Ольга Ярославская: безопасность детей зависит от ответственности взрослых

Все дети-москвичи, которые потеряли в теракте в "Крокус сити холл" родителей, находятся под опекой в своих же семьях, сообщила в интервью РИА Новости уполномоченный по правам ребенка в Москве Ольга Ярославская. Также она рассказала, какие обращения чаще всего поступают в аппарат омбудсмена и какие темы родителям необходимо обсудить со своими детьми в летний сезон. Беседовала Ольга Овчинникова.

— Ольга Владимировна, с какими вопросами к вам чаще всего обращаются родители, и виден ли рост числа этих обращений? Поменялась ли их структура за последние годы?

— Аппарат уполномоченного можно сравнить с "лакмусовой бумажкой" всего общества: если в обществе возникает "новая болезнь", это сразу же отражается на теме обращений к омбудсмену. Наглядный пример: в пандемию коронавируса нам поступали обращения по вопросам дистанционного обучения и оказания медицинской помощи. Сейчас подобных обращений нет. При этом появились обращения по поводу устройства детей с присоединенных территорий, которые оказались в тяжелой жизненной ситуации.

Лидируют обращения по травмирующим бракоразводным процессам, которые носят окрас отчуждения того или другого родителя. Кроме того, поступают обращения по устройству детей в детские сады в округе ТиНАО, несмотря на усилия правительства Москвы по строительству образовательных учреждений. Третье место по числу обращений занимает буллинг в самых разных его проявлениях – и дворовый, и школьный.

Количество обращений ежегодно равное, аппарат уполномоченного приходит более 4000 обращений в год по разным темам.

— Как омбудсмен вы берете на контроль большое количество историй, где дети и семьи попали в трудные ситуации. Продолжаете ли вы следить за резонансными историями, например, за судьбой ребенка, который прошлой осенью оказался "выброшен" матерью в мусоропровод?

— Безусловно, любая история, когда ребенок находится в опасности и тем более в смертельной опасности, берется на контроль. Любая история, в которой затрагиваются интересы детей, также находится в моем поле зрения.

Что касается истории прекрасного малыша, о котором вы упомянули. Ребенок здоров и отделался легким испугом. Слава богу, что, будучи новорожденным, он ничего не запомнил. Сейчас живет в любящей его семье москвичей. И у этого ребенка все очень хорошо.

— Еще одна страшная страница Москвы – это то, что дети пострадали в результате теракта в "Крокус сити холле". Продолжаете ли вы следить за их судьбой? И все ли дети из тех, кто потерял при теракте родителей, в настоящий момент проживают в семьях?

— С первых же часов этой трагедии была все время на связи с социальной защитой, с медиками. Безусловно, каждого пострадавшего ребенка в этой трагедии и я, и уполномоченный по правам ребенка Московской области Ксения Владимировна Мишонова знаем по именам, следили практически в режиме онлайн за их состоянием, навещали этих детей в больницах, поддерживали. Есть дети, которые потеряли маму или папу, есть семьи, которые полностью погибли в этой трагедии, и их родственники обращались ко мне, когда не могли найти близких.

Это страшная история. Об этом очень больно говорить, вспоминать. Бессмысленность этой жертвы ужасает. Когда видишь, как изуродованные дети с множественными огнестрельными ранениями борются за свою жизнь в палате реанимации, думаешь, что ничего страшнее этого нет.

Все дети, которые потеряли в этом теракте обоих родителей или единственного родителя, сейчас находятся под опекой в своих же семьях. И, конечно же, и специалисты соцзащиты, и семейных центров оказывают всяческую поддержку, в том числе психологическую, этим семьям, потому что надо людям помочь отгоревать потерю ближних. Эти семьи стоят на особом контроле, и любая просьба от них находит отклик в департаменте добрых дел.

— Год назад вы говорили, что для детей, чьи отцы принимают участие в специальной военной операции, необходимо разработать комплексные программы реабилитации. Сколько таких детей сейчас живет в Москве? И оказывается ли им необходимая поддержка?

— У нас создан Единый центр помощи участникам СВО на Береговом проезде. Действительно, на первых порах сконцентрировали внимание на мамах, на женах, на сестрах. Только спустя время, по моей инициативе, мы стали задумываться о том, что если жена потеряла мужа, то ребенок-то потерял отца. И если мама ребенка еще может восполнить эту потерю, встретив другую любовь, то у ребенка не будет нового отца.

