В конце зимы без шума и пыли завершилась "сосисочная война", единственной жертвой которой стала репутация Соединенного Королевства. Велась она между Брюсселем и Лондоном и была настолько далека от российской повестки дня, что мало кто о ней слышал.
Меж тем она наглядно показывала, что единство Запада трещит по швам. Или, если брать другую идиому, в нем оформилась "паршивая овца" — та самая Великобритания.
В ходе "сосисочной войны" тогдашний премьер-министр Борис Джонсон и его машерочка Лиз Трасс доводили до белого каления Еврокомиссию и лидеров континентальной Европы. Им нужно было как-то договориться о таможенных границах между Британией и ЕС (собственно, во многом ради таможенных границ они из Евросоюза и вышли), но так, чтоб не делить Ирландию. Делить Ирландию англичанам запретили в другой, пускай и недавний исторический период.
Тогда в Соединенном Королевстве шла самая настоящая война, а европейцы твердо знали, что террористы и сепаратисты могут быть не только мусульманами, но и, например, католиками. Завершился конфликт в Северной Ирландии так называемыми Соглашениями Страстной пятницы, по которым Ольстер оставался британским, но ирландский остров объявлялся свободным от любых внутренних границ, включая таможенные.
Но если внутри Ирландии границу проводить нельзя, придется проводить внутри Великобритании. Так Лондон и сделал — на первое время, что привело к дефициту в британской части Ирландии: грузы с продуктами застряли в очередях (отсюда и сосиски в названии "войны"). Решать эту проблему через переговоры с европейцами и выработку совместного решения Джонсону не хотелось — скучно. Континенталов посылали подальше.
Тем, кому не нравились издержки от внутригосударственной таможни (а это, по сути, вся Британия), достать Джонсона было проще. И шло к тому, что он явочным порядком аннулирует Соглашения Страстной пятницы, на пути к которым на Британских островах поубивали три с половиной тысячи человек.
Видимо, премьер был к этому совсем близок, поскольку Соединенные Штаты внезапно отправили в Лондон официальную ноту с требованием ни в коем случае этого не делать.
Зачем США вообще в это полезли, до сих пор не ясно. То ли натура такая — в любую бочку лезть затычкой, то ли президент Джо Байден вспомнил про свое ирландское происхождение, но и не это важно. Важно, что Вашингтону пришлось оформить официальную дипломатическую ноту в отношении ближайшего союзника, потому что обычного человеческого (и, кстати, английского) языка Джонсон уже не понимал. Традиционные каналы связи с ним не работали.
Чаще всего таким каналом была Лиз Трасс. И по многочисленным свидетельствам, бесила союзников едва ли не больше, чем босс.
В тот же период президент Франции Эммануэль Макрон отзывался о Джонсоне как о придурке, с которым невозможно иметь дело. У британского премьера всегда и везде своя атмосфера. Энергичный, циничный, амбициозный, он подверг Британию и ее внешнюю политику множеству авантюрных экспериментов, имея в виду "вернуть ей былое величие", — в этом лохматые англосаксы, он и Дональд Трамп, похожи до сличения.
Но Трамп дышал к нам ровно, а Джонсон еще в далеком прошлом, когда читал Фукидида, думал о цивилизационном противостоянии России и Запада (сам признался). Даже тем, кто Фукидида не читал, понятно, что там про древних греков, а не про русских, то есть в случае с Джонсоном мы говорим о русофобии как о навязчивой идее.
Сейчас уже известно, что именно Джонсон оказывал наиболее сильное давление на президента Украины Зеленского в первые дни СВО, убеждая не идти с Москвой ни на какие компромиссы. Параллельно он создавал новую коалицию наиболее антироссийских сил. А то, что в нее в итоге вписались только поляки и прибалты, свидетельствует в основном, что к тому моменту от британца с его авантюрами уже шарахались, как от чумного.
