Разрешение Дании на строительство газопровода "Северный поток — 2" в исключительной экономической зоне страны, в соответствии с решением Датского энергетического агентства, вступило в силу 28 ноября. Посол Дании в РФ Карстен Сендергорд в интервью корреспонденту РИА Новости Анастасии Ивановой рассказал, что стало главным фактором для Копенгагена при принятии решения в пользу российского проекта, и объяснил, от чего будут зависеть попытки США помешать строительству газопровода. Он также сообщил, что думает датская сторона о предложении РФ по введению моратория на размещение РСМД в Европе и каким Дания видит сотрудничество по развитию Арктики.
— В июне в Дании состоялись парламентские выборы, по итогам которых было сформировано новое правительство. Изменился ли подход Копенгагена в политике по отношению к России? Как бы вы охарактеризовали нынешнее состояние двусторонних отношений?
— В этом плане я вижу преемственность. У нас остаются четкие разногласия в том, что касается Крыма и ситуации на востоке Украины. По этим вопросам ничего не изменилось, поэтому наша позиция, сформулированная в рамках НАТО и ЕС, остается неизменной. Пока мы не увидим каких-либо изменений в политике России по данным вопросам, трудно представить изменения в наших отношениях.
Однако есть ряд вопросов, по которым у нас налажен более продуктивный диалог с Россией. Хороший тому пример – Арктика. У нас есть четко совпадающие интересы в Арктике. Здесь мы взаимодействуем как в рамках двустороннего диалога, так и в рамках Арктического совета. Есть еще одна группа вопросов, по которым сохраняется преемственность в попытках продолжить работу. Это торговля, культура и контакты между людьми.
— А что вы скажете о политическом диалоге? Ожидаются ли в ближайшее время визиты официальных представителей датских властей в РФ?
— Первый заместитель министра иностранных дел России (Владимир – прим. ред.) Титов был в Дании месяц назад, и я ожидаю, что министр иностранных дел Дании приедет в Москву где-то в начале следующего года, в рамках этого визита планируется его встреча с министром иностранных дел России Сергеем Лавровым. Мы работаем над датой.
У нас также есть межправительственная комиссия с рабочими группами, занимающимися различными вопросами, включая здравоохранение, транспорт, энергетику и сельское хозяйство. Планируется встреча на министерском уровне. Скорее всего, она состоится в Копенгагене в следующем году.
— Дания после двух с половиной лет раздумий наконец-то выдала разрешение на строительство газопровода "Северный поток - 2". Что для Копенгагена стало аргументом при принятии решения в пользу газового проекта?
— Изначально компания подала заявку на прокладку газопровода через наши территориальные воды. А как вы понимаете, территориальные воды это территориальные воды, любое правительство внимательно следит за ними.
В августе 2018 года был направлен второй запрос на прокладку газопровода, но уже через нашу экономическую зону за пределами датских территориальных вод, в марте 2019 года – третий.
Позднее компания Nord Stream 2 AG отозвала заявку на прокладку газопровода через наши территориальные воды. Тогда министр иностранных дел Дании заявил, что этот вопрос больше не находится в его ведении. Далее запрос был отправлен в Датское энергетическое агентство, которое и занимается сейчас этим вопросом.
Агентство должно обеспечить, чтобы прокладка газопровода полностью соответствовала нашим международным обязательствам. Есть четкие процедуры для этого, слушания и так далее, которые вносят прозрачность в этот процесс. У нас есть свои правила, свои обязательства, свои процедуры, и мы не намерены их нарушать. Потребовалось 14 месяцев, чтобы это решение было принято. 14 месяцев — это не плохо. Это чисто административное решение и довольно прозрачный процесс.
— В Дании убедились, что проект газопровода – чисто коммерческий?
— Нам необходимо было убедиться в том, что проект полностью соответствует нашим международным обязательствам и экологическим стандартам. Это не было политическим вопросом, так как им более не занимался наш министр иностранных дел. Решение было принято агентством, которому этот вопрос был делегирован министерством по техническим причинам.
Правительство Дании считает важным, чтобы действовали правила конкуренции, а также правила ЕС в отношении газопроводов. Проект "Северный поток — 2" должен соответствовать правилам и обязательствам ЕС в соответствии с третьей газовой директивой. Выполнять директиву должно правительство Германии, а контролировать ее выполнение – Еврокомиссия. Мы, конечно, также следим за тем, что происходит с газопроводами, которые проходят через Украину.