Вопрос работы с детским гореванием – это отдельная область психологической помощи, таких специалистов на самом деле крайне мало. И я очень благодарна департаменту соцзащиты, что они таких специалистов по крупицам собирали вокруг себя, и сейчас дети, потерявшие родителей на СВО, получают необходимую помощь. При этом хочу подчеркнуть, что крайне важно получать эту помощь также и вне стен центра. По моему мнению, должно быть сформировано общественное мнение, и в том числе среди сверстников. Каждый взрослый в школе должен понимать, что ребенок находится в непростой жизненной ситуации, и каждый ребенок из этой ситуации будет выходить по своему маршруту, и этот маршрут будет нелегким. Потеря ближнего – это та травма, которая переносится ребенком иногда через всю жизнь, если ее вовремя не проработать. Я надеюсь, что эта помощь потребуется минимальному числу детей, и наши дети будут счастливы и не будут терять своих близких. Кроме того, для детей, чьи родители находятся на СВО, организован летний отдых.

— Некоторое время назад вы выходили с инициативой об изменениях в федеральный закон №7 "О некоммерческих организациях", в которых предлагается НКО оповещать органы опеки о нахождении у них несовершеннолетних детей, оставленных родителями. В какой стадии сейчас данная инициатива?

— По моей инициативе мы провели консультацию в аппарате уполномоченного при президенте РФ по правам ребенка Марии Алексеевны Львовой-Беловой, передали им эту инициативу, и коллеги с ней работают. Я думаю, что этот процесс будет решаться не так быстро и не так просто, но, в любом случае, так как это федеральная норма, моя задача была передать эту инициативу именно федеральному уполномоченному.

Есть еще одна проблема, на которую я бы хотела обратить внимание. Я очень часто бываю в Центре временного содержания для несовершеннолетних правонарушителей, и наблюдаю такую картину, что 80% детей не являются гражданами Российской Федерации. Пытаемся выяснить, как каждый ребенок оказывается на территории Российской Федерации без родителей. Выясняется, что родители находятся в своей родной стране. Из бюджета выделяются приличные средства для того, чтобы сопроводить этого ребенка до границы того государства, гражданином которого он является. Как мне кажется, необходимо внести изменение в федеральный закон, согласно которому гражданин, пересекающий границу Российской Федерации с ребенком, обязан покинуть наше государство тоже только с ребенком. А также запретить пересекать границу ребенку по доверенности с посторонними лицами. Фиксируем случаи, когда несовершеннолетнего гражданина другой страны устраивают на низкооплачиваемую работу, часто в "серой зоне", а потом бросают одного в чужой стране. От нужды некоторые идут на воровство, потому что хотят есть, попадают в поле зрения органов внутренних дел. Мне кажется, что нам всем надо крепко подумать, как нам обезопасить этих детей, как не подвергать опасности жизни несовершеннолетних детей других государств.

— Сколько в столице сейчас детей-сирот и оставленных без попечения родителей, которые живут в госучреждениях? Снижается ли их число? Сколько детей в этом году взяли по различным формам устройства?

— В настоящее время в Москве почти 95% детей проживают в семьях на различных формах устройства – опека, приемная семья или усыновление. Под опекой государства в центрах содействия семейному воспитанию находится чуть больше тысячи детей.

При этом надо отметить, что Москве удалось добиться серьезного результата. За 10 лет количество детей-сирот, воспитывающихся в детских домах, уменьшилось в четыре раза. Это очень важно, это очень хороший признак. Многие воспитанники детских домов сами говорят, что хотят быть устроенными в семью. Однако часто дети, которые не хотят устроиться в семью – подросткового возраста, в основной массе 14+. Это часто ребята, которые уже пережили однажды вторичное сиротство, то есть у них уже был опыт проживания в семье, но он оказался негативным по разным причинам. И второй раз они "рисковать" не хотят. Или были подростками помещены в госучреждения и, в общем-то, понимают, что они справятся самостоятельно. Есть еще одна категория, когда попадают в госучреждения сиблинги, когда большая семья. Но в этом случае, конечно, в основном нас вручают приемные семьи. И еще одна категория детей-сирот – это дети с тяжелыми формами инвалидности, этих ребят часто практически невозможно устроить в семье, и они остаются на попечении государства.

— Как вы считаете, нужно ли менять подходы в работе с теми детьми, которые годами живут в детских домах и никак не могут найти семью? И еще с теми, которых приемные родители возвращают обратно по тем или иным причинам?

— Сейчас в центрах содействия семейному воспитанию в основном находятся сложно устраиваемые категории детей: дети-подростки и дети, которые имеют серьезные ментальные нарушения здоровья. Конечно, специалисты центров делают все возможное, чтобы воспитанники вернулись в кровную семью, либо были устроены в замещающую. С 2014 года в Москве реализуется проект мэра Москвы по имущественной поддержке приемных семей, по условиям которого семья должна принимать на воспитание не менее пяти ребят из московских организаций для детей сирот, трое из которых старше десяти лет и/или имеют инвалидность. На время участия в проекте город предоставляет такой семье квартиру. За период реализации проекта в приемные семьи было передано на воспитание 372 ребенка. Как видите, этот проект достаточно успешно реализуется.

Конечно, важно заниматься профилактикой возвратов детей, которая в определенный момент встала довольно остро. После нашего взаимодействия с департаментом соцзащиты система сопровождения семьи приняла немного другой оборот. Первый трек – это когда стоит угроза ограничения или лишения родительских прав, в этом случае семейный центр начинает работать с семьей, чтобы не произошло изъятие ребенка и разлучение. Второй трек – это когда что-то случилось, и семья не считается ресурсной, семейный центр сопровождает и пытается наладить контакт ребенка и родной семьи, но если по итогу это не получается, и ребенка берет приемная семья, опекаемая семья или усыновитель, то тоже работает целая система сопровождения таких семей. Могу сказать на своем примере: семье абсолютно бесплатно оказывается юридическая, психологическая, педагогическая, медицинская, социальная помощь.

На сегодняшний день в Москве работает 30 уполномоченных организаций, которые осуществляют сопровождение семей. Могу сказать, что система грантовой поддержки в Москве тоже себя оправдывает, потому что семьям на сопровождении очень хорошо помогают НКО или благотворительные фонды. Они действительно работают на государственных субсидиях или на грантах, но их дают именно под те проекты и программы, которые требуются городу.

Бывает, к сожалению, что не удается сохранить ребенка в приемной семье, и приемные родители его возвращают. Тогда с ребенком начинают работать психологи, педагоги по индивидуальному треку, выводя его из этой сложной ситуации. Многих из этих детей, которые пережили вторичное сиротство, я знаю.

— Сейчас уже начался период экзаменов. Помимо школ, дети могут сдать экзамены в больницах и СИЗО, есть ли в столице в этом году такие выпускники?

— На моем особом контроле стоят пункты проведения экзаменов в СИЗО. Это важно, потому что ребята, которые совершили правонарушение, ожидают приговора суда, находятся в следственном изоляторе, все равно продолжают учиться. И по опыту могу сказать, что, как правило, ребята, которые раньше даже учились очень плохо, начинают учиться хорошо, потому что свободного времени у них становится достаточно. У нас есть выпускники в СИЗО, которые без троек сдают экзамены. Но самое главное, что с ними работают высококвалифицированные педагоги, чаще всего – мужчины. И люди, которые работают с ребятами в СИЗО, – миссионеры. Они понимают, что им надо не только дать знания по предмету, но и через урок показать, что у детей впереди еще целая жизнь, не надо унывать, надо учиться.

Девочек-девятиклассниц в СИЗО нет, есть одна 11-классница, которая сдает в этом году экзамены, три 10-классницы и одна пятиклассница, которой 17 лет, но она сейчас только учится читать. При этом выпускников-мальчишек достаточно приличное количество.

В больницах открыто шесть пунктов приема экзамена ЕГЭ по итогам государственной итоговой аттестации 11 класса и девять пунктов – для сдачи экзаменов за девятый класс ОГЭ.

— Впереди летняя оздоровительная кампания. Известно ли уже, сколько детей-москвичей отдохнут в этом году за это время и какие направления для летнего отдыха?

