Как сообщают международные информационные агентства, лидеры западного мира провели встречу с довольно занимательной повесткой. Президент США Джо Байден, президент Франции Эммануэль Макрон, канцлер Германии Олаф Шольц и премьер-министр Великобритании Борис Джонсон обсудили ситуацию вокруг Запорожской АЭС, дежурно призвав Россию вывести войска из этого района и предоставить доступ на объект комиссии из состава МАГАТЭ. За кадром привычно остался тот факт, что доступ на постоянно обстреливаемую АЭС блокирует вовсе не Москва.
С ЗАЭС, в принципе, все просто и понятно. Ключевой объект в структуре генерации электричества на всем востоке Украины, обеспечивающий энергией громадный промышленный кластер Днепропетровской, Донецкой и частично Луганской областей. Активность, что наблюдается в стане западных стран, а также тот факт, что вооруженные формирования Украины бьют исключительно по сопутствующей инфраструктуре ЗАЭС, говорят о том, что электростанция рассматривается Киевом и его кураторами как объект критической важности, вернуть который нужно если не кнутом, то пряником.
Вручить Кремлю этот самый пряник решено чрезвычайно витиеватым способом. Внимание на себя обращает совершенно, на первый взгляд, нелогичная компоновка обсуждаемой повестки. Лидеры США, Германии, Франции и Великобритании после обсуждения украинского вопроса без предупреждения и малейших прелюдий переключились на Иран. Точнее, на иранскую ядерную программу. Может показаться, что между двумя предметами обсуждения нет никакой взаимосвязи, но впечатление это обманчиво.
Не секрет, что Москва и Тегеран поддерживают довольно активные двусторонние отношения. Обе страны, находясь под многочисленными санкциями того же Запада, сотрудничают по ряду направлений, и самым активным сектором, где пересекаются обоюдные интересы, является энергетика. В настоящий момент единственная полноценно функционирующая атомная электростанция в Иране — это АЭС "Бушер", построенная российскими специалистами. Корпорация "Росатом" прямо сейчас ведет работы второй очереди, что подарит персам еще 2100 мегаватт энергии.
Но и это не все.
Ближневосточное информационное агентство ISNA со ссылкой на слова главы Организации по атомной энергии Ирана (ОАЭИ) недавно сообщало, что Иран приступил к проектированию собственной АЭС мощностью 360 мегаватт. Если верить Мохаммаду Эслами, это полностью иранская разработка, впрочем, мы оставим достоверность этого утверждения на совести иранской стороны. Как бы то ни было, сегодняшняя иранская программа мирного атома в значительной степени завязана на российские технические решения.
Камнем преткновения на пути дальнейшего развития атомной энергетики выступает тот факт, что Иран располагает как минимум двумя фабриками (в Фордо и Нетензе), позволяющими обогащать уран до 20 процентов, то есть переводить его в категорию оружейного. Также персы обладают четырьмя научно-исследовательскими реакторами: возле Тегерана, а также в Эраке, Эсфахане и Эрдекане. Международное сообщество крайне озабочено тем фактом, что на их мощностях также можно проводить обогащение изотопов урана, и, невзирая на все уверения иранских властей, в 2006 году Совет Безопасности ООН проголосовал за введение против Ирана секторальных санкций.
Чтобы понять многоуровневую сложность происходящего, добавим пару малоизвестных фактов.
Первый заключается в том, что Соединенные Штаты ввели первый пакет антииранских санкций в далеком 1995 году, то есть на одиннадцать лет раньше, чем переговорный процесс официально рухнул. Фактически американцы открыто саботировали все попытки Тегерана решить вопрос полюбовно, и демонстративный выход из соглашения СВПД ("Совместный всеобъемлющий план действий") в 2018 году стал неожиданностью лишь для непосвященной в тонкости публики.
Попутно ситуацию стабильно накалял соседний Израиль — его донельзя нервировала даже теоретическая возможность появления у принципиального соперника ядерного оружия. Что в середине нулевых, что летом 2022-го Тель-Авив заявляет о готовности нанесения ракетно-бомбового удара по ключевым атомным объектам Ирана.
И вот тут мы переходим к главному.
В 1998 году Россия, вопреки формирующейся западной коалиции, начинает строительство упомянутой выше АЭС "Бушер". Два года спустя Москва уведомила Вашингтон о том, что снимает с себя любые обязательства по запрету поставок обычных видов вооружений в Иран. В 2004 году Москва и Тегеран подписывают соглашение о вывозе отработанного ядерного топлива в Россию, что, в принципе, снимало одну из ключевых проблем на пути заключения международного соглашения.
Год спустя Владимир Путин в ходе своего визита в Иерусалим заявил, что поддерживает перевод иранской ядерной программы под контроль МАГАТЭ. Интересно, что пресса тогда довольно точно определила, что речь идет о фактических договоренностях между Вашингтоном и Москвой, которая выступала одновременным рупором и в некотором роде адвокатом Тегерана.
К сожалению, США отвергли все российско-иранские инициативы, а позднее у власти в Исламской Республике встал колючий Махмуд Ахмадинежад, и переговорный процесс окончательно вошел в штопор.
За последние годы Россия и Иран шли своими путями, но объединяло их то, что обе страны все плотнее обкладывали всевозможными санкциями и торгово-экономическими ограничениями. В некоторой мере это сближало. В частности, вооруженные силы двух государств весьма успешно боролись с международным терроризмом в Сирии. Тегеран сыграл не последнюю роль в тушении внезапно полыхнувшего порохом конфликта в Нагорном Карабахе.
Иран, чью добычу нефти в жестком формате уронили до полутора миллионов баррелей в сутки, сумел не только выжить, но сохранил энерго- и интеллектуальнозатратные отрасли промышленности. В частности, в настоящий момент рассматривается возможность возвращения на российский рынок иранских автопроизводителей, например компании Iran Khodro. Автолюбители относятся к продукции этого концерна с изрядной долей скепсиса, что не отменяет того факта, что персы смогли сохранить производство, даже когда их ключевую отрасль, питающую бюджет, прицельно расстреливали из пушек эмбарго.
Не так давно украинская и сочувствующая ей западная пресса взорвалась статьями о том, что Россия массово закупает и применяет в ходе СВО иранские ударные беспилотные летательные аппараты. Минобороны все тематические выпады проигнорировало, что и правильно. При этом военные эксперты оценивают линейку персидских разведывательных и ударных дронов как весьма заслуживающую внимания.
Геополитику можно сравнить с игрой в шахматы, только игра идет не в одной плоскости, а на несколько уровней вниз, фигуры же могут двигаться в абсолютно любом направлении.
Штаты и их европейские союзники пустили шар на поле Москвы, предлагая ей оставить ключевой объект востока Украины. Взамен завуалированно предлагается расширить коридор возможностей для действий России на Ближнем Востоке — в частности, в рамках сотрудничества с ключевым партнером в регионе, Ираном.
Предложение довольно странное, если учесть, что и Москва, и Тегеран из личного опыта прекрасно понимают ничтожность любых обещаний, выданных Западом. Есть серьезные основания полагать, что, если Россия и Иран решат углубить межгосударственное сотрудничество, спрашивать разрешения у тех, кто их исторически пытается поссорить и затормозить, они не станут.