— Не испытывает ли Дания сейчас давление со стороны США из-за решения по "Северному потоку – 2"?
— По поводу проекта были мнения нескольких стран, партнеров, заинтересованных групп и так далее. Это не меняет того факта, что когда в августе 2018 года была подана новая заявка, процедуры ее обработки были довольно прозрачными.
— Как вы думаете, могут ли американцы помешать реализации проекта?
— Это все зависит от политики США. Посмотрим, что будет там происходить дальше.
— Да, но не кажется ли вам, что Америка в любом случае предпримет попытки вмешаться?
— Это будет зависеть от того, какие изменения произойдут в Конгрессе США и что они будут с этим делать дальше.
— Правда ли, что Дания затягивала с решением по "Северному потоку - 2", чтобы дать Украине козырь в переговорах по газу с Россией? Ведь теперь до нового года построить, скорее всего, не успеем, так что в любом случае придется продолжать транзит через Украину.
— Нет, решение по "Северному потоку – 2" было чисто административным. Что касается трехсторонних переговоров Россия – Украина – ЕК, то они продолжаются. Я надеюсь, что будет найден разумный компромисс. Важно, чтобы Украине гарантировали газ по разумным ценам.
— Перейдем к другой теме. После развала ДРСМД ситуация с контролем над вооружениями остается в подвешенном состоянии. Россия выступила с предложением ввести мораторий на размещение ракет средней и меньшей дальности в Европе. Получила ли Дания письмо от российских властей с этим предложением?
— Да, мы получили его. Нет оснований скрывать, что наша позиция по данному вопросу сформулирована в контексте НАТО. Это в интересах нашей политики безопасности. Эта проблема была, есть и будет частью нашего диалога с российскими властями. Я уже упоминал о визите первого заместителя министра иностранных дел Титова месяц назад. Очевидно, что на двусторонней встрече этот вопрос поднимался. Мы предпочитаем вести конфиденциальный диалог по такого рода проблемам.
— Значит, Дания еще не решила, присоединяться ли к мораторию или нет?
— Нет, у нас есть свои взгляды на это. Во-первых, мы наблюдали проблемы с соблюдением договора. Во-вторых, если вы собираетесь что-то делать в этом направлении, очень важно обеспечить прозрачность.
— Поговорим о сотрудничестве в Арктике. Заинтересована ли Дания в развитии Северного морского пути?
— Арктика — это очень важный вопрос. Мы полностью понимаем заинтересованность России в развитии этой части мира. Это огромный регион, в который можно инвестировать. Когда речь идет о развитии Арктики, для нас важно учитывать интересы людей, живущих в регионе, окружающую среду и экологически безопасное и рассчитанное на долгосрочную перспективу социально-экономическое развитие. Что бы мы ни делали там, мы должны быть уверены, что оно будет устойчивым в долгосрочной перспективе. Это важные соображения для нас. Арктический совет не следует недооценивать как форум для дискуссий и выработки идей, в том числе по Северному морскому пути. Хотя правительство Дании не принимает непосредственного участия в развитии Севморпути, наш частный бизнес проявляет к этому интерес.
— Дания планирует сотрудничать с Россией по использованию этой транспортной артерии и каким образом?
— Да, частные компании активны в этом плане. Если подумать о том, где мы находимся сегодня и где будем через пять или десять лет, перспективы есть. Мы, безусловно, понимаем и видим перспективы дальнейшего развития этой части мира. Но важно, чтобы все было прозрачно и предсказуемо. В конце концов, рынок требует предсказуемости и прозрачности для Северного морского пути.
— Россия подготовила новые правила прохода иностранных военных судов в акватории Северного морского пути. Согласно этим правилам, иностранные военные корабли для прохода по Севморпути должны согласовать свои планы с Москвой. Что об этом думают в Дании?
— Мы изучаем эти правила. На мой взгляд, есть вопросы, которые необходимо обсудить, в том числе в Арктическом совете. Например, что касается сотрудничества по авиационным и морским поисково-спасательным работам. Как я уже сказал, правила должны быть предсказуемы и прозрачны, особенно, если вы хотите привлечь инвестиции в регион.
