Григорий Меламедов, для РИА Новости.
Российской Конституции сегодня исполняется пятнадцать лет. Самое время задуматься, доказала ли она свою эффективность, и по каким, собственно, критериям можно это оценить.
Нынешняя Конституция принималась в 1993 году, когда все в российской политике казалось зыбким и недолговечным. Она отражала хрупкий баланс сил, сложившийся на тот момент. Скорее всего, даже те политические лидеры и властные группировки, которые настаивали на скорейшем принятии Основного Закона, не рассчитывали на его долговечность и были готовы либо нарушить его, либо перекроить, как только возникнет необходимость. Но Конституция продержалась практически без изменений до 2008 году, и ни разу за это время политический процесс в России не вышел за рамки правового поля, определенного ею. С этой точки зрения, надо признать, что Конституция оказалась эффективной и заставила политическую элиту стать более договороспособной.
С другой стороны, долговечность конституции, - не только российской, но и любой другой, - довольно спорный показатель. Например, США времен расистского рабовладения совсем непохожи на современную Америку, где темнокожий сенатор становится президентом. А ведь американская конституция осталась прежней, в нее внесено лишь несколько поправок. Можно привести и противоположные примеры, когда уклад жизни в той или иной стране практически не менялся, а конституцию тем временем меняли неоднократно.
По поводу того, какие функции должна выполнять конституция, существуют разные мнения. Прежде всего, в отличие от большинства обычных законодательных актов, она определяет не только, как надо жить сейчас, но и создает картину будущего, порой очень отдаленного. В ней почти всегда содержатся положения, которые сегодня не выполняются, но к осуществлению которых, по замыслу, общество будет стремиться.
Например, в конституциях большинства демократических стран есть статьи, устанавливающие равенство всех граждан перед лицом закона. Или запреты на деятельность организаций, пропагандирующих насилие, национальную и социальную рознь. Но назовите хоть одну страну, где таких организаций нет, и где служители закона действительно не делают различий между миллионером и нищим бродягой.
В нашей Конституции, наряду с реалистичными установками, тоже много благих пожеланий. Например, утверждение, что Россия является социальным государством. Уж в 1993 году о выполнении этого пункта точно не могло быть и речи.
Так что же, получается, что конституция может быть лишь декларацией о намерениях? Именно так и считает часть экспертов. Нет, - говорят другие, - это недопустимо, иначе основной закон превратится в простую бумажку. Главное, по их мнению, чтобы конституция отвечала духу нации, ее основным ценностям. Так, для кланового или кастового общества останется чуждой конституция, построенная на идее индивидуализма, а американцам не подошла бы конституция государственно-патерналистская, с выраженной социально-опекунской направленностью.
В сущности, у каждого сложившегося общества есть свой жизненный уклад, идеалы и цели, есть де-факто некая «неписаная» конституция, и важно, чтобы официальная Конституция ей соответствовала. В этом отношении у нас, как представляется, есть большие проблемы. Они касаются, в первую очередь, тех статей Основного Закона, где подробно говорится о демократическом устройстве, о разделении властей, независимости суда, неприкосновенности гражданских прав и свобод.
Давайте перечитаем эти страницы и попробуем представить себе адресата, ради которого они написаны. Своего рода «типичного пользователя» российской демократической Конституции. Представим, каким должен быть его характер, психология, образ жизни. Как отреагирует такой человек, если власть предложит изменить, например, продолжительность президентского срока и срока действия депутатского мандата, или захочет увеличить проходной процент для партий на выборах, а потом, наоборот, снизить его? Будет ли его волновать свобода СМИ или система выборов губернатора?
Конечно, будет. Человек, которому по-настоящему близок дух российской Конституции, просто не смог бы остаться равнодушным к таким вещам. Он бы соглашался или протестовал, в зависимости от своей позиции, но та или иная позиция у него обязательно была бы.
Беда в том, что реальный среднестатистический россиянин ведет себя совсем по-другому. Создается впечатление, что если бы власть, вместо того, чтобы продлить срок президентских полномочий до семи лет, предложила бы, напротив, сократить его, реакция народа была бы точно такая же, то есть никакая.
К сожалению, приходится признать равнодушие подавляющей части общества ко многим ценностям, которые заложены в Конституцию.
Можно долго рассуждать, почему люди ведут себя именно так, и кто в этом виноват. Но в любом случае мы должны понимать, что демократические гарантии и свободы – это привилегия, а привилегиями надо пользоваться, иначе они естественным образом атрофируются, отомрут за ненадобностью. И тогда либо наша Конституция превратится в формальность, либо ее придется приводить в соответствие с реальным положением дел. Жаль, если мы сами окажемся недостойны ее.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
