"Вынес 17 человек".

На Кураховском направлении — активное наступление. На отбитые территории следом за штурмовиками заходят разведчики. Поддерживают их и с неба, и на земле. Ключевое правило — оставаться незамеченными, действуя на опережение. Свои цели они выслеживают часами, а любой промах может стоить жизни целому подразделению. О том, с чем столкнулись бойцы под Курахово, — в репортаже РИА Новости.

Питьевая вода, консервы, боекомплекты под коптеры — боец с позывным Белый загружает ниву всем необходимым перед выездом на точку. Петляет по изрытой тяжелой техникой колее, ловко уворачивается на большой скорости от глубоких воронок. Тормозит у посадки, маскирует авто и выгружает провизию. Дальше — только пешком.

Не проехать: кругом все заминировано. А прогулка может занять несколько часов — порой приходится прямо на ходу менять маршрут. И при этом надо нести на себе почти 50 килограммов — экипировка, оружие. В посадке приходится задержаться, рация прохрипела: "Небо грязное". Пока листва опала не вся, есть шанс остаться незамеченными. Но скоро понадобится накидывать поверх маскировочный костюм.

"На днях с напарником удачно увернулись от FPV. Видим: летит сбоку. А потом делает крюк и выходит прямо на нас в лоб. Мы на огромной скорости въезжаем в воронку, дрон падает за нами. Не разорвался — повезло, — рассказывает Белый. — Бывает, и "ждуны" встречают: FPV, приземлившиеся у обочины. От силы минут 40 они способны так просидеть. Поскольку уже холода и раньше могут разрядиться".

Белый — водитель в разведроте. Его основная задача — довезти до точки. Или эвакуировать личный состав. И речь не только о раненых: "Прилетело на позицию. Парни целые, а я должен их вернуть всех живыми. Что порой непросто. Дорогу постоянно минируют, в том числе со сбросов. Маскируют под разные тряпки, рюкзаки. А то и вообще не церемонятся — бросают как есть. В темноте нарваться можно на что угодно", — разводит он руками.

Вместе с Белым — его сослуживец Тайт, санинструктор. Тащит 30-килограммовый медрюкзак. Оставит его на точке эвакуации — сменит на тот, что поменьше. На передовой нужна мобильность.

"Тут если ранило, то, как правило, осколочное разной степени тяжести. Недавно боец пострадал — пока добирался с еще одним к нему на подмогу, нас срисовали и принялись накидывать "лепестки" по и так уже заминированному полю. Шли несколько часов специально в обход — короткий маршрут приберегли напоследок. На месте обнаружили в разрухе хозяйственную сумку-тележку и покатили раненого. Пулевое в грудь, нога перебита… Если бы потерял сознание — конец. Он же мобилизовал все свои ресурсы, держался — по пути втроем высматривали дорогу, как бы на что не нарваться", — говорит Тайт.

В разведроту попал больше года назад и не совсем по своей воле: товарищ, санинструктор, погиб у него на руках под минометным обстрелом. Тайт занял его место — были соответствующие навыки. И хотя медобразования нет, свое дело знает. Сослуживцы прозвали заслуженным медиком.

Повод есть: весной во время наступления Тайт бок о бок шел со штурмовиками. За сутки вытащил 17 "тяжелых" с передовой, все выжили. Сложность тогда была в том, что до точки эвакуации — пешком почти пять километров, в том числе через болото. "На тележке до болота, дальше перекладывал на носилки. Было трудно: ноги вязли, проваливались, — вспоминает Тайт. — Операцию планировали заранее, маршруты тщательно изучили. Поэтому хаоса не возникало — работал по алгоритму".

Разведчики наступают южнее Курахово. До ближнего боя еще не дошло, в основном баталии в небе. "Видим их "птицу" — идем на таран и сбиваем. Достаточно зацепить винт, слегка задеть мотор — и тот падает", — объясняет командир роты с позывным Кирей.

В последнее время ВСУ бросают на передовую неподготовленных бойцов. "Судя по всему, мобилизованные. Неграмотно действуют: вальяжная, неторопливая походка, зачем-то высовываются на открытую местность, отсвечивают, раскрывают и себя, и свою точку. Профессионал бы так не делал, — отмечает командир. — Но специалисты тоже есть на подконтрольном нам участке. В частности, расчеты БПЛА. Были и наемники — пару месяцев назад по перехватам услышали грузинскую речь. Посадки сейчас редкие, поэтому противник рассредоточивается в подвалах домов. Выбиваем их с FPV-дронов".

На днях на позиции разведчикам со сброса ВСУ прилетела емкость с газом. "Химия, — указывает Кирей. — Мы предприняли все необходимые меры, отошли. Газ ветром унесло в противоположную сторону. Пытаются бороться с нами всеми методами, в том числе запрещенными".

На крупной технике на первую линию не суются. Цели — пехота, бронированные авто, пикапы. Занимаются разведчики и агитацией — запускают дрон с колонкой, призывая сдаваться в плен. "Ну и гимн, конечно, с патриотическими песнями. Так или иначе — морально давит".

Все маршруты и подходы осмотрят с неба — и вперед. Нередко вплотную приближаются к вражеским позициям. Один из бойцов разведроты как-то был настолько рядом, что слышал разговоры вэсэушников. Сутки наблюдал, вернулся в расположение с ценными данными. За что представлен к ордену Мужества.

Кирея тоже выделили — за события января 2023-го. Тогда он служил на другом направлении. Его группа прикрывала штурмовиков — по позициям ВСУ отрабатывали с пулеметов и гранатометов. И сами попали под миномет. Одного бойца сильно ранило — Кирей нес его на себе шесть часов, сослуживцы помогали. Из сумок для выстрелов РПГ соорудил носилки.

"Аптечку собирала супруга. Есть такое правило последнего жгута: не отдавать и беречь на случай, если с тобой что-то случится. Но ситуация была критическая — отдал все, что было, — вспоминает командир роты. — С бойцом после всего увиделся. Он сказал, что своего внука назовет в честь меня".

Жена Кирея — санинструктор в его же подразделении. В зоне СВО — с первых дней. Десять лет работала реаниматологом, в армию и до этого пыталась попасть — отказывали. Проводила занятия по медицине, ассистировала в операционной. С Киреем познакомились летом 2022-го — с тех пор вместе.

Награждена медалью "За отвагу": после артиллерийского удара оказала группе "тяжелых" бойцов первую помощь. Все выжили.

В апреле ушла в декрет, летом родился сын. "Конечно, переживает. Раньше были рядом, виделись, общались, как-то спокойнее было. Теперь же, что случись — помочь не сможет. Этого боится. Морально очень сильно поддерживает меня. Знает, как тут все, изнутри — понимаем друг друга с полуслова", — говорит Кирей.