"Скоро все изменится".

"Мы видели, как все начиналось, теперь от нас зависит, как это закончится", — говорят офицеры батальона БАРС-23 "Орел", воюющие на одном из самых напряженных участков фронта. Многие из них взялись за оружие еще в 2014-м. Об их боевом пути и о том, как война менялась у них на глазах, — в репортаже РИА Новости.

"Вот, смотри, — говорит командир батальона Алексей Сосонный с позывным Викинг, протягивая что-то похожее на широкий подшипник с зубцами. — Это с неразорвавшегося FPV. Сейчас ВСУ применяют такой самодел".

На разных участках фронта отмечают, что противник все чаще использует кустарные боеприпасы.

"Их начиняют пластитом, при разрыве металлические части разлетаются", — объясняет Викинг. И каждый из нескольких сотен зубцов может стать смертельным.

Тогда бойцам повезло: дрон застрял в ветках и не взорвался. Но такое бывает редко.

"Война сильно изменилась не только по сравнению с 2014-м, но и с 2022-м. Если на первых порах в нашем подразделении было только два дрона, то теперь у обеих сторон есть и FPV, и коптеры со сбросами, и "крылья" для разведки, — перечисляет комбат. — Уже появляются и наземные дроны. Мы ждем один для испытаний, через недельку должны прислать эвакуационный робот с рукой-манипулятором. Это очень актуально, ведь при попытке вытащить раненых мы теряем больше людей, чем при штурме, — опять-таки из-за засилья дронов".

Викинг знает, о чем говорит: он один из наиболее известных ополченцев первой волны.

"Наши "нетоварищи" из Киева принялись убивать людей налево- направо. Ладно, когда они это делали у себя там, на Майдане, но они пришли к нам — в Мариуполь, Донецк, Горловку, уже нельзя было просто сидеть и ждать", — объясняет Викинг.

Предчувствие войны возникло еще в 2004-м, после "оранжевой революции".

Для Викинга война началась в Славянске. Одно из самых запоминающихся событий — штурм поселка Семеновка.

"Всем было страшновато. Особенно когда на нас поехали танки и бэтээры, пехота побежала по полю. Но один БТР загорелся, второй, пехоту отстреливаем. Вошли в раж. Чувство страха в подобные моменты сменяется азартом. Доходит до того, что люди выбегали из окопов — лишний раз стрельнуть из РПГ по танку, который от нас улепетывал".

В ВСУ думали, что ополченцы продержатся два-три дня.

Викинг дослужился до командира батальона, однако после вторых Минских соглашений уволился. "Уехал в теплые страны", — расплывчато говорит он. Был ранен, февраль 2022-го встретил в госпитале.

"Я вернулся в Донбасс 23 февраля. Александр Бородай (глава Союза добровольцев Донбасса. — Прим. ред.) предложил мне возглавить новое подразделение — БАРС-9. Согласился. За пару недель оклемался, и уже 15 марта мы зашли в Харьковскую область".

Контракты были рассчитаны на два месяца, но получилось почти четыре. Из костяка подразделения создали БАРС-23.

Вместе с Викингом в батальоне служит и его старый знакомый по крымской морской пехоте — боец с позывным Немец, командир минометной батареи.

"Когда Викинг еще в армии предупреждал, что скоро война, мы всерьез это все не воспринимали. Только в 2008-м стало понятно: он, возможно, прав. В июле с нами в учениях Sea Breeze участвовали грузины. А уже через пару недель они были в Южной Осетии", — вспоминает офицер.

Сам он из Макеевки. Тоже воюет с 2014-го. Первое ранение — под Саур-Могилой, в поселке Мариновка.

"Зачистили, но попали под минометный обстрел, — рассказывает доброволец. — Рядом взорвалась 82-я, две ноги навылет, в голове осколок, и живот немного посекло. Восстанавливался долго, нога правая немая до сих пор в нижней части, как в валенке хожу. Это уже со мной до конца, говорят врачи".

Почти два года провел в госпиталях. В 2017-м под Ясиноватой тяжело контузило. После этого пытался наладить мирную жизнь, перебрался в Подмосковье. Но в 2022-м, когда Викинг позвал его к себе, согласился не раздумывая.

За действия в Харьковской области получил орден Мужества.

"Мы доставали тела наших вертолетчиков, — объясняет артиллерист. — Нам сказали: надо забрать этих людей. Живы они или нет — неизвестно, но там никого нет. Приехали, а наши ребята на позициях говорят: "Вы чего? Тут танк, тут пушка, тут секрет, там эти, там те, тут заминировано, мышь не пробежит". Но мы решили выполнять поставленную задачу — вместе с пехотинцами".

С первого раза добраться до места крушения не получилось.

А спустя несколько дней бойцы спасали уже мирных.

"Заехали в магазин неподалеку за кофе и сигаретами. Обстрел. Просто по торговой точке: вэсэушники знали, что там связь ловит и туда периодически заглядывают военные. В тот день отработали по нам кассетами. Мы загнали местных в подвал. Как только все закончилось, бросились помогать пострадавшим", — вспоминает офицер.

Двое мирных погибли на месте. Четверых спасли — были и с пневмотораксом, и с осколочными в руки и ноги.

С продавщицами, которых вытащили, до сих пор поддерживают связь.

"Когда наши войска отошли, они тоже уехали. От них я и узнал, что там творилось. Людей попросту казнили. "Общался с русскими? Получал от них еду или гуманитарку? Все, потеряли человека". Но продавщицам повезло — через Европу смогли в Россию выбраться".

После этого Немец взял перерыв на год. Но затем вернулся в батальон.

"Отец, когда я в отпуске с товарищем к нему на Новый год приехал, пенял: "Когда женишься?" А сослуживец, мой ровесник, тоже под сорок лет и тоже без супруги, отшутился: "Так мы же женаты! На войне. Всю жизнь то здесь, то там".