— Датская газета Berlingske опубликовала статью под названием "Новый арктический кулак Путина", речь идет о новом бронированном боевом ледоколе ВМФ России "Иван Папанин". Правда ли, что Дания напугана российским ледоколом?
— Нет. Я читал эту статью. Этому региону нужны как инвестиции, так и ледоколы. Однако будущее для Арктического региона мы видим только через сотрудничество. Вот почему у нас есть Арктический совет. Мы должны чаще использовать его как площадку для обсуждений.
— Вы упомянули Арктический совет. Уже известно, когда пройдет следующее заседание?
— В прошлом году он проходил под председательством Финляндии, теперь это Исландия, а на следующем совете будет председательствовать Россия.
— Возле датского острова Борнхольм до сих пор находятся запасы химического оружия, затопленного после окончания Второй мировой войны. Вас не беспокоит, что они могут навредить экологии?
— Этой проблеме уже почти 75 лет. Мы знаем, где находятся эти запасы, и всячески стараемся их избегать. Они медленно разлагаются и становятся менее опасными. Кстати, это было одной из проблем с прокладкой газопровода ("Северный поток – 2" — ред.), нужно было сделать так, чтобы он не проходил через эту область.
— Так Дания не планирует нейтрализовать эти запасы?
— Нет. Я думаю, та политика, которая была у нас в отношении этого вопроса на протяжении 75 лет, будет сохраняться и далее.
— Почему? Вы не считаете, что это вредит окружающей среде?
— Мы считаем, что лучший способ справиться с этой проблемой — позволить запасам химического оружия медленно разлагаться. У этого подхода есть и плюсы и минусы. Но мы считаем, что лучше всего дать этим запасам разложиться и избегать данные участки.
— Несколько месяцев назад появилась информация, что президент США Дональд Трамп рассматривает возможность покупки Штатами Гренландии, которая входит в состав Дании с правами широкой автономии. На ваш взгляд, почему его заинтересовала эта территория?
— Это полностью отражает растущее понимание важности Арктического региона, растет интерес со стороны неарктических стран к этому региону. Важно то, сможем ли мы справиться с этим интересом к региону и можем ли мы сделать это посредством сотрудничества. Мы считаем, что для арктических стран важно приложить все усилия, чтобы убедиться, что это настоящее сотрудничество. Это сложная задача, требующая тяжелой работы, однако это возможно.
— Вам не кажется, что такой интерес связан с активностью России и Китая в Арктике?
— Нет, я думаю, что это отражает более широкий интерес к Арктике, потому что этот интерес есть и у Японии, и у Южной Кореи, и у Сингапура, и у Индии. Главное, чтобы мы все могли сотрудничать по этому вопросу.
— Является ли для Дании вопрос покупки Гренландии закрытым?
— Да, мы перевернули эту главу.
— Вернемся к вопросам двустороннего сотрудничества. Какова сейчас ситуация в туристическом секторе между Россией и Данией? Что говорит статистика?
— В этом плане нет проблем. Конечно, всегда стоит визовый вопрос, поскольку мы являемся частью Шенгена. Процедура проста: вы можете получить визу, представив необходимые документы.
— Сложно ли гражданину РФ получить визу в датском посольстве?
— Нет, если с документами все в порядке, можно получить визу менее чем за 10 дней.
— На какой максимальный срок визы может рассчитывать российский турист?
— Вы можете получить визу на год, однако находиться на территории стран-членов Шенгена вы можете не более 90 дней.
— Что происходит в экономическом и торговом сотрудничестве? Каков товарооборот?
— Дела идут лучше. Конечно, есть санкции и торговые трудности, но сейчас мы наблюдаем рост. Товарооборот снизился в 2014 году, но сейчас он находится в росте. Важно то, что наши компании долгое время работают в России и хотят здесь остаться. Также мы наблюдаем приток инвестиций. Самые развивающиеся области нашего сотрудничества – это розничная торговля, машиностроение, фармацевтика и строительный сектор. В России работают очень хорошие и очень сильные датские бренды.
— Сколько датских компаний сейчас работает в России?
— Около двухсот: и большие, и маленькие, и узкой специализации. У некоторых из них дела идут неплохо, есть долгосрочные перспективы.