"Нам от этого больно".

Приграничный Шебекинский район остается одним из самых опасных мест в регионе. По мирным селам ВСУ ежедневно бьют дронами, артиллерией, планирующими авиабомбами и ракетами западного образца. Однако далеко не все жители эвакуировались. О том, кто решил защищать свою землю, — в репортаже РИА Новости.

Многие местные надели камуфляж и вступили в подразделения территориальной обороны (ТРО). Боевое крещение прошли 1 июля 2023-го — в тот день противник обстрелял приграничье. Ополченцы, до этого тренировавшиеся только на полигонах, в один миг оказались в зоне боевых действий. И применяли приобретенные навыки, что называется, с колес.

С того дня прошло уже больше года. Сегодня шебекинский батальон ТРО — заматеревшее, опытное, битое жизнью и войной подразделение. Работают эффективно и слаженно.

С комбатом Виктором Кощавкой мы встречаемся в одном из образовательных учреждений. Летние каникулы, никого нет. Да и вряд ли 1 сентября тут появятся дети — их пока переведут на удаленку. А сюда свозят эвакуируемых из окрестных сел — чтобы потом отправить в пункты временного размещения.

Лет под 50, добрые и внимательные глаза школьного учителя. Но он — из немногих профессиональных военных в подразделении. Окончил училище, служил в мотострелковых войсках — в разных частях по всему Союзу. Уволился в звании капитана.

В батальоне Виктор был начальником штаба батальона, но, когда командир подписал контракт с Минобороны и отбыл на передовую, его повысили. В должности комбата десять месяцев. За это время превратил вчерашних гражданских в полноценную боевую единицу.

"У нас две мотострелковые роты, мы их называем по-армейски, но в бой, разумеется, не посылаем, — объясняет он. — Задача — вывозить гражданских из зон обстрела, содействовать полиции в охране порядка в опустевших населенных пунктах, стоять в оцеплении. Во второй роте есть медвзвод, 30 девушек. Они оказывают первую доврачебную помощь раненым и помогают медсестрам в госпиталях и больницах. Есть саперное отделение. Когда находят "колокольчики" — мы так называем суббоеприпасы от кассетных снарядов, — наши выставляют оцепление и ждут армейских взрывников. Спецвзвод работает с населением: кто видел незнакомцев, что слышно про передающих координаты противнику, где нарисовались мародеры. И еще имеется взвод БПЛА и РЭБ, они сейчас на задании. Подъедут и сами о себе расскажут".

Кадровых военных — по пальцам пересчитать. Процентов 30-40 служили срочную. А больше половины — обычные люди с гражданки: водители, инженеры, бизнесмены, сантехники.

Служат по графику. Заступают на дежурство в зависимости от задачи — на полсуток или сутки. В остальное время, как и до войны, ходят на работу, проводят время с семьями. Начальство сохраняет им зарплату на период дежурств.

Боец медвзвода Виктория — молодая симпатичная брюнетка — в теробороне чуть больше года. Выпускница Белгородского технологического университета имени Шухова. В Шебекино работает педагогом в местном техникуме. На службе занимается ранеными.

Признается: страха нет. Спасает железобетонная уверенность в подругах-сослуживицах. Всегда помогут, вытащат. Но тяжело бывает. Во двор ее дома упал суббоеприпас от кассетного снаряда. Ранило пожилую соседку, которую она знает много лет. Оказала ей первую помощь.

"Страшно, когда бездействуешь, подолгу дома сидишь, — подтверждает Наталья, которой доверили роль психолога. — А под обстрелами наоборот. Чувствую себя в своей стихии, хотя вроде бы два моих высших образования — таможенное дело и экономика — совсем не про это. Моя задача — успокаивать людей. Им всегда очень важно выговориться. Я всех внимательно слушаю. Успокаиваю, объясняю, что это не навсегда. Эвакуация — лишь временное неудобство".

Самые стойкие, добавляет она, — дети. С ними беседует на отвлеченные темы, поит чаем. И видит, как их уверенность передается взрослым.

Подъезжает взвод БПЛА и РЭБ. Они "приземлили" уже сотни вражеских дронов, которые терроризируют Белгородскую область.

Их транспорт — инкассаторский броневичок, оборудованный купольной системой радиоэлектронной борьбы. Глушит практически все рабочие частоты, по которым управляют "птичками". Но если техника бессильна, в дело вступает старый добрый 12-й калибр.

"Я заядлый охотник, любил ходить на пернатую дичь, — рассказывает комвзвода Суета, здоровенный мужик за два метра ростом, в его руках двустволка-вертикалка ИЖ-27 выглядит игрушкой. — Теперь бьем пернатых укропов. Я лично сбил троих. Одного — прямо над собой, осколками посекло лицо. На охоте предпочитаю дробь 0000 (четыре нуля, крупная, почти картечь. — Прим. ред.). Но хорошо зарекомендовал себя и боеприпас "Перехват". Внутри патрона шесть свинцовых пластинок, к которым привязана кевларовая нить. После выстрела она раскрывается сетью, опутывает винты дрона — и тот падает. Но ружья — все-таки вспомогательное средство. Основное — РЭБ".

Взвод БПЛА и РЭБ всегда там, где опаснее всего. Парни прикрывают пожарных, выезжающих на место обстрелов. Мирных при эвакуации. Медиков, оказывающих первую помощь пострадавшим. Сотрудников ЖКО, восстанавливающих перебитые коммуникации. ВСУ, отмечает командир, поднаторели в людоедской тактике "двух беспилотников" — первым бьет по гражданскому объекту, вторым — по людям, которые устраняют повреждения.

"Однажды мы заземлили 23 дрона за день, — вспоминает Суета. — Противник нас специально выцеливал. На группу с фронта вышли три FPV-дрона, с тыла — еще четыре. Еле отбились, но были раненые. Зато приобрели бесценный опыт. Вражеские дроноводы ведь разные. Одни прямо лютые, обходят РЭБ, атакуют с неожиданной стороны, гоняются за нами, издеваются. Но есть и новички, это видно по перехваченному видеосигналу. Прут напрямую — через поля, а не лесопосадки. Но расслабляться в любом случае нельзя. Бывало, эфпивишка проходила буквально в сантиметрах от нашей машины".

Самое тяжелое, но и светлое воспоминание Суеты за время службы в теробороне — раненый осколком в голову гражданский. Командир его лично перебинтовал, четыре раза запускали сердце. Все были уверены, что не выживет. Всю ночь Суета обрывал телефоны в больнице: вытянул — не вытянул? А потом увидел раненого в одном из телерепортажей. И выдохнул: спасли.

В мирной жизни комвзвода — технолог на одном из предприятий. Два высших образования — химик-биолог и инженер-биохимик. Война и угроза родному Шебекино заставили надеть камуфляж и взять в руки дробовик.

Его сослуживец с позывным Турист трудился на заводе и подрабатывал диджеем. Удары противника по гражданским объясняет попыткой деморализовать население, посеять панику, принудить к бегству. Но это пробуждает в людях лишь ненависть и желание ударить в ответ. Чувство, очень знакомое жителям городов Донбасса, которые находятся под обстрелами больше десяти лет.

"Я бы хотел обратиться ко всем мужикам Белгородчины, — говорит Турист. — Если у вас все в порядке со здоровьем, если есть силы и желание — вступайте в ополчение. Мы прикрываем лишь одно направление. Если где-то дрон прорвется, нам от этого так же больно, как и вам. Никто не защитит нашу землю, наших детей, родителей, стариков, кроме нас самих. Поверьте, я знаю, о чем говорю. При обстреле погибла моя двоюродная сестра, совсем ребенок…"