— В Москве полномочия по организации отдыха и оздоровления детей консолидированы в департаменте культуры города Москвы, занимается этим организация Мосгортур. С 2024 года детям, находящимся в трудной жизненной ситуации, предоставляются услуги отдыха и оздоровления только в виде сертификатов. При этом сертификаты предоставляются по всем корректно поданным заявлениям. Номинал сертификата для детей из малообеспеченных семей, детей-инвалидов и детей с ограниченными возможностями здоровья увеличен более чем на 30%, и составляет 40 тысяч на каждое лицо, указанное в сертификате. Впервые введен сертификат для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. Номинал сертификата составляет трехкратную величину прожиточного минимума на душу населения – сейчас это 67 986 рублей на каждое лицо, указанное в сертификате, то есть на ребенка-сироту и на его сопровождающего.

У меня двое мальчишек, два ребенка-сироты, которых я воспитываю. И мы воспользовались этим сертификатом и поехали на неделю в Санкт-Петербург. Могу сказать, что в эту сумму прекрасно уложились со всей экскурсионной программой, с проживанием, с обслуживанием. Сертификат возможно реализовать в срок до 31 октября 2024 года включительно, через Мосгортур или через туроператоров, с которыми у Мосгортура заключен договор о взаимодействии.

Всего по итогам заявочной кампании на 2024 год предоставлено 72 093 сертификата на все льготные категории детей.

— Как вы считаете, на что родителям нужно особенно обратить внимание в летний период? Чем занять и увлечь ребенка? О чем стоит поговорить с детьми?

— Считаю необходимым, чтобы каждая семья, отдавая ребенка на дачу к бабушкам и к дедушкам, обязательно проинструктировала взрослое поколение, разъяснила правила безопасности. Ритм их жизни значительно отличается от ритма жизни детей. Важно, чтобы бабушки и дедушки понимали современные вызовы. Я говорю про правила езды на велосипедах, на роликах и так далее, даже на дачных участках, потому что рядом все равно есть дороги. Также, если рядом есть лес, надо напомнить про умение ориентироваться и правильно вести себя в лесу, потому что у нас есть регионы, где водятся змеи, их можно встретить в ближайшем Подмосковье. Я понимаю, что какое лето без ночного костра, печеной картошки, но надо учить детей, как разводить костер и, самое главное, как его тушить. Если рядом есть водоемы, то надо помнить, что дети любят играть в воде, не только купаться, но сооружать плоты, отправляться на них в путешествие, и особенно внимательно отнестись к тому, умеет ли ребенок плавать. Если ребенок плавать не умеет, значит, ребенку нельзя входить без взрослых в воду.

Но много детей остались в городе, их родителям стоит задуматься о том, как их полезно занять. Можно обратиться на сайт департамента культуры города Москвы, они предлагают в частности бесплатную занятость подростков в парках. Особое место занимают вопросы средств индивидуальной мобильности. Совсем недавно лично наблюдала, как девочка девяти лет пыталась отъехать на электросамокате, тогда как ее отец, уткнувшись в телефон, пытался арендовать себе самокат. Я, конечно, подошла, попыталась папе объяснить, что средства индивидуальной мобильности – это для людей 18+, и он рискует жизнью своего ребенка. Также постоянно наблюдаю, как дети катаются по двое, пересекают пешеходные переходы не спешившись. Задумайтесь, только за 24 мая у нас было две смерти детей на самокатах. В этом году по травмам детей на электросамокатах – плохая статистика, а это только начало лета.

Еще одна угроза, которая лежит в плоскости круглогодичного внимания, – это деструктивный контент в интернете. Если ребята в учебный период заняты в школе, то летом, когда больше свободного времени, если не контролировать, что дети делают в интернете, угроза возрастает. Мы с Екатериной Мизулиной постоянно на связи. Например, я полгода не могу закрыть порнографический канал с несовершеннолетними в телеграме, мы пишем обращения и гневные письма, но ничего не происходит. Я думаю, что законодательная власть должна выставить жесткие ограничения.

— В прошлом году статистика выпадения детей из окон в столице была высокая. Фиксируется ли снижение?

— К сожалению, в этом направлении также ситуация пока остается острой. В прошлом году на этот период было четыре случая выпадения из окон, один со смертельным исходом. В этом году девять случаев и три из них – со смертельным исходом. И нужно учитывать, что выжившие дети с тяжелейшими травмами, которые повлекли за собой инвалидность детей. Поэтому в очередной раз призываю всех родителей помнить, что безопасность детей зависит от нас с вами, от сознательности и ответственности взрослых людей.