Кстати, Брексит, одним из главных моторов которого стал Джонсон, тоже оказался авантюрой (о чем в России редко пишут). Никто только не просчитал его последствий, и никто к нему толком не готовился, поскольку в его реальность не верил. В итоге пришлось резать по живому, с большими экономическими жертвами и в атмосфере неприкрытой ненависти визави — Евросоюза.
Удар получился такой, что бюджет стал сильно протекать, а экономику заштормило. Британия помнила времена и похуже, но теперь на капитанском мостике стоял человек, который как будто совсем не дружит с головой.
Для нас этот человек — вражина. Наше многовековое противостояние с британцами под ковер не замести, но Джонсон довел его до комикса вида "силы света против сил тьмы", при том, что последствия геополитических конфликтов и прокси-войн — это очень серьезно и очень страшно, совсем не комикс.
Но с этим вражиной была связана одна надежда. Обоснованная и понятная надежда — именно этот самодовольный капитан похож на такого, при котором британский корабль наконец-то разнесет о рифы.
К тому шло. И даже когда Джонсона вытолкали с капитанского мостика, процесс продолжился. Чтобы ввести финансовую систему Британии в состояние шока, его преемнице Трасс понадобился всего один месяц. Открывались фантастические перспективы для злорадства среди всех народов, кто британцев не любит.
Увы нам: политические предохранители, вмонтированные в Туманный Альбион, опять сработали. Премьером стал весь из себя бухгалтер Риши Сунак, который начал заниматься насущными проблемами народного хозяйства и свернул большую часть спектаклей из репертуара предшественников.
С европейцами удалось договориться почти обо всем, о чем не могли договориться годами (в случае с Ирландией задействуют схему двух товарных коридоров — зеленого для Ольстера и красного для входящей в ЕС Республики Ирландия). В США и вовсе нарадоваться не могут на нового — интеллигентного, внемлющего и мультикультурного партнера, который хорошо умеет считать деньги.
Тот же Макрон, что называл премьера Ее Величества земляным червяком, гуляет теперь с Сунаком чуть ли не под ручку на первом за пять лет французско-британском саммите, убеждая противостоять России вместе, а не наособицу. Убедил.
Впрочем, еще раньше понятно было, что политика британцев в отношении России, лишившись фанатичной исступленности Джонсона, останется прежней по сути. Не жаль, — иллюзий на этот счет не было. Жаль ту иллюзию, в рамках которой британский корабль несло на рифы. Но тут на капитанский мостик неожиданно зашел индус и приступил к консервации посудины до лучших времен.
Те, кто британцев сильно-сильно не любит, могут сделать из этой истории даже расистские выводы — что-нибудь из серии про инбридинг островной аристократии. Дуэт Джонсона и Трасс с их зашкаливающим чувством собственного величия не понимал ни своей страны, ни ее реальных возможностей, но индусу Сунаку эти родовые британские травмы как будто не передались, потому самоубийство Соединенного Королевства откладывается.
Но если посмотреть на ситуацию под другим углом, придется признать, что эти двое были своего рода революционерами, бросившими вызов глобалистской элите, а глобалистская элита их за это ненавидела. В их лице потерпела поражение пусть глупая, но искренняя претензия Лондона на самостоятельную политику и национальные интересы.
В позапрошлом десятилетии в Рунете шутили: иногда жаль, что нельзя "засейвиться" и выбрать президентом Жириновского. Британцы по сути это и сделали — избрали свой аналог Жириновского, ощутив все сильные и слабые стороны такого типа личностей. Но "сейв" (то есть сохранение) сработал, и былая владычица морей безропотно возвращается в стройные западные ряды, разделив всю их повестку.
В этих рядах и люди интеллигентнее, и русофобия более аккуратная, и меньше откровенной шизы. Но весь этот "стандарт фон дер Ляйен" в перспективе и опаснее, чем лондонские бретеры, и как будто бы состоит из живых мертвецов, на фоне которых истеричный, несносный, отбитый Джонсон смотрелся выигрышно — хотя бы человеком.