Запад.
Так, некоторые лидеры боснийских хорватов требуют создания третьего, хорватского энтитета. Сербы настаивают на сохранении за ними максимальной автономии, угрожая в противном случае выходом из состава БиГ. А ряд мусульманских политиков призывают к максимальной централизации, включая упразднение двух энтитетов. Склонности к компромиссу основные партии не демонстрируют.
Президент ассоциации независимых интеллектуалов "Круг 99", профессор Факультета естественных наук Сараевского университета Сулейман Реджич считает, что быстрых реформ в БиГ не получится, однако международное сообщество должно оказать "конструктивное давление" на местных политиков с целью выработки важных решений, касающихся жизни государства и общества.
"Здесь еще очень молодая демократия. Боснийские политики не чувствуют ответственности, поэтому международное сообществ должно сыграть свою роль", - говорит Реджич в интервью РИА Новости.
"Несмотря на все проблемы и различные тенденции, боснийское государство не поставлено под вопрос, - отмечает эксперт. - Развитие будет продолжаться в рамках существующих границ. История неоднократно доказала: Боснию и Герцеговину нельзя разделить ни с остатком, ни без остатка".
