МОСКВА, 10 сен — РИА Новости, Ольга Распопова. Не успели утихнуть споры вокруг "Глины" Урса Фишера на Болотной набережной, как москвичам подвезли новые арт-объекты. На днях открылся проект "Здесь и сейчас. Современное искусство на улицах города" — работы 15 художников выставили в "Зарядье", Музее Москвы, Коломенском и других местах столицы. О том, каким должен быть паблик-арт, чтобы, если не нравиться, то хотя бы не раздражать, и нужно ли советоваться с горожанами, — в материале РИА Новости.
На "г", но не то, что вы подумали
Серое небо, редкие капли дождя, зябко — погода уже совсем осенняя, особенно на Болотной, где ветер гуляет еще сильнее из-за открытых пространств. Но это, кажется, не отпугивает прохожих. Теперь здесь, около здания будущего музея ГЭС-2, — место встречи народных искусствоведов. Фотографируются, обсуждают. "Похоже на Пушкина!" — "Нет, на крокодильчика. Маша, что скажешь?" — "Вы что, ребят, это облачко!" — выдвигают версии молодые люди.
Свое мнение о "Глине № 4" житель поселка Черная Грязь Максим Галкин высказал одним из первых — и был строже. Творение Урса Фишера напомнило ему, как и многим москвичам, отходы жизнедеятельности человека, о чем шоумен заявил в инстаграме.
© AP Photo / Pavel Golovkin
Люди гуляют рядом с работой швейцарского художника Урса Фишера "Большая глина № 4" на Болотной набережной в Москве
В арт-кругах скульптуру в основном хвалят: еще бы, за проектом стоят такие уважаемые в мировом сообществе люди — Франческо Бонами, Тереза Мавика и фонд V-A-C — ругать было бы странно. Так что либо хорошо, либо ничего.
«
"Грязный секрет современного искусства в том, что окончательное право на жизнь ему дает — или не дает — das Kapital. И только он один… Арт-элита, решающая, считать железку с помойки искусством или нет". Виктор Пелевин, "iPhuck 10"
"Любое абстрактное искусство воспринимается как неискусство, как обман: и я так сумею. И все новое может сперва не нравиться, резать глаз, возмущать своей непохожестью на прежнее", — говорит художник Игорь Шелковский, чьи работы выставляются во внутреннем дворе Новой Третьяковки, а теперь и в "Зарядье".
Когда абстрактное или концептуальное искусство выходит за стены музея, выясняется, что к нему готовы не все. Но осуждать "непосвященных" не стоит. "Произведение паблик-арта должно нравиться, хотя это не всегда любовь с первого взгляда", — подчеркивает куратор Николай Палажченко, известный в профессиональных кругах как Спайдер.
Николай вместе с кураторской группой при поддержке правительства столицы и Музея Москвы на днях открыл временный проект "Здесь и сейчас. Современное искусство на улицах города". До 31 октября можно увидеть по пять работ в трех направлениях — скульптура, муралы, объекты дополненной реальности.
Кроме Шелковского, участвуют произведения Ани Желудь — в Коломенском, Аристарха Чернышева в Московском зоопарке, студии Stain — в Нескучном саду, а "Силы света" и Романа Ермакова разместились в Музее Москвы.
Временно или навсегда
По мнению Палажченко, идеальный арт-объект — и памятник, и мурал — должен стать узнаваемой достопримечательностью, через которую люди воспринимают город.
"Мое любимое произведение — "Love" Роберта Индианы. Оно не просто символ сразу нескольких городов — Индианаполиса, затем Бостона и Нью-Йорка, — а знак времени, целого поколения людей. Неслучайно в нашем проекте есть работа Сергея Шеховцова "Любовь и голуби", которая вступает с ним в диалог".
На улицах и площадях Москвы вообще в последнее время показывают искусство. Причем не бронзовых "царей на конях", которых устанавливают на века, а именно работы современных художников, далеких от привычной широкой публике "классики".
Так, все лето около ГУМа проходила выставка "Красный сад", произведения для которой создали Николай Полисский, Аристарх Чернышев, Роман Ермаков и другие. Особого недовольства не было, даже напротив: прохожие делали селфи, залезали на скульптуры.
"Работы участников этого проекта восприняли положительно: добрые, ироничные, веселые, ничего, кроме любви и одобрения, они и не могли вызывать. У паблик-арта всегда должен быть слой восприятия, который понятен без дополнительных объяснений", — считает Палажченко.
Куратор "Красного сада" и фестиваля "Архстояние" Антон Кочуркин признается, что слишком радикальных вещей не брал. "Если по степени прогрессивности от одного до десяти: "Князь Владимир на Боровицкой — единица, а Фишер — десятка, то мы попытались встать посередине, — объясняет он. — Скульптуры-истуканы — прошлый век, язык современного искусства гораздо богаче".
Палажченко нравится то, что проекты "Здесь и сейчас" и "Красный сад" ограничены временем. "Для города важна сменяемость картинки, именно произведения искусства часто дают новый взгляд, новый ракурс восприятия привычного нам городского пейзажа". Так, установленная музеем "Глина" через девять месяцев продолжит гастроли по городам (кстати, во Флоренции ее тоже приняли не очень тепло).
«
Шелковский возражает: "Монумент — то, что должно жить долго, сопутствовать истории. Для ротации произведений существуют выставки".
Какой замес
С Фишером в Москве тоже "поспорят, пошумят и разойдутся", а потом, может, так привыкнут, что еще и провожать будут с сожалением. Вспомним тот же памятник Петру I Церетели, который тоже не нравился. Теперь он — важная часть городского пейзажа.
Или другой пример — вроде так и не принятый, но и не сдвинутый памятник Михаилу Калашникову, известный в народе как "мужик с автоматом". "Только его и "Глину" ругают разные категории зрителей: первые — враги натурализма, вторые не переносят так называемый авангард", — подчеркивает Шелковский.
Впрочем, есть и сторонники конспирологической теории: они утверждают, что ГЭС-2 как раз специально добивался скандала, чтобы привлечь к себе внимание.
Но стоило ли новому музею, осознанно или нет, вызывать такую дискуссию? "Паблик-арт — искусство для всех, а у нас люди разные. Хорошо, когда работа вызывает полемику, но лучше, чтобы у широкой аудитории реакция все же была нейтральной. И за последнее ответственна институция, которая, по-хорошему, должна объяснять, что автор хочет сказать своим жестом", — считает Кочуркин.
О нехватке коммуникации со стороны фонда говорит и независимый куратор, преподаватель Moscow School of Contemporary Art Александр Буренков: "Не очень понятно, почему фонд не устроил никакого обсуждения и публичной образовательной программы вокруг Фишера. Горожане решили, что их мнение попросту не учитывают".
Наконец, есть и третья причина такого неприятия не абстрактной, а именно гиперреалистичной (напомним, это комок глины, увеличенный в 50 раз) скульптуры: Москве новые жанры искусства в общественных пространствах не знакомы.
А еще есть тенденция к подчеркнуто утилитарному пониманию паблик-арта — такое искусство что-то "должно", считает обычный зритель. Либо поражать величием, либо хотя бы служить выгодным фоном для селфи.
Куратор Кочуркин же думает, что просвещать публику и приучать ее к новой эстетике следует постепенно: "Между Князем Владимиром и Фишером — пропасть. Для начала нужно попытаться ее заполнить". Посмотрим, удастся ли это авторам "Здесь и сейчас".