Политический обозреватель РИА «Новости» Владимир Симонов
Президенты России и США направлялись на встречу в Братиславе в условиях такого накала конфронтационных настроений в Конгрессе, в американских СМИ, да и в российском обществе, что, казалось, еще немного и они могли бы поступить по примеру бывшего российского премьера Евгений Примакова: развернуть свои лайнеры в воздухе и вернуться восвояси.
Вместо этого Владимир Путин и Джордж Буш проявили государственную мудрость, поставив стратегический характер российско-американских отношений выше противоречий, недопонимания и взаимных претензий. В результате саммит в Братиславе принес не новый виток «холодной войны», как предрекали оракулы-пессимисты с обеих сторон, а солидный пакет договоренностей и, главное, очевидное взаимопонимание двух лидеров относительно судеб демократии в России.
Встреча Буша с Путиным в Братиславе была первой после избрания американского президента на второй срок.
Как показывает опыт, это тот период, когда обновленная администрация США начинает энергично перетряхивать так называемое «русское досье». То же самое происходило после выборов американского президента в 2000 году. «Тогда новая команда Белого дома разогнала комиссию Гора-Черномырдина (по экономическому сотрудничеству), и в развитии российско-американских отношений фактически был потерян год» - вспоминает высокопоставленный источник РИА «Новости» в Кремле.
Схожие антироссийские настроения обострились и на этот раз.
Так называемые «жесткие реалисты» в американской политической элите, исходящие из логики «чем хуже России, тем лучше для США», предприняли мощное давление на Джорджа Буша, чтобы придать беседе в Братиславе характер допроса Путина относительно «отступления России от демократии». Этот термин включает все, что не укладывается в привычные для Запада демократические стереотипы.
Речь идет, в частности, об усилении вертикали государственной власти в России, продиктованном серией кровавых терактов, включая Беслан, о полном параличе российской оппозиции, которая не в состоянии ни объединиться, ни завоевать доверия сколько-нибудь значимой части электората, и наконец, о деле ЮКОСа, спровоцированном попытками олигарха избежать уплаты налогов, но зато поставить под контроль своей нефтяной империи высшее руководство страны.
Кстати говоря, именно в день братиславской встречи суд в Техасе отверг иск ЮКОСа о банкротстве. Судья Летисиа Кларк решила, что у нефтяной компании недостаточно собственности в США и таким образом, по сути, согласилась с позицией Москвы, не признающей юрисдикции американского суда в этом деле.
Да, российская демократия в ее нынешнем виде не похожа на американскую модель, и, скорее всего, не будет похожа на нее никогда. Между прочим, никто иной, как сам Буш, признал в своем инаугурационном обращении, что демократические институты, возникающие в других странах могут отличаться от американских прототипов, тем самым отражая многоцветье мировых культур.
Между тем яростные критики Путина в Конгрессе и американских медиа пытаются навязать России некий «единственно правильный» стандарт демократии, как она практикуется в США. Причем, если бы это была искренняя конструктивная критика, Москва не имела бы ничего против. Однако большая часть нападок, с которыми российскому руководству приходилось сталкиваться в последние месяцы, была подиктована явным стремлением набрать политические очки, загнать Россию в угол.
Почему возникла эта волна демонизации России?
У Путина, летевшего на встречу с Бушем в Братиславу, было немало оснований полагать, что она вызвана его действиями по укреплению экономики и безопасности страны, продвижению национальных интересов на постсоветском пространстве. То есть всем тем, что в глазах американских русофобов выглядит недопустимым возрождением России в качестве авторитетной державы, способной постоять за свои обоснованные национальные интересы.
Как и на Буша, на Путина оказывали давление его собственные «ястребы».
Их немало как в российской экспертной и политической элите, так и среди населения страны. Десятки миллионов россиян не забыли циничной, как им представляется, агрессии США в Ираке, осуществленной под лживым предлогом и вопреки протестам мирового сообщества. Те же миллионы возмущены идеей повторения этого сценария в Иране, уже дважды высказанной американским президентом за последние недели. Поэтому, когда Путин заявил накануне Братиславы, что иракская страница «должна быть перевернута» и после проведенных там выборов «нужно смотреть в будущее», он прекрасно знал, что далеко не все соотечественники с ним согласны.
Панорама тех взаимно конфронтационных настроений в США и России, которые, казалось бы, толкали двух лидеров к тому, чтобы превратить братиславский саммит в своего рода политический бокс: обвинение в ответ на обвинение, претензия – на претензию. Большая заслуга Путина и Буша в том, что они сумели подняться выше этой волны «ястребиных» и обывательских настроений, отделили фундаментальные интересы двух стран - борьба с терроризмом, с расползанием ядерных арсеналов и энергетическое сотрудничество - от преходящих проблем, связанных с недопониманием, естественной конкуренцией и просто различием двух демократических культур.
В результате саммит получился на редкость результативным.
Деловой тон ему задало соглашение об усилении контроля над распространением переносных ракетно-зенитных комплексов (ПЗРК), подписанное госсекретарем США Кондолизой Райс и министром обороны России Сергеем Ивановым еще до того, как президенты сели за стол переговоров. В мире только две страны – Россия и США – производят это изощренное оружие, за которым охотятся террористы. Принятое по инициативе России, новое соглашение обязывает Москву и Вашингтон информировать друг друга о продаже ПЗРК третьим странам.
Эту договоренность позднее дополнили еще 3 совместных заявления: о сотрудничестве в области энергетики, о вступлении России в ВТО – президенты подтвердили свое намерении завершить этот процесс уже в текущем году – и о сотрудничестве по вопросам безопасности в ядерной сфере. Для предотвращения ядерного терроризма учреждена двусторонняя группа экспертов, которую возглавили руководители атомных министерств России и США. Свой первый доклад группа представит Путину и Бушу уже к 1 июля 2005 года и впоследствии будет делать это регулярно.
Как это ни поразительно, никакого спора вокруг «отката демократии в России» видимая часть саммита в Братиславе не принесла. Президенты, конечно, обсуждали эту тему, но Путину, судя по всему, удалось убедить собеседника в своей приверженности демократическим принципам. Во всяком случае, на пресс-конференции по итогам встречи Буш по существу похвалил «своего друга Владимира» за развитие демократии в России. В свою очередь Путин пояснил журналистам, что «14 лет назад Россия самостоятельно сделала выбор в пользу демократии». По его искреннему убеждению, этот институт «должен развиваться адекватно нашей истории и нашей традиции», а внедрение демократии «не должно сопровождаться развалом государства и обнищанием народа».
Итак, пророчества скептиков, пытавшихся накаркать конфронтационный саммит, не оправдались. Джордж Буш не только призвал критиков прислушаться к суждениям Путина о судьбах российской демократии, но и принять их на веру. Братислава войдет в историю как образец корректности и взаимопонимания в отношения глав двух держав.Этот успех убеждает: стратегическое партнерство России и США может и будет развиваться несмотря на все испытания – и сегодняшние, и те, что еще впереди.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
