"Расстреляли на глазах у сестры".

Опустевшие улицы, гул сирены, регулярные обстрелы — из Рыльска, по словам местных, уехало больше 70 процентов жителей, в том числе многие чиновники администрации. Оставшиеся сплотились и всячески заботятся друг о друге. Кто объединил людей и что сейчас происходит у границы — в репортаже РИА Новости.

Во двор местного храма с раннего утра и до наступления темноты тянутся вереницы нуждающихся. Это единственное место, где любого гостя совершенно бесплатно накормят горячим обедом и дадут с собой все, что необходимо. Одни идут с сумками, другие — с тележками. Кто-то просит продукты только для себя, кто-то для друзей, знакомых или соседей. Не забывают и домашних животных, еду здесь можно найти даже для них.

Рядом с трапезной — пятилитровые бутылки с чистой питьевой водой, упаковки макарон, круп, замороженное мясо и другое продовольствие, а также предметы гигиены. Продукты поставляют местные бизнесмены и волонтеры со всего региона.

"Сразу после начала украинского наступления в городе закрылись все магазины и аптеки, а также райбольница, — рассказывает житель Рыльска Виктор. — Люди остались с бедой буквально один на один. Тогда инициативу в свои руки взяли матушка Ксения, супруга нашего священника, и начальник автоколонны. Скооперировались и первым делом организовали эвакуацию жителей. Буквально каждый час от стен церкви отходило несколько автобусов".

Сам Виктор, хотя вырос в Рыльске, уже давно живет и работает в Москве. Однако после начала событий в курском приграничье, пока многие уезжали подальше от опасных мест, отправился в родной город.

"В первые дни нам катастрофически не хватало рук, — продолжает он. — Организовать сбор людей для эвакуации, принять, распределить и раздать гуманитарную помощь, развезти продукты немощным и больным, покормить их, помыть. Да много всего надо было сделать, и мы продолжаем эту работу сейчас. Разве я мог не приехать? Как в мультике "Котенок Гав" — мы остались здесь, чтобы бояться вместе".

Матушка Ксения в потоке постоянных организационных дел находит время, чтобы принять от людей просьбы помолиться и поставить свечку за упокой души только что скончавшегося родственника. Молитву за здравие последние две недели здесь заказывают гораздо реже.

"Поскольку морг не работает, а на улице тридцатиградусная жара, людей хороним, как в старину — в день смерти, — объясняет она. — Сегодня попрощались с пенсионеркой, умершей этой ночью. А еще вчера наши волонтеры отвезли ей еду, помыли и покормили. И так почти каждые сутки — по одной-две смерти. По большей части, конечно, по естественным причинам, от болезни или старости".

Местом не только душевного утешения, но и материальной помощи храм стал задолго до СВО — на протяжении многих лет сюда мог обратиться любой. Старались никому не отказывать, и со временем сарафанное радио разнесло информацию об этом по всей округе.

"Куда еще мне идти, — говорит жительница города Валентина. — В первые дни украинского наступления это было единственное место, где можно получить и продукты, и лекарства. Сейчас хотя бы пару аптек да магазинов вновь работают, но там есть далеко не все необходимые товары".

Прихожане раздают горячие обеды и наполняют сумки обратившихся за помощью продуктами и средствами гигиены. Тем временем к храму один за другим стягиваются только что выехавшие из сел и деревень, где идут ожесточенные бои. Спасения эти люди ждали почти две недели.

Все напуганы до смерти, кто-то контужен и едва может вымолвить слово. "То, что мы пережили за это время, не пожелаешь и врагу, — вспоминает пенсионерка Елена Сафронова. — Кругом все взрывалось, горело, летели мины, дроны. Мы даже на улицу лишний раз не могли выйти".

Эти беженцы не застали приход солдат ВСУ. А вот Нелли, жительнице одного из сел Суджанского района, не повезло: она до сих не может вспоминать без слез то, что довелось увидеть.

"В селе осталось около десяти человек, — рассказывает беженка. — Мама с сестрой уехали раньше, а я еще несколько дней жила в подвале. Как-то раз увидела троих вэсэушников: двух украинцев и одного наемника, не говорившего по-русски. Они направились к дому моей 25-летней соседки. Та назвала их фашистами и заявила, что они хуже немцев. Девушку расстреляли — прямо на глазах у меня и ее младшей сестры. Та испугалась и убежала, что с ней произошло дальше, не знаю".

Также, по словам Нелли, она видела, как солдаты украинской армии разграбили магазин "Пятерочка" и аптеку, снесли в центре памятник Ленину.

От пережитого стресса у одного из мужчин начался приступ эпилепсии. К счастью, это вовремя заметили две медсестры инфекционного отделения местной ЦРБ — Наталья и Светлана. У последней, к слову, третья группа инвалидности и диабет, сидит на инсулине. Но из города не уезжает.

"Кто тогда останется помогать? — говорит медсестра. — Хотя больница закрыта, там есть дежурная бригада врачей скорой помощи, но на весь район этого мало. Поэтому я никуда не уезжала и уезжать не собираюсь".

Ее коллега Наталья после начала атаки ВСУ увезла детей в Курск, а сама спустя два дня вернулась. Признается, что тоже почувствовала себя чуть ли не предателем.

"Первые дни, пока оказывала людям помощь, сама плакала навзрыд, — вспоминает она. — Но потом взяла себя в руки".

Опытные медики быстро кладут больного на спину, под голову помещают сумку и придерживают, пока не проходит приступ. Затем измеряют давление и делают укол. Вскоре тот приходит в себя и объясняет, что последние два дня ничего не ел и не пил. Обезвоживание и голод, помноженные на стресс, по словам врачей, едва не стоили мужчине жизни.

Беженцев вскоре увозят на автобусе в пункты временного размещения, а работа в храме продолжается. К Ксении приезжают знакомые волонтеры и записывают, какие товары необходимо